Лилианна. Судьбе вопреки

– Зачем же вы делали это если любили?

– Я не могла, мне не позволяли.

– Если бы Жозеф захотел он нашел бы способ! – уверенно возразила Лилианна.

– Он не мог, не посмел… – замялась девушка.

Так вот значит как! Теперь Лилианна догадалась что незнакомка и есть та самая возлюбленная Жозефа о которой шепотом судачили на балах. Слух о юной девушке, представительнице знатнейшего испанского рода покорившей сердце короля уже больше года витал в гостиных. Называлось то одно, то другое громкое имя, однако Жозеф пресекал любые попытки выяснить правду, свято оберегая честь возлюбленной. И судя по всему именно об этой женщине говорил дон Айседор, пытаясь уязвить Лилианну. Впрочем, сама она давно уже догадывалась что была лишь прикрытием, ширмой для каких-то политических игр, но все оказалось намного проще и банальней. Лилианне было горько понимать, что имя донны Сальваро было намеренно втоптано в грязь лишь затем, что бы отвести подозрения от другой, в стократ более ценимой женщины. Злость на Жозефа, на эту маленькую дрянь, которые шутя ломали чужие жизни, захлестнуло сердце. В то время как они наслаждались любовью в тени королевского сада, донью Сальваро, королевскую шлюху гнала по улицам разъяренная толпа!

– Не посмел или не захотел? Бонапарты быстро меняют неугодных жен, – подняв бровь произнесла Лилианна. Увидев как вздрогнуло тело соперницы, девушка поняла, что попала в самое уязвимое местно.

– Он хотел развестись, но брат ему не позволил!

– Это он вам сказал?

– Конечно! Он никогда меня не обманывал.

Эта наивная простота, непоколебимая вера в любимого потрясла Лилианну. Похоже, у девушке и мысли не возникало о том, что король мог пользоваться ею так же как и всеми остальными. Вдруг солнечный луч проникший в комнату осветил лицо незнакомки. Лилианна ахнула, она тут же узнала девушку, ту самую в ярко желтом платье, ожидавшую на площади приговора суда. Лилианна сразу вспомнила как завидовала ее аптимизму, непоседливости, детской непосредственности, которую девушка до сих пор умудрилась не растерять. Заметив, как изменилось выражение лица Лилианны, девушка вдруг топнула ногой.

– Я верю ему! Он клялся что любит меня одну, что сделает все что бы мы были счастливы!

– Зачем же ты здесь? – устало спросила Лилианна.

– Просто, просто все его связи были мимолетны, несерьезны, но ты… Он с радостью возвращался в твой дом, даже после моих слез! Он твердил что ты лишь друг, с которым интересно, что ему нравиться твой салон, но я же не дура, что бы верить в это! Лишь когда я забеременела он перестал к тебе ходить. Я-то думала что избавилась от тебя, но ты снова тут! – еще раз топнула ногой девчонка, по детски надув пухлые губы.

Теперь перед собой донья Сальваро видела не удачливую соперницу, а растерянного все еще не повзрослевшего ребенка, капризного и испуганного. Лилианне стало ее просто жаль. Было абсолютно ясно, что если император не одобрил этот союз Жозеф никогда не осмелиться взять ее с собой. И что будет с этой гордой, избалованной испанкой, когда на трон снова взойдут Бурбоны? А с ее ребенком? Девушка была слишком наивна, слаба что бы стойко встретить превратности судьбы, не было в ней внутреннего стержня, прозорливости. Она жила в розовой дымке, съедаемая мелкими печалями, глупой ревностью, не подозревая что стоит в шаге от беды. Лилианне вдруг захотелось хоть в чем-то ее поддержать.

– Жозеф тебе не наврал. Я была лишь ширмой, что бы оградить от позора твое имя. Мы никогда не были близки.

– Правда!? А ты не врешь? – воскликнула девушка, прижимая тонкие руки к груди.

– Не вру.

– Неужели Жозеф ни разу не пытался…

– Нет, – не моргнув глазом соврала Лилианна, – Ведь он любит тебя.

– Да, любит! Я всегда это знала! – весело рассмеялась девушка и вприпрыжку выбежала из комнаты.

После ухода незнакомки у Лилианне стало на душе так легко, так спокойно.

На следующее утро с корпусом генерала Викле донья Сальваро отправилась на север. Дорога для девушки оказалась крайне тяжелой. Генерал Викле был старым воякой, суровым и грубоватым. Он недолюбливал женщин и презирал Жозефа, поэтому почетная миссия нянчиться с одной из его любовниц не вызвала у него восторга. Он прямо сказал девушке, что нянькой он не будет и повторять правила дважды не собирается. Далее последовал длинный список того что надлежало и не надлежало делать донье Сальваро. Так передвигаться она могла только в закрытом экипаже, рядом с хозяйственными обозами, в хвосте колонны. Конные прогулки, самовольные отлучки и флирт с офицерами ей был категорически запрещен. Даже отлучаться по нужде она могла только во время привалов и в сопровождении одной из женщин обслуживающих солдат. Последняя фраза привела Лилианну в ужас.

– За мной что будут полковые шлюхи следить? – в сердцах выпалила она.

– Уж кто бы говорил, – с презрением бросил Викле.

Лилианна вспыхнула до корней волос. Грубость этого человека превосходила все допустимые пределы. Только позднее девушка узнала что сама была не права. Уже на следующий день Лилианна познакомилась с несколькими представительницами своего пола. Назвать их слабыми вряд ли у кого то поднялся бы язык. Они были маркитантками. Оказалось что французскую, как впрочем и любую другую армию сопровождают не менее тысячи женщин. Они вели хозяйство, готовили, ведали провизией, провиантом, иногда лечили солдат, обстирывали, чинили одежду офицеров. Основная их задача была хоть как-то налаживать быт в сложных походных условиях. Фрабетта и маленькая Мег. Уже много лет сопровождали корпус генерала Викле. Они побывали в трех последних военных компаниях и повидали на своем веку не менее сотни боев и сражений. Фрабетта, вдова капрала Литье была итальянка, женщина пожилая, опытная и строгая. Она следила за фуражом. Не смотря на весьма хрупкое телосложение, Фрабетта не давала спуску ни солдатам, ни офицерам. Жестко пресекая пьянство и воровство. Даже старшие офицеры предпочитали не связываться с ее ядовитым языком. Итальянка признавала лишь авторитет Викле, впрочем, как и многие другие. Маленькая Мег, в отличие от Фрибетты была женщиной рослой, крупной, в самом расцвете сил. Большая громогласная француженка, чьей комплекцией и силе мог позавидовать любой мужчина, была как ни странно женщиной мягкой и заботливой. Она из всех сил старалась получше накормить свою многочисленную солдатскую братию, умудряясь из скудного рациона приготовить простые, но сытные обеды. Две эти женщины искренне любили беспокойную кочевую жизнь, своих солдат и офицеров. Они безропотно делили все тяготы военных походов и ликовали после побед. Мужчины же как могли окружали их заботой и уважением.

Мег и Фрабетта с первых же часов взяли Лилианну под свою опеку, оберегая не только от грубого слова и назойливого взгляда, но и от жуткой скуки, развлекая девушку многочисленными рассказами и небылицами. Лилианна давно стыдилась за свою необдуманную реплику, брошенную в их адрес, надеясь лишь на то, что генералу хватит ума не передавать ее слова этим двум чутким, заботливым женщинам. Находясь столько лет в окружении мужчин, они больше всего дорожили своей репутацией и честью.

– Стоит один раз оступиться, как тут же полетишь в пропасть кувырком, – не раз повторяла Фрабетта.

Маленькая Мег лишь качала головой. С ее мужеподобной фигурой, черными усиками над губой и богатырской силой она вряд ли страдала от избытков мужского внимания, а если подобное было, то она никогда об этом не распространялась. Конечно, в корпусе полном мужчин наверняка находились и другие женщины, сопровождающие армию, но у них хватило ума не попадаться на глаза знатной даме.

Две недели тянулись для Лилианны долго и мучительно. Этому способствовала и непогода и непролазная грязь, раскисших после зимы испанских дорог и непривычный неустроенный быт, невозможность помыться и уединиться. Но больше всего девушку угнетала неизвестности и шаткость ее положения. На душе было муторно и неспокойно.

Недалеко от Сан Маники генерал Викле без лишних церемоний распрощался со своей знатной спутницей. В то время как многолюдный французский корпус двинулся дальше в сторону Франции, Лилианна в сопровождении небольшого отряда солдат свернула на запад.

– Мне жаль мадам что я не могу дать вам более достойное сопровождение, – напоследок обронил Викле. – Но у меня приказ как можно быстрее присоединиться к армии императора. Наполеон готовит русскую компанию и спешно стягивает все силы.

– Простите милорд, я все понимаю, – робко проговорила Лилианна, – А не опасно ли мне будет добираться до побережья лишь с пятью солдатами?

– Война опасная штука, мадам, – с усмешкой бросил генерал. – Партизаны и так заметно пощипали мне хвост, поэтому дать вам больше людей я не могу, – поклонился старый вояка и исчез в облаке дорожной пыли.

Лилианна долго оглядывалась вслед удаляющейся колонне. И пусть эта поездка нисколько не походила на увеселительную прогулку. Но в сопровождении бравых солдат девушка чувствовала себя в безопасности. Сейчас же ей несколько дней придется добираться до Кудельеро, небольшого портового городка, расположенного недалеко от Хихона. Пару раз девушка пробовала уговорить генерала позволить ей сопровождать корпус до испанской границы, но пожилой мужчина был непреклонен.

– У меня приказ доставить вас в Кудельеро, – с раздражением повторял он.

На вопрос, что там девушке делать и зачем ей именно туда. Генерал ответить не мог или не хотел. Единственное, что успокаивало Лилианну в дороге, это то, что французские солдаты, сопровождающие ее до Кудельеро были переодеты в простые дорожные камзолы и по документам они сопровождали домой знатную донью Сальва.

Ожидание

Уже две недели донья Сальваро или по документам донья Сальва, прожила в небольшом полуразрушенном доме недалеко от Кудельеро. Портовый город был заполнен моряками и военными. Найти жилье на несколько дней в нем было сложно, но можно. Однако по приказу генерала Викле Лилианна поселилась в гасиенде, под видом дальней родственницы бывших хозяев. Это некогда процветающее поместье, с поэтическим названием Голубая лагуна принадлежало одному знатному испанскому семейству. Но после того как его с боем заняли французские войска, оно было почти полностью разрушено. Из более чем сотни домов в деревне осталось с десяток. Виноградники, оливковые рощи, фруктовый сад, были вытоптаны. Двухэтажный господский дом сильно пострадал от огня, однако все западное крыло осталось нетронутым. Донья Сальваро жила в небольшой, но уютной комнате, некогда принадлежащей дочери хозяина. Не смотря на пожар и последующее разорение дома, комната осталась практически не тронутой. Лилианна оставила даже постельное белье, которое после стирки и глажки снова постелили на кровать. Конечно, в былые времена девушка бы побрезговала пользоваться чужими вещами, но сейчас на покупку нового белья не было денег. Еще в Мадриде Лилианна продала одной придворной даме последнее ожерелье. И пусть его настоящая стоимость была в разы больше, но даже этой суммы хватило, что бы заплатить за жилье и нанять в услужение старую испанку.

– До дальнейших распоряжений вы должны жить здесь, не привлекая к себе лишнего внимания, – с важным видом передал девушке молоденький лейтенант.

Как только они не без труда нашли это поместье, бравый вояка развернул своих людей и не удосужившись даже проверить состояние дома, унесся вдаль, догонять корпус своего генерала. Впрочем, Лилианна была рада побыстрее избавиться от компании этого надутого юнца и быстро с помощью одной деревенской женщины нашла пригодную для жилья комнату и перенесла туда свои вещи. Девушка была уверена, что ее пребывание в этом доме продлиться день, от силы два, однако прошло уже две недели, и никто не нарушал покой этой уединенной усадьбы.

Лилианна жила тихо, практически не покидая территории дома и сада. Единственное место куда девушка осмелилась сходить были остатки крепостных укреплений древней Астурии. Прикасаясь к гладким белым камням Лилианне даже не верилось, что эти поселения существовали еще задолго до римских набегов, разрушивших крепости и города. Один старичок, живущий неподалеку от развален рассказал девушке много интересных легенд. Жаль что наведаться к нему в гости еще раз Лилианна не осмелилась. Уже несколько недель девушка общаясь только со служанкой и рыбаком, приносящим рыбу. Именно свежая рыба стала основным питанием для Лилианны. Остальные продукты, даже такие простые как хлебные лепешки и крупа были очень дороги и хотя девушке до чертиков надоела рыба жаренная, вареная и запеченная, она опасалась тратить на еду свои последние сбережения.

Лилианна вздохнула. Ее ожидал еще один тоскливый вечер. Света от свечи едва хватало, что бы осветить угол комнаты и кровать. Спать не хотелось и девушка, забравшись с ногами на одеяло, перечитывала маленький томик стихов какого-то французского поэта. Эта книга, найденная в комоде, чудом сохранилась в пожаре. Богатая некогда библиотека сгорела вместе с большей частью дома. Томик стихов был видимо спасен кем то из французов. Уголки страниц обгорели, несколько первых листов не хватало. Лилианна не знала ни названия книги, ни автора. Но стихи были красивыми и грустными и как никогда подходили под унылое настроение девушки.

Услышав шум тяжелых мужских шагов, Лилианна поспешила задуть свечку и затаиться. Дом не охранялся. Это могли быть солдаты, мародеры или просто крестьяне, решившие нажиться чужим добром. Кто бы это ни был, если ее найдут, пиши пропало.

– Донья Сальваро? – услышала девушка тихий оклик, от которого буквально подпрыгнула на месте.

Здесь ее знали под другим именем. Это мог быть посланник от короля или… или ее выследили мятежники.

– Донья Сальваро, отзовитесь! Мы прибыли по поручению Бонапарта.

Лилианна поспешила открыть дверь, на ходу накидывая теплую шаль. В комнату вошли двое мужчин в длинных черных плащах. Разглядеть что либо в свете свечи девушка не могла. Вид у них был устрашающий, Лилианна боязливо прижалась к кровати.

– Вы донья Сальваро?

– Да, это я.

– Я капитан Мигрэ. Мой корабль ждет вас в закрытой бухте, через два часа мы отплываем. Сколько вам нужно времени что бы собраться?