Время терять и время находить

Видя, что он поел, епископ и рыцарь снова подошли к его кровати. Яков поднял на них глаза. Оба смотрели на него с заботой и тревогой. Эти люди стали вдруг очень близки и нужны ему. Ему стало теплее на сердце, зная, что на этих двоих он всегда может положиться.

– Сэр Джон…Вы позволите задать вам вопрос?

– Да, безусловно, ваше высочество.

– Его преосвященство уже сказал мне, что находился возле меня, начиная с моего крещения. Не удивляйтесь моему вопросу! Я после болезни почти ничего не помню. Я хочу спросить: а вы? Вы такое заботливое участие принимаете в моей судьбе… Я чувствую, что вы тоже очень мой давний друг.

Глаза рыцаря увлажнились. Он помолчал, улыбнулся, и ответил:

– Вы правы, ваше высочество, болезнь действительно очень изменила вас. До своей болезни герцог Яков Глостерский никогда не называл меня своим другом. Он считал, что мое присутствие, возле его особы – это нечто само собой разумеющееся. На самом деле, я при вас еще до вашего рождения. Я служил вашему отцу, еще до того, как он взошел на трон. Когда вы родились, я был рядом с вашей матушкой. Потом я стал вам крестным отцом. А теперь вот служу вам.

У Якова от этих простых слов тоже защипало в глазах.

– Спасибо вам за все, что вы для меня сделали и делаете.

Сэр Джон поклонился со всей грацией, какой позволяла кираса. Яков перевел глаза на епископа.

– Монсеньер епископ, мы с вами тоже были друзьями? Или вы возле меня… по службе?

В глазах епископа появилась смешинка:

– Разумеется, по службе, ваше высочество. Ведь я ваш духовник. Однако вы можете обратиться ко мне с любой проблемой, любой просьбой – как к другу. Обещаю: я отнесусь ко всем вашим нуждам со всем рвением, на которое хватит моих скромных сил.

– Спасибо и вам, ваше преосвященство.

Епископ тоже поклонился.

– Скажите мне, мои друзья, мне следует оставаться в замке, или попытаться сбежать?

Священник и воин переглянулись.

– Сбежать из замка вовсе не трудно, ваше высочество, – ответил сэр Джон. – Достаточно откинуть эту штору, – он показал рукой, – спуститься по винтовой лестнице, пересечь двор и сесть на лошадь. А потом ускакать, куда глаза глядят. Но, смею спросить, куда же вы поскачете? Ни один из вассалов короля не осмелится дать вам пищу и кров, без согласия монарха. Мой скромный замок, конечно, к вашим услугам. Однако, боюсь, за то время, пока я находился при короле и при вас, он пришел в совершеннейшее запустение. Я был там в позапрошлом году. Зрелище самое удручающее. Ров, вокруг замка, без хозяйского глаза превратился в болото, в нем квакают лягушки. Вал оплыл и зарос травой. Каменные стены, конечно, еще стоят, но кто их будет защищать? У меня всего тридцать два йомена и около двенадцати рабов… эти не прикроют даже одной стены замка.

– А где расположен ваш замок, сэр Джон?

– В Данбери, ваше высочество. Это чуть больше, чем в тридцати пяти милях отсюда… не доезжая двух миль до Ривер Блэкуотер.

– Я плохо себе представляю, хотелось бы взглянуть на карту… – сказал Яков и осекся, видя, как при последнем слове брови обоих взлетели вверх. – Это такой план или образ местности, нарисованный на бумаге…

– Мы знаем, что такое карта, ваше высочество, – ответил епископ. – Она выгравирована на большом листе меди. Дело в том, что карта – одна из величайших секретов государства. Она хранится в сокровищнице короля. Любой, кто, кроме короля или членов королевской семьи, посмотрит в нее – будет казнен. Никаких исключений.

– Означает ли это, что я могу посмотреть карту? Ведь мама говорила что-то о величии королевской крови?

– Боюсь, что нет, ваше высочество. Ведь вы племянник царствующего монарха Иоанна, сын покойного короля Ричарда, его старшего брата. Вы, хотя и являетесь формально наследником короны, но только до той поры, пока король бездетен. А, как вам известно, Изабелла уже ждет ребенка. Если это окажется мальчик, этот титул перейдет к нему. Ну, а если родится девочка… Ничего не мешает Изабелле забеременеть еще раз, и еще… и рожать до тех пор, пока она не подарит королю наследника!

– А почему мама назвала ее «одной из жен»?

– Потому что первые две жены, Карла и Дебора, оказались бесплодны.

– Или были честны с королем, – усмехнувшись, ввернул сэр Джон.

Епископ повернулся, и строго посмотрел на рыцаря:

– Я бы посоветовал не говорить этого даже себе под нос, сэр Джон, пусть вы даже уверены, что говорите сами с собой. В этом замке даже стены имеют уши. Вспыльчивость короля известна любому, а уж его жестокость, и подозрительность, совершенно переходит границы разумного.

Яков предложил:

– Скажите, а разве нельзя нарисовать схему местности карандашом на листе бумаги? Пусть приблизительно, схематично? Главное, это останется между нами!

Епископ приподнял бровь:

– Бумага? Что это?

Настало время удивиться Якову:

– Это такой плоский лист из целлюлозы. На нем можно писать, рисовать карандашом или чернилами…

– Вы, наверно, имеете в виду папирус, ваше высочество?

– Возможно.

– Не знаю, как я смогу помочь вам, ваше высочество, – смущенно признался сэр Джон, – ведь я не умею ни читать, ни писать… да что там, я держать в руках в руках перо не умею!

– Значит, придется рисовать мне, – улыбнулся епископ. – Только, с вашего позволения, я нарисую не на папирусе, а на грифельной доске. С нее всегда можно быстро стереть написанное!

Епископ достал откуда-то довольно тяжелую доску, обрамленную деревянной рамкой. Она была с локоть высотой и полтора локтя шириной. Яков потрогал ее пальцем и убедился, что она сделана из гладкого стланца, а писать на ней можно кусочком мела. Доска была покрыта словами на латыни, но его преосвященство быстро стер написанное губкой.

– Смотрите, ваше высочество, вот Темза, – он провел на доске извилистую линию, – а вот ее устье. Мы вот здесь, – он поставил жирную точку чуть выше устья на левом берегу. – Вот Ривер Медуэй. А вот здесь, на другом берегу Темзы, расположен Клайфф, мое аббатство. Чтобы попасть ко мне, придется либо, заплатив пошлину, пересечь Новый мост[6 - Каменный мост, первый мост в Лондоне, построенный из камня. Простоял пять веков.], либо искать лодочника, с которым можно сторговаться подешевле. Когда вы пересечете Темзу, езжайте в Брикстон, оттуда в Форест Хилл, Сидкап, Дартфорд, Грейвсенд, и вот вы в Клайффе. – Он быстро нарисовал путь, на котором расставил точки, надписав их. – У нас там лес. Есть, где поохотится или погулять.

– А это что? – указал Яков на извилистую линию. Он вдруг вспомнил карту Англии. – Это море?

– Да, ваше высочество, только не совсем море, это Канал. Франки зовут его Ла-Манш.

– Как я хочу на море! – вырвалось у него. – Мне кажется, я сто лет не купался в море!

Перед ним вдруг стало видение: желтый песок, шезлонги, зонты, ряды загорелых людей, валяющихся на песке, купающихся, играющих в волнах…

Увидев удивленные глаза обоих, Яков тут же поправился:

– Я просто очень хочу побывать на море.

– Если хотите, побываете, – несколько сухо сказал епископ. – От Клайффской обители, до моря, всего миль восемь. Но, клянусь Господом, не понимаю, почему вас туда тянет… Придется пересечь заболоченную пустошь, а весь берег устлан обломками, всяческим мусором, которые выбрасывает волнами с проходящих кораблей.

– А где находится поместье сэра Джона? – спросил Яков, чтобы как-то изменить тему. Он понял, что опять ляпнул что-то не то.

– На другом берегу Темзы, вот здесь. Вот Блекуотер, а вот Данбери. Если ехать из Лондона, надо проехать Поплар, Статфорд, Илфорд, Ромфорд, Хароль Вуд и Брентвуд. Потом проезжаем Хаттон, Маунтнесинг, Маргарётинг…

– Вы пропустили Ингейстон, ваше преосвященство, – вмешался сэр Джон.