Гнездо страха

– Добавляем плюс один! – хором срифмовали все рабочие.

– Вэлком! – крикнул еще кто-то.

– Тебе здесь понравится, новичок, – сказал уродливый скорн, – ну же, спускайся смелее.

Немного помешкав, я ступил на костяную лестницу. После спуска, длиной примерно в сорок ступенек, меня и уродца встретил один из скорнов – охранников. На вид он был еще более отвратителен, чем все его сородичи, и даже чем тот, с которым я приехал. Я засомневался, что моему спутнику подходит прозвище, которым я про себя его называл и решил придумать ему другое.

– Вот твой инструмент. – Сказал охранник, протягивая кирку, и я задумчиво посмотрел по сторонам. В руднике находилось примерно сорок людей и всего лишь около дюжины скорнов. Взяв в руки увесистую кирку, я озадаченно удивился: «Почему все эти люди до сих пор не взяли свои инструменты наперевес и не освободились?»

– Эй, ты меня слышишь? – вывел меня из задумчивости охранник. – На, выпей, вот это, взбодришься и за работу. В курс тебя введет Лиист, он у вас старший.

Взяв у охранника два пузырька с прозрачной жидкостью, я, не вдаваясь в подробности, выпил содержимое; пока я пил, охранник обратился к уродливому скорну:

– Ты, видимо, наш новый курьер?

– Он самый, – ответил тот.

– Замечательно, давай забирай партию, а то нам уже и некуда новые кости складывать.

– Да уж, скопилось немало. Придется в несколько подходов переправлять.

– Дело хозяйское. Ну, а ты чего встрял? – повернулся охранник ко мне, – Лиист, займи парня! – Крикнул он на весь рудник, чавкая сильнее всех скорнов, которых мне довелось слышать.

– Как тебя звать? – спросил тощий мужичок, подошедший со спины спустя несколько секунд.

– Джон. Джонатан Мур.

– Я – Лиист. Ну, что ж, Джон, сперва пойди подбери себе перчатки вон в том ящике.

Под тусклым светом, исходящим от летающих светлячков, зависнувших в воздухе, тех что я уже видел в Меллатуме, я стал рыться в небольшом ящике, стоявшем немного поодаль от груды костей. Выбор был не велик, там лежали одинаковые перчатки разных размеров, поэтому выбирал я не долго. Тем временем уродливый скорн начал читать заклинание. По ряду рабочих прошлось волнение, люди поочередно перешептывались и оборачивались, немного притормаживая свою рабочую деятельность. Я проследил за их взглядами и больше уже не мог оторваться от зрелища. Из небольшого диска, который был в руках уродливого скорна, вяло тянулись воздушные волны зеленого цвета. Прикосновения этих волн с костями порождали много маленьких молний, которые издавали звуки, характерные для электрических разрядов. Как следствие, эти магические волны оживили часть груды костей, превратив ее в большого безобразного монстра. Из хаотично скрепленных магией костей выделились четыре ноги и неодухотворенное существо встав на четвереньки позволило уродливому скорну забраться к себе на спину, чтобы поспешить убраться из рудника.

Произошедшее выглядело так странно и необычно, что у меня тут же родилась идея называть уродливого скорна «фриком».

– Поразительно, скажи? Где еще увидишь ходячие кости? – сказал Лиист.

– Да уж, мне до сих пор кажется, что это все не реально.

– У меня тоже долгое время все это в голове не укладывалось, – сказал Лиист, обведя взглядом рудник и развел руками – Сомна, двоебожие, Меллатум, скорны, керты.

– А кстати, кто такие керты? Я слышал скорны упоминали о них.

– Бери кирку и иди за мной, за работой все расскажу.

Как оказалось, керты – это дети эфира. Когда нарушается баланс, излишки энергии мироздания порождают на свет маленьких человечков, похожих на людей, только никогда не растущих и не стареющих. Они рождаются в Сомне, но при этом обретают широкое представление о том, что такое планета Земля и что из себя представляют люди. И вполне логично, что они, в основном, предпочитают одиночество компании людей или скорнов. Человечество в их глазах вполне оправданно заслужило презрение. Особенно за последние два века, за которые наша раса успела так сильно опорочить моральные ценности человечества, что никакая добродетель отдельных личностей не способна вернуть к нам доверие. Скорны же неприятны кертам хотя бы тем, что они порождения смерти, не говоря уже о том, что общение с ними противно чисто эстетически. Но все же были и те, кто присоединился к какому-нибудь из кланов, и сейчас вместе с людьми сражаются плечом к плечу, готовые отдать за своих друзей жизнь. Одного из таких, я, похоже, видел в клане, основанном Конане, но его имя мне не запомнилось, поэтому я и не стал прерывать речь Лииста.

Лиист был очень словоохотлив, но сказать, что я уставал от его речей нельзя, он говорил быстро и ровно столько, сколько нужно, чтобы передать полное представление по заданной теме. С помощью его советов я быстро приноровился к работе и понял, что от нас требуют хозяева. В двух предыдущих рудниках было найдено два магических источника: один красного цвета, другой синего. Третий, черный источник, нужно откопать в Меллатуме, а последний – четвертый источник желтого цвета, еще предстоит найти. Костяные холмы, конечно, не единственное место, где протекают источники магии, но все известные места контролируются людьми. Поэтому скорнам приходится искать свои источники под видом добывания костей. Необходимость в костях была ясна, они нужны скорнам, чтобы заниматься некромантией, а вот зачем этим коротышкам другие источники магии, Лиист и сам толком не знал. Источники нужны для того, чтобы получать возможность использовать заклинания той или иной стихии. Оказывается, если окунуть голову в один из таких источников, твои глаза окрасятся в соответствующий цвет, открывая доступ к соответствующим способностям. Всего существует десять вариантов того, как можно попарно скомбинировать эти источники, а значит, существуют десять классов способностей, и четыре из них еще не доступны скорнам. Только для чего им нужны эти четыре класса непонятно, ведь скорны так любят свою некромантию.

Заметив, что радужка моих глаз желтого цвета, Лиист сильно удивился, что у меня их не отобрали. А я, в свою очередь, удивился, заметив, что у Лииста глаза пусты – только тонкий обод и точка в центре, такого я еще не видел.

– Да, у меня пустые глаза, – сказал Лиист – но это не значит, что я ни на что не способен, просто мне не дают проявить себя. Достать бы пару цветных глаз, и я бы показал этим недомеркам, где их место.

– А почему бы их не перебить инструментами, их же в несколько раз меньше, чем нас? – спросил я.

– Думаешь, мы не пытались? Какое-то время назад, когда нас было тридцать два человека, мы молча, ну то есть не вслух, согласовали меж собой план действий для побега. И что ты думаешь? В самый благоприятный момент, когда два охранника пошли искать себе замену, и на рудниках осталось всего семь скорнов, мы по команде напали и были разбиты в пух и прах. С виду и не скажешь, что они опасны, но на то, чтобы усмирить нас, скорнам хватило полминуты. Есть у них одно такое незамысловатое, но эффективное заклинание сковывающее мишень цепями, вот нас всех и скрутили, после этого мы было отказались работать, но несколько ударов магическими плетьми быстро отбили у нас охоту бастовать. Да и ладно, не так уж и нужна нам эта свобода?

Я удивленно поднял брови, а Лиист все продолжал:

– Ну что мы там не видели? У человека в Сомне есть всего два варианта. Либо вступить в клан и вырезать монстров, либо опуститься на самое дно и тусоваться с отчаянными. Здесь ничем не хуже. Я уже давно мог бы стать подмастерьем в Меллатуме, но оно мне нужно? Все равно в итоге придет Сиро, и проснутся гроулеры, от которых никто не убежит.

Пока весь этот поток информации медленно вливался в мою голову, постепенно усваиваясь и приживаясь, я чуть не забыл задать вопрос, интересовавший меня более всех остальных. Когда я спросил, наконец, у Лииста, сколько он уже тут вкалывает, я получил встречный вопрос:

– А какой сейчас год на земле?

– Июль две тысячи пятьдесят шестого, – ответил я своему собеседнику, чем немного его удивил. Последний новичок присоединился к ним в конце двадцатого века и Лиист думал, что сейчас только первое десятилетие двадцать первого или около того.

– Значит, – Лиист сделал паузу, подсчитывая в уме, – я здесь уже тысяча семьсот двадцать четыре года, – мой собеседник опечаленно умолк.

Потрясенный столь долгим сроком, я понял, что мои муки ничто в сравнении с восемнадцатью веками заточения в темных рудниках.

– Я римлянин, -продолжил говорить Лиист, – и жил я во времена правления Константина Великого. В Сомну я попал в триста тридцать втором спустя два года после того, как столица великой Римской Империи была перенесена из Рима в Византию, что мне, как воину и жителю прежней столицы, не очень понравилось. Но мне неведомы сожаление и уныние, настоящий римлянин – крепок духом и дисциплинирован и может пережить любые невзгоды. Я преодолел много препятствий при жизни, значит, справлюсь с ними и после нее. Ха, да я с легкостью осилю и два, а если понадобится, то и все три тысячелетия беспрерывной и бессмысленной каторги.

От Лииста стало немного попахивать безумием, и, хотя сам я не отличался при жизни умственным здоровьем, все же я не мог поверить в то, что способен пахать здесь веками.

– Как ты сюда попал?

– Также, как все – потерял божественное расположение, после чего пришли тени и забрали меня в Сомну.

– Каким образом, открыли портал что ли?

– Нет, какой портал? Появились тени, окутали меня с ног до головы, вуаля – и я в Сомне. Ты как-то по-другому что ли сюда попал?

– Да я, в меня демон вселился, – неохотно признался я, – его звали Паймон, он совершил какой-то ритуал, управляя моим телом, и, спустя какое-то время, мы очутились в одном лице по эту сторону реальности.

– Да ну! Ты, никак, с миссией к нам пожаловал?

– Ага, вроде бы должен был доставить какое-то заклинание в Гнездо Cтраха.

– Ясно. Есть у нас тут пара трудяг тоже с миссиями от Лэбэка. Если есть желание, могу познакомить, у них полно занятных историй.

– Нет, пока не надо. Лучше расскажи, как ты потерял расположение богов.

– А как по-твоему это случается? Нагрешишь сверх меры и – пиши пропало. Лично я убил многих на войне и, как мне казалось, не получил за это достойного вознаграждения. Я был жаден и даже в молитвах своих был эгоистичен и неискренен, вот и получилось, что один бог отвернулся от меня, а другой, видимо, не счел меня достойным служить ему, хотя может и там что-то другое, кто ж его знает. Ну, а в чем провинился ты?

– Я – неудавшийся самоубийца, – со странной легкостью ответил я, хотя это не было правдой.

– Не расскажешь о себе подробней?

– Почему бы и нет? – Ответил я и завел длинный рассказ о своей жизни.