Лилианна. Судьбе вопреки

– Что случилось? Мятежники пытаются ворваться в монастырь? – в испуге спросила девушка.

– Мы молимся денно и нощно что бы этого не произошло, – сложив в молитве руки, ответила монашенка. – Вас призывает к себе король. Он просит вас прибыть во дворец.

– Меня!? Сейчас!? – изумилась Лилианна, – Но говорят дворец все еще окружен мятежниками, да и выходить их монастыря крайне опасно.

– С божьей милостью вы скоро будете во дворце.

– Хорошо, – согласилась девушка опустив плечи. Если ее хотят выдворить на улицу, вряд ли она сможет им помешать. – Кто меня будет сопровождать?

– Я, – улыбнулась молодая женщина. – Пожалуйста следуйте за мной.

Королевский дворец

Лилианна вытаращила глаза на невысокую худенькую монашку. Неужели она осмелиться выйти в город? И тут же охнула. Ну конечно, еще сеньор Санчо рассказывал о том, что по легенде августинский монастырь и королевский дворец связывает потайной вход. Но это были только домыслы. И вот, теперь Лилианне предстояло в них убедиться. Невысокий темный туннель и в самом деле был. Уже через час девушки осторожно входили в какую-то маленькую кладовку, заваленную тряпьем. Дверь за ними со щелчком закрылась погрузив комнату кромешную тьму. Однако спутница Лилианы видимо хорошо здесь ориентировалась. Она без труда нашла узкую входную дверь. Коридор, отделанный панелями из красного дерева, вывел девушек в большой холл. Уже начало светать. Лилианна с любопытством озиралась вокруг. Она так много слышала об этом месте, и ей хотелось хоть что-нибудь здесь посмотреть. Но света новой зари было явно недостаточно, да и монахиня шла так быстро, что девушка едва за ней поспевала. Вдруг ее спутница резко остановилась.

– Вам туда, – кивнула она на закрытую дверь.

– А вы?

– Я свою миссию выполнила. Мне пора идти.

– Постойте. Я хочу поблагодарить вас за помощь. Если бы меня не пустили…

– Не стоит. Все в руках божьих.

– Просто я хотела… возьмите пожалуйста это ожерелье. Оно очень дорого мне, – смущаясь проговорила Лилианна, протягивая монахине голубую бирюзу. И пусть от всех богатств у нее осталось лишь два ожерелья, спрятанных под платьем, ей очень хотелось хоть чем-то отблагодарить святую обитель.

Жозеф полулежал на узкой кушетке, запрокинув голову на подушку. Глаза его были закрыты, он дремал. Лилианна в молчании рассматривала этого невысокого уставшего мужчину. Жозеф не был хорошим полководцем или мудрым королем. Не смотря на то, что он пытался внедрить политические и экономические реформы, народ его не любил, аристократия не принимала. И даже армейские французские генералы и маршалы, назначенные его братом, его не признавали. Со дня своей коронации в 1808 году он был королем номинальным, лишенным фактической власти. Ни одна из его реформ не была принята народом, а большой финансовый дефицит заставлял его принимать жесткие политические решения. Лилианне было в общем-то его жаль. Жозеф, человек образованный, миролюбивый стал жертвой обстоятельств и амбиций своего брата. Услышав шорох, король открыл глаза.

– Лилианна? Я рад что тебя нашли, – быстро приговорил он, вставая.

Несмотря на ранний час, король был в военной форме и вооружен. Форма без сомнения ему шла, делая фигуру внушительной и важной. Лилианна привыкшая к менее официальному виду присела в легком реверансе. Жозеф тут же подал ей руку, помогая встать.

– Я вижу ты цела и невредима. Хорошо что ты додумалась спрятаться в монастыре. Твой дом разграблен бандитами.

– Я знаю, сир. Когда в него ворвались, я была в доме.

Лилианна в нескольких словах описала королю события предыдущего дня. Нападение на особняк, преследование толпы, спасение в монастыре. Жозеф слушал внимательно, хмуря брови. Он никогда не был воинственен, но было заметно что он сдерживается из последних сил.

– Грязная чернь! – наконец не выдержал он. – Одно дело, когда они сражаются с солдатами, отстаивая свои традиции, свои права, свою землю. Но совсем другое, когда простолюдин поднимает руку на хозяина, и не просто на хозяина, а на знатную даму. И дело даже не в тебе, а к твоей причастности к моему имени. Даже чернь не собирается меня признавать.

Я предупреждал брата. Но к чему это привело? Я даже столицей уже не владею! Больше десятка домов, принадлежащих чиновникам правительства, генералам, аристократии были разграблены. Хозяева убиты или искалечены, жены и дочери поруганы. Дворец окружен толпой. Я роздал им половину всего что имел, но этим свиньям всего мало. Они хаяли меня беря мои же собственные деньги. Все требуют от меня решительных действий. Неужели мне придется приказать открыть огонь?

Жозеф был подавлен, он стоял на распутье. Его раздирали то в одну, то в другую сторону. Лилианна чувствовала, что еще немного и он сорвется. Маршалы и чиновники, чьи дома были разрушены сделают все, что бы потопить город в крови. Но еще слишком свежи были воспоминания о мае 1808 года, когда жестокое подавление повстанцев ужаснуло всю Европу.

– Сир, прошу вас, одумайтесь! – воскликнула Лилианна, молитвенно сложив руки. – Вы совершайте непоправимую ошибку, если отдадите приказ стрелять по толпе. Большая ее часть это отчаявшиеся, измученные голодом и лишеньями люди. Священники, старики, матери с детьми. Не все, кто вышел вчера на улицу, бандиты. Обессиленные женщины с полуживыми младенцами на руках не грабят дома знати. Старики не насилуют знатных дам. Это делают организованные, вооруженные банды, возглавляемые конкретными людьми. Если кого-то и не обходимо наказывать, то именно их. В майском восстании погибли тысячи мирных, ни в чем неповинных людей. Не совершайте ошибку своего брата. Не топите Мадрид в крови. Ведь вы их король. Вы обязаны заботиться о поданных, об их благополучие, а не расстреливать на площади матерей и стариков.

После ее горячих, пламенных слов, Жозеф встрепенулся. Он вдруг стал большими шагами расхаживать по комнате. Король что-то обдумывал не обращая на девушку никакого внимания. Лилианна стояла, вжавшись в угол. Неужели она перегнула палку? Жозеф вдруг резко остановился, уставившись на девушку.

– Ты еще здесь? – недовольно спросил он, видимо забыв о ее присутствии.

– Да, сир. Мне возвращаться в монастырь? – робко спросила Лилианна. Она уже жалела о своей опрометчивости. Жозеф был вспыльчив. Он мог выбросить ее на улицу, обвинив в пособничестве мятежникам. Один раз она уже дала ему сомнительный совет. И он вряд ли забыл к чему это привело.

– Нет. Это небезопасно. В городе тебе делать нечего. Во дворце ты жить не можешь. Завтра вечером уходит корпус генерала Викле. Они сопроводят тебя до Вальядолида.

– Но что мне там делать? И сколько мне там быть?

– Я подумаю что мне с тобой делать и как побыстрее переправить тебя через океан, – пробормотал Жозеф. Ни слова не говоря он вышел из комнаты.

Несколько минут Лилианна оторопело смотрела на дверь. Он играючи, одним жестом решал ее судьбу, не соизволив даже спросить чего она хочет. «В городе тебе делать нечего, да и во дворце тоже». То, что король с легкой руки отсылал ее прочь, Лилианна хорошо поняла. Какое было ему дело, что ее дом был разрушен, а она сама осталась без средств. Она сыграла свою роль и больше была ему не нужна. Положение Жозефа и так было сложным, что бы обременять себя заботами о фаворитке, которая даже любовницей не стала. Иногда Лилианна задумывалась о том, как бы изменилось отношение к ней короля, если бы она не отказала ему в ту ночь? Возможно он относился бы к ней более внимательно, хотя с другой стороны, учитывая то количество любовных интрижек, которые у него были в Мадриде, в Неаполе, да и не только, он вряд ли запомнил бы еще одну. К тому же за последний год они виделись лишь несколько раз и король ни разу не возобновил свои попытки к сближению. Лилианна для него была лишь ширмой, чье имя можно было трепать на каждом углу. Не слишком дорогой вещью, обладание которой повышало его самомнение. Английская аристократка, покорившаяся королю, жена испанского гранда, греющая постель французскому захватчику. Теперь, когда войска Веллингтона окружали столицу, а успехи партизан уже нельзя было не замечать, необходимость в донье Сальваро отпала. Только что делать самой девушке, оставшейся без средств, с замаранным именем и сгубленной репутацией? В Испании ее призирают, в Англии осуждают, а во Францию никто не зовет. Сев на низкую кушетку, все еще сохранившую тепло мужского тела, Лилианна вдруг разрыдалась. Безысходность, одиночество, обида, жалость к самой себе разрывали сердце.

– Ну, почему, как только жизнь начинала налаживаться, все неожиданно летит в тартарары, – воскликнула Лилианна, с силой ударяя себя по ноге.

Слезы высохли, а с ними ушла и обида, однако осталась злость на себя, на короля, на всех. Девушка понимала, что уже не уснет и решила немного побродить по дворцу. Дверь комнаты была не заперта и Лилианна озираясь вышла в коридор. Дворец был окутан в тишину. Несмотря на опасную ситуацию за воротами, его обитатели безмятежно отдыхали, лишь стажа неусыпно несла караул, да стайки горничных уже спешили по делам.

Двери больших залов были открыты, девушку никто не останавливал и она не торопясь пошла вперед.

Королевский дворец, по слухам, являлся самый большим из всех существующих на сегодня дворцов Европы и одним из прекраснейших из них. Он выполнен в стиле итальянского барокко. Еще дон Айседор рассказывал что на этом месте когда-то давно возвышалась арабская крепость, вокруг которой постепенно образовался город. Ее сменил Алькасар эпохи Габсбургов. В 1734 году, в самую рождественскую ночь дворец сгорел. В огне погибла богатейшая коллекция картин и другие редчайшие произведения искусства. В тот день обошлось без значительных людских жертв лишь потому что вся королевская семья находилась в Буэн-Ретиро. Филипп V – внук Людовика XIV, взошедший на испанский престол, приказал выстроить на этом месте другой дворец, который строился с 1738 по 1764 год под руководством сначала Филиппа Юварра, а затем Джованни Батиста Саккетти. Завершили внутреннюю отделку лишь пару лет назад. Это было не удивительно, так как дворец огромен. Несмотря на это он выглядел очень изящным и небольшим. Возможно, благодаря элегантности и утонченности верхнего яруса, колоннам, расположенным точно между окон.

Лилианна озираясь подошла к Парадной лестнице. Она долго рассматривала красивый, расписанный Джакинто потолок и даже потрогала статую Карл III облаченного в римские доспехи, работы Сабатини. Возле лестницы на часах стояли два французских солдата. Девушка медленно подошла к ступенькам. Она не была уверена что ей разрешат пройти на второй этаж, но часовые не обратили на ее никакого внимания и Лилианна уже более уверенно стала подниматься по лестницы. Во дворце начиналась обычная утренняя суета. Горничные, в белоснежных накрахмаленных фартучках, стирали пыль. Сновали истопники с охапками дров, военные с бумагами. Два чиновника в зеленых сюртуках о чем-то яростно спорили у окна. Мимо девушки пробежал маленький поваренок. Лилианна улыбнулась в след мальчугану, его белый колпак был в два раза больше маленькой головы. В городе бунт, дворец был окружен свирепой толпой, однако жизнь двора течет своим чередом. По крайне мере почти все залы были открыты и Лилианна пройдя по бесконечным коридорам смогла посмотреть не менее дюжины залов и салонов. Без сомнения впечатлил ее Тронный зал с расписным потолком. Он весь был в тяжелом бархате и зеркалах, украшен канделябрами из горного хрусталя, привезенными из Венеции. Лилианна вспомнила, как сама лично ездила на королевскую фабрику Ла-Гранхе, что бы заказать для гостиной подобные зеркала. «Точно такие же как в Тронном зале!» – хвасталась она гостям. Столько усилий, столько времени и денег было потрачено на не очень-то нужные вещи, которые в одночасье превратились в груду разбитого стекла. Лилианне очень хотелось подойти поближе и посмотреть на двух обитых алым бархатом, позолоченных тронных кресла, расположенных по центру одной из длинных сторон зала. Их в 1650 г. привез из Рима Веласкес и подарил королю. По бокам троны охраняли бронзовые позолоченные львы, которых сейчас начищала толстая горничная. Она так глянула на Лилианну, что девушка поспешила выйти. Посмотрела донья Сальваро и Королевский салон в стиле рококо оформленный с китайскими мотивами. Лакированная шкатулочка – называли его придворные. Заглянула она и в Фарфоровую комнату. Ее стены были покрыты бело-зелеными фарфоровыми изразцами и украшениями, которые были по приказу короля произведены на королевской фабрике в Буэн-Ретиро. Очень хотелось Лилианне посмотреть Королевскую оружейную палату, но открыта она или нет, девушка не знала, а идти в левый корпус Королевского Дворца и проверять, сил уже не было. Коридоры все больше наполнялись людьми и Лилианна решила вернуться в свою комнату и отдохнуть. Почувствовав чье то присутствие девушка открыла глаза. День был в самом разгаре так как из маленького окошка лился солнечный свет. Услышав шорох юбки Лилианна встрепенулась. Интуиция ее не подвела в углу комнаты возле двери стояла закутанная в темный плащ женская фигура. Лилианна хотела потребовать объяснения, но полный ненависти взгляд, проникавший сквозь кожу, заставил замолчать.

– Что язык проглотила? – вдруг зашипела незнакомка, – думаешь если тебе позволили здесь ночевать то тебе все можно?

– О чем вы?

– Как смела ты вылезти из своей норы и ходить по дворцу будто хозяйка?

– Вы видимо ошиблись? – в недоумении покачала головой Лилианна.

– Нет, английская мотовка, я тебя ни с кем не спутаю!

– Если вы знаете кто я, то потрудитесь хотя бы представиться! – начала терять терпение донья Сальваро.

– Больно много чести! Ты здесь никто! Жозеф любит меня, меня поняла?

– Так вот в чем дело? Одна из его любовниц? – догадалась девушка.

– Я не одна из таких как ты! Он меня любит! – топнула ногой незнакомка, Лилианна лишь с усмешкой кивнула.

– Не смей ухмыляться! Он всегда меня любил, даже когда моя семья не позволяла.

– Судя по всему вы поддались на уговоры, – хмыкнула Лилианна поглядывая на ее округлившийся живот.

– Да! Он просил, требовал, угрожал, осыпал меня подарками. Но дело не в этом. Мы любим друг друга.

– Король, судя по слухам, весьма любвиобилен, – покачала головой Лилианна, намекая на многочисленные любовные связи Жозефа.

– Не смей сравнивать меня с этими шлюхами! Он приходил к ним, к тебе лишь когда я прогоняла его от себя.