Бессмертные 2

Первые дни Санхар вникал в дела, объезжал владения, изучал местные законы и обычаи. Он не хотел кардинально менять веками устоявшиеся порядки, тем более, что не собирался быть горным бароном до конца своих дней. Он хотел оставить будущему владельцу и замок, и земли в полном порядке, разве что с небольшими улучшениями, коих ему удастся добиться.

Грациан повсюду следовал за товарищем, вникая во все дела, но Санхар видел, что всё это юноше не нравится, что он печалится и грустит. Он часто ловил на себе его жаждущий печальный взгляд, но делал вид, что не замечает этого. Он знал, отчего тоскует юноша. Его тело переродилось, но душа осталась прежней: душа влюблённого в покровителя раба; и сколько бы Санхар ни твердил Грациану о новом статусе, он продолжал любить принца и жаждать его внимания, его любви и его ласк.

Хотя с момента пребывания в замке они ни разу ещё не разделили ложе, все слуги и домочадцы знали, что они любовники, и относились к этому по-разному. Санхар знал, о чём думают многие приближённые, знал, как они относятся к его связи с Грацианом, знал, о чём шепчутся за его спиной. Некоторые высмеивали господина, другие презирали, остальные приняли это как должное, как странную прихоть горного барона. Ведь Санхар показал, что он не только сильный умелый воин, но и настоящий мужчина. Барон Сабуотер оставил после себя обширный гарем, где содержались несколько десятков наложниц всех возрастов, разной комплекции и привлекательности. Санхар побывал в гареме в первый же день, выбрал особо понравившихся девушек, остальных раздал в качестве награды за будущую верную службу. Принц регулярно посещал гарем, подтверждая свою мужественность. И эта «измена» больше всего огорчала Грациана, который считал, что после перерождения господин его разлюбил.

Видя, что дела бароната неинтересны Грациану, Санхар предложил ему обучить наложниц танцам и пению, чтобы они развлекали его не только в постели.

Около месяца Санхар вживался в роль горного барона. Первым делом он изменил имидж «горного волка» – как прозвали горных баронов и дружинников в народе. Пошил новый костюм из белой кожи, отделанный белоснежным мехом лэев, и белый шёлковый плащ. Выковал серебряные доспехи и шлём. В конюшне нашёлся прекрасный белый жеребец илларийской породы, которому сшили белую сбрую. Облачившись в новую одежду и сев на нового коня, Санхар, во главе одетых во всё чёрное воинов, каждое утро объезжал свои владения. За этот необычный вид Санхара прозвали Белым Бароном.

По прошествии двух месяцев Санхара навестили ближайшие соседи, с целью знакомства и подтверждения добрососедских отношений. После краткого совещания с капитаном Ричаром, который стал его первым помощником и советчиком во многих делах и решениях, Санхар принял их с подобающим уважением, но без особой угодливости, чтобы не показаться слабым или трусливым.

Когда принц разобрался с внутренними делами, он принялся за внешнюю политику. Горные бароны жили набегами и разбойными нападениями на торговые караваны, беззащитные селения варваров или приграничные селения цивилизованных стран. Земли Санхара соседствовали с границами Кламара, и через них проходил участок Торгового пути длинною почти в полсотни кемов. Санхар велел поставить на границах пограничные столбы и разместил патруль, который взимал с проезжих плату: десять серебряных с всадника и один золотой с фургона. Взамен «белый барон» гарантировал безопасный проезд и целостность товара. Тех, кто отказывался платить, арестовывали, их имущество отбирали, а самих отпускали только после внесения выкупа. Купцы быстро привыкли к новым порядкам и безропотно платили, так как проезд по землям Белого Барона, в самом деле, стал безопасным: специальные отряды строго следили, чтобы на дорогу не забредали случайные разбойники, бродячие племена воинственных варваров или нечестные соседи не захотели поживиться за чужой счёт.

Отношения с Грацианом тоже наладились: Санхар уступил настойчивости юноши, который добивался его внимания и любви всеми мыслимыми способами, и снова возлёг с ним, когда перепробовал всех гаремных красоток. Хотя не забывал их, посещая несколько раз в декаду. Грациан смирился с тем, что Санхар делит свою любовь на всех. Ведь, по правде говоря, в отношениях с принцем его не столько привлекала телесная сторона, сколько эмоциональная. Выросший без любви и ласки, среди грубости и унижений, он тянулся к внимательности, нежности, заботе и доброте, которые давал ему Санхар. Ему достаточно было дружеского объятия, нежного поцелуя, пары ласковых слов, произнесённых в порыве страсти. И ещё он обожал засыпать в сильных объятиях господина, прижавшись к его широкой груди, покрытой гладкой атласной кожей, которая издавала странный пряный аромат, похожий на запах засушенных цветочных лепестков.

Стараясь привлечь внимание занятого делами Санхара, Грациан сочинял для него песни, которые лично исполнял на пиршествах, устраиваемых принцем для дружинников и приближённых. Обученные им наложницы исполняли для господина эротические танцы, в которых он принимал непосредственное участие. Грас даже выучил несколько акробатических трюков, чтобы удивить Санхара. Даже, когда он снова стал любим и востребован, ему постоянно приходилось бороться за внимание и любовь Санхара с наложницами. Эти девушки были очень хороши собой и искусны в любви, а принц, всё же, больше ценил женские прелести, чем себе подобных. Грациан был для него лишь прихотью, экспериментом, разнообразием в долгой пресыщенной жизни.

Но всё же, как бы легкомысленно ни относился Санхар к связи с Грацианом, в его душе вспыхнула ревность, когда он узнал, что у него появился соперник.

Санхар часто проверял, как воины крепостного гарнизона несут службу. В любое время дня, ночи, поздно вечером или на рассвете, он мог пройтись по постам, и если замечал небрежность в несении службы, тут же наказывал провинившегося.

Однажды вечером Санхар проходил по крепостной стене, проверяя посты. Всё было в порядке, часовые стояли на своих местах и бдительно осматривали прилегающую местность. Санхар остановился на западной стене, любуясь закатом, украсившим небо изумительными красками: нежно-алый цвет переходил в золотистый, а тот плавно перетекал в розовый и палевый; над головой мягко мерцали изумрудный и бирюзовый цвета, а на востоке небо медленно наливалось бархатной фиолетовой синью – цветом наступающей ночи.

Внезапно из умиротворённой расслабленности, в которую он погрузился, любуясь красочными переливами, его вырвал тихий вкрадчивый голос, донёсшийся снизу, из двора, произнёсший его имя. Принц насторожился и прислушался.

– … И что ты в нём нашёл? – говорил незнакомец. – Он играет с тобой, как с игрушкой! Подманит, приласкает как собачку, и отвернётся. Да к своему псу он и то относится с большим уважением! Он не стоит твоих страданий, Грациан… Оставь его, давай встречаться… Поверь, я люблю тебя сильнее этого белобрысого!..

Слова неизвестного задели Санхара за живое. К тому же он почувствовал колебания и неуверенность Грациана и неискренность говорившего. Этот соблазнитель, в самом деле, жаждал внимания юноши, но совсем не любил его.

Движимый любопытством, Санхар посмотрел вниз. Во дворе уже царил вечерний полумрак, к тому же парочка пряталась в тени, но принц увидел Грациана и стоявшего рядом с ним воина, державшего юношу за руку. Глухая ревность заворочалась в душе мужчины. Чтобы не тратить время на обход, он просто спрыгнул со стены во двор, приземлившись за спиной воина. Грациан заметил товарища, когда тот был ещё в воздухе. Его глаза удивлённо распахнулись, а когда он уловил гнев Санхара, в них забрезжил страх. Воин резко обернулся, услышав за спиной шум. Принц холодно взглянул на него и произнёс:

– Оставь Грациана в покое и больше не попадайся мне на глаза.

И хотя воин слегка перетрусил, но постарался не выказать своего страха. Он спокойно ответил:

– Мы просто разговариваем, милорд.

– Я слышал ваш разговор, – рука Санхара легла на рукоятку меча. – И если ты сейчас же не исчезнешь, клянусь Небом, я убью тебя!

Воин по-настоящему испугался, но продолжал держаться с достоинством.

– Спокойной ночи, милорд… – сказал он, слегка склонив голову. Затем повернулся и поспешил к казарме.

Санхар проводил его тяжёлым взглядом, и когда тот ушёл, повернулся к Грациану.

– Тебе нравится этот человек? – спросил прямо.

Грациан неопределённо дёрнул плечом.

– Мы просто разговаривали… Между нами ничего не было… Я никогда не изменю вам, господин…

– Я знаю… Но разве ты не чувствуешь, что этот лжец совсем тебя не любит?

– Мне показалось… Я ещё плохо в этом разбираюсь.

– Так поскорее учись, чтобы больше никто не мог тебя обмануть!

– Я знаю, что вы меня любите… Когда вы на меня смотрите, или обнимаете, или просто стоите рядом, думая обо мне, от вас словно исходит тепло, как от утреннего солнца или огня в камине…

– Это и есть любовь, малыш. То же самое я чувствую в тебе. Потому впредь, если кто-то будет клясться тебе в любви, но от него не будет исходить подобное тепло, значит, он лжёт. Гони обманщика в шею, и никогда его больше не слушай.

Санхар привлёк юношу к себе и крепко обнял. Тот жадно потянулся навстречу, раскрыв губы для поцелуя. Разбуженная ревностью и жаром любви Грациана, проснулась призабытая страсть. Санхар поцеловал юношу и прошептал:

– Идём, эта ночь будет только нашей…

Глава 3

Рождение мальчика у наложницы Мильсы взбудоражило весь замок. То, что старая баронесса признала бывшую наложницу женой погибшего сына, знали все. Знали и о том, что девушка живёт в покоях баронессы, окружённая вниманием и почестями, как настоящая леди. Знали, что баронесса считает нерождённого младенца внуком и принимает его, как наследника. И потому, когда она приказала бить в колокол, возвещая соседям, что родился новый барон, никто не удивился. Но никто не знал, как отнесётся к этому событию новый хозяин крепости, которого некоторые считали узурпатором, хотя никто не посмел оспаривать его право владения.

Когда у Мильсы начались родовые схватки, Санхар и Грациан были на охоте. Известие о том, что Мильса родила мальчика, оказалось для них новостью, которую сообщил стражник у ворот. Санхар знал, что того распирает любопытство и желание узнать, как на эту новость отреагирует господин. Принц въехал во двор, спешился у крыльца, бросил повод подбежавшему слуге и вошёл в замок. В сопровождении следовавшего по пятам Грациана, он прошёл на женскую половину, где его встретила взволнованная баронесса.

– Милорд, Мильса родила здорового младенца мужского пола, – сообщила она.

– Знаю, – обронил Санхар. – Я хочу видеть его.

– Он находится с матерью. Я провожу вас.

С тех пор, как Санхар стал господином крепости, он ни разу не встречался с наложницей, которую спас от смерти, и которая носила в чреве соперника его безграничной власти. По этому поводу в замке ходили разные слухи. Никто не понимал поступков нового барона. Никто не думал, что он глупец, хотя, по мнению большинства, поступал весьма неразумно. Ему бы избавиться от женщины со спорным плодом, и никто бы его за это не осудил. Ведь, пока ребёнок находился в чреве матери, он не представлял опасности. Не опасно дитя и в том случае, если бы родилась девочка. Но все приметы указывали на то, что Мильса носит мальчика.

Теперь, после рождения малыша, и после того, как замковый колокол возвестил всему свету, что родился новый барон Сабуотер, ребёнок становился угрозой для нынешнего владельца замка. Санхар ещё мог жениться на наложнице и усыновить малыша, после чего тот становился его законным сыном со всеми вытекающими последствиями: то есть, он мог претендовать на господство только после смерти отчима, или если тот добровольно передаст ему власть. В ином случае, он вступал в права по достижении совершеннолетия, то есть, в двадцать лет. До этого времени Санхар считался опекуном, а после узурпатором.

Мильса очень похорошела с того времени, когда Санхар видел её в последний раз. Она стала настоящей красавицей. Теперь стало понятно, почему юный барон в неё влюбился. Крупный смуглолицый младенец лежал рядом с матерью, спеленатый в кружевные простынки, и мирно спал. Санхар наклонился и долго всматривался в его лицо. Он почувствовал беспокойство Мильсы, переходящее в панический страх. Она схватила ребёнка и прижала к груди. Наверняка, она знала о слухах, ходивших в замке, и боялась, что Белый Барон что-то сделает с её малышом.

Но, не произнеся ни слова, Санхар повернулся и вышел из комнаты.

Желая взглянуть на малыша, принц надеялся найти в ребёнке наследственные черты Сабуотеров – отца, дедушки или бабушки – чтобы удостовериться, что в жилах младенца, в самом деле, течёт кровь горных баронов и Мильса никого не водит за нос. И его надежды оправдались: даже у такого крохи явно проступали черты рода Сабуотеров – смуглая кожа, тёмные, чуть раскосые глаза, крупный нос и пухлая нижняя губа.

Вернувшись к себе, Санхар позвал дворецкого и приказал готовиться к празднику наречения, на котором ребёнку торжественно давали имя. Разослали гонцов к соседям и родственникам Сабуотеров, приглашая их на торжество. Баронесса сообщила, что желала бы назвать мальчика Лукианом, и Санхар не возражал.

Торжество получилось пышным и многолюдным, так как приехали все приглашённые – это был отличный повод поближе познакомиться с новым хозяином крепости. Мильса, с ребёнком на руках, сидела на специальном постаменте за золотой прозрачной занавеской, словно настоящая королева, счастливая и гордая. Гости подносили дары, высказывали молодой матери поздравления, а малышу пожелания. На месте достойного отца сидел Санхар, и многие восприняли это, как намёк, что Белый Барон решил узаконить своё положение в замке.

После того, как все дары были вручены, пожелания и поздравления произнесены, Санхар назвал имя ребёнка, и жрец прочитал закрепляющую и благословляющую молитвы. На этом торжественная часть была закончена, мать с дитём удалилась в свои покои, а гости и хозяин перешли в пиршественный зал, где их ожидали накрытые столы. Во время банкета гостей развлекали приглашённые артисты и наложницы Санхара, исполнившие несколько танцев. Последнее так удивило гостей, что в зале на некоторое время воцарилась напряжённая тишина, когда девушки выпорхнули на подиум и начали танцевать. Ни один горный барон, ни при каких обстоятельствах, не стал бы показывать посторонним своих жриц любви. Даже собственные слуги не могли заходить в гарем, кроме специальных евнухов. Но Санхар не стал прятать наложниц от чужих глаз, хотя, конечно же, тоже не позволял им разгуливать по замку. Но станцевать пару-тройку танцев, спеть одну-две песенки – почему бы нет?

Грациан тоже блеснул своими талантами, и внимание к нему было не меньше, чем к девушкам, ведь до многих доходили противоречивые слухи о необычной связи принца и его приближённого слуги. Чтобы ещё больше шокировать гостей, Санхар принародно наградил Грациана горячим поцелуем. Присутствующие постарались не выдать своих чувств, хотя эмоции бурлили, едва не выплёскиваясь через край. Санхар же всем своим поведением показывал, что в этом доме хозяин он, и хозяин сильный, который делает, что хочет, пренебрегая общепринятыми правилами и традициями.

Разъехавшимся вечером гостям было о чем судачить и размышлять во время пути домой.

Невзирая на советы капитана Ричара и прогнозы соседей, Санхар не стал узаконивать свои отношения с Мильсой. Она продолжала считаться незаконной женой покойного барона Джерика Сабуотера, а Лукиан его незаконнорожденным, но официально признанным сыном. Санхар постепенно полюбил малыша и часто навещал на женской половине замка, хотя и не общался с его матерью. Он подолгу играл с ним под строгим взглядом баронессы, и вскоре мальчик привязался к нему, считая своим отцом, а когда начал выговаривать первые слова, называл Санхара «милол», потому что не мог выговорить «милорд». Он слышал, что так обращались к Санхару все. Но, не понимая значения этого странного слова, вкладывал в него свой смысл, подразумевая «папа». Он ещё не понимал, что этот высокий мужчина с длинными белыми волосами, который, улыбаясь, берёт его на руки, катает на плечах, высоко подбрасывает вверх и гуляет в саду на крыше – не его любящий отец, а чужак, узурпатор, будущий соперник в борьбе за наследство.