Бессмертные 2

– Что вы стоите, как бараны?! – заорал барон. – Убейте этих чужаков!

– Они не сделали нам ничего плохого, пусть едут своей дорогой, – ответил один из всадников.

– Разумные слова, – кивнул Санхар, спешиваясь. – Я не трону того, кто останется на месте, но убью всякого, обнажившего меч. У меня спор с вашим господином, в который вам лучше не вмешиваться… Я так понял, что эта женщина и твой сын полюбили друг друга и покинули дом без твоего разрешения… Ты убил своего сына, свою плоть и кровь, совершив этим смертный грех. И ты собираешься погубить своего нерождённого внука. Разве ты человек? Ты хуже вальдо, и за это заслуживаешь смерти.

Слепая безрассудная ярость затопила разум и душу барона, он вскинул меч и бросился на Санхара. Тот встретил его спокойно. Он сделал лишь один выпад: широко размахнулся и рассёк барона надвое на уровне груди. Из глоток наблюдавших скоротечную схватку воинов вырвался одновременный вздох изумления. Санхар опустил меч и взглянул на две агонизирующие половины у своих ног. Затем поднял взгляд на молчаливых всадников:

– Кто желает сопроводить своего господина в пещеры адского Подземелья?

Все стояли, молча и неподвижно. Но вот из круга выехал мужчина лет сорока, спешился, приблизился к Санхару и опустился на одно колено.

– Приветствую вас, господин! Я капитан Кайс Ричар, командир дружины, клянусь вам в верности и преданности. Вы победили барона Сабуотера в честном поединке, и по праву победителя можете занять его замок, так как у него не осталось прямых наследников, – поднявшись, он повернулся к дружинникам. – Да здравствует барон, наш господин и повелитель!

– Слава! Слава! Слава! – хором воскликнули дружинники, подняв вверх обнажённые клинки.

Санхар с усмешкой посмотрел на воинов.

– Раз я ваш господин и повелитель, тогда слушайте мой первый приказ: возьмите мертвецов и женщину, и возвращаемся в замок.

«Родовое гнездо» покойного барона Сабуотера располагалось на крутом горном склоне, примыкая к отвесной скале, вздымавшейся вверх на сотни локтей, и состояло из двух круглых башен, соединённых стенами, которые словно вырастали из обрыва. На плоской крыше жилого здания в центре, окружённый зубцами, зеленел небольшой садик, и сверкал на солнце округлый бассейн с родниковой водой, вытекавшей из расщелины в горе и сбегавшей по специальному жёлобу со стены. В этом саду имели право находится лишь господин и его женщины.

Как позже узнал Санхар, замок не просто пристроили к скале, он продолжался внутри горы, в которой выдолбили искусственные пещеры, используя их как склады, погреба, кладовки и тюремные камеры.

Нового господина встретили настороженно. Старого барона не любили ни челядь, ни слуги, ни рабы, ни дружинники за крутой вспыльчивый нрав, безрассудную жестокость и злопамятность. Но никто не знал, чего ждать от нового господина. Он был тёмной лошадкой. Явился неизвестно откуда, утверждал о себе невесть что, и обладал неимоверной силой. Он внушал подозрение и страх – никто не знал, что принёс с собой этот чужак.

Санхар приказал отвести девушку в гарем и подготовиться к похоронам барона и его сына. Пока шли приготовления, внимательно осмотрел новые владения и познакомился с ближайшими помощниками: дворецким Атриксом и сержантом Анрисом Суоном, командиром замковой стражи.

Присутствие Санхара на погребальном обряде было необязательным, но он пошёл из чистого любопытства. Отец и сын лежали рядом, на одном погребальном помосте, и отправились на Небеса вместе, в пламени одного костра. Пусть теперь их бессмертные души выясняют отношения на Небесах.

Санхар заметил у костра женщину в траурных одеждах, проливавшую по усопшим горькие слёзы. Подозвав дворецкого, поинтересовался, кто она, и Атрикс ответил, что это баронесса Сабуотер.

После церемонии Санхар велел челяди собраться во дворе и выступил с небольшой речью:

– Меня зовут Санхар Аоста, принц Трикорский, я ваш господин и повелитель с этого дня и до времени, которое сам определю. Вы должны принести мне присягу в верности и служении. Те, кто не желают этого, могут покинуть замок и мои земли без боязни преследования, забрав с собой вещи и ценности, нажитые до сегодняшнего дня. Те же, кто останутся, должны помнить о своей клятве, ибо я не потерплю предательства и вероломства. Я не горный барон и не собираюсь им становиться. Я принц королевской крови по рождению и правитель по воспитанию. Мои желания и моё слово не обсуждаются и не подвергаются сомнению, а должны служить для вас законом. Мои приказы исполняются немедленно. Многие мои обычаи или привычки могут показаться вам странными или отвратительными, но я никого не принуждаю им следовать, а вас призываю их не осуждать. Я буду жить так, как хочу, вы живите так, как привыкли. Я не собираюсь заставлять вас следовать моим вкусам или моим прихотям, но и вы должны принять меня таким, каков я есть. Если я замечу открытое проявление неуважения к своей особе или к особам близких мне людей, этот человек будет либо изгнан с лишением всех прав и привилегий, либо жестоко наказан, в зависимости от степени его вины… Этого молодого человека зовут Грациан. Он мой друг и любовник. Он моя правая рука. Его слова и его желания такие же веские, как и мои. Этого пса зовут Акс. Для нас он друг и почти человек. Неуважение к нему – это неуважение ко мне. Не советую относиться к нему грубо или пренебрежительно – это бойцовый пёс, и он мигом лишит обидчика жизни, поэтому пострадавший сам будет виновен в своей смерти… А теперь ступайте по своим местам и обдумайте услышанное. Послезавтра в полдень на этом же месте я приму клятву от тех, кто захочет мне присягнуть. Кто пожелает уехать – должен покинуть крепость и баронат до этого времени. Я всё сказал!

Люди, тихо переговариваясь, начали расходиться.

Санхар возвратился в замок и вызвал дворецкого.

– Атрикс, узнай, может ли баронесса Сабуотер принять меня, – приказал он.

Пока дворецкий ходил, Санхар рассматривал кабинет покойного барона, мысленно отмечая, что желательно изменить в интерьере комнаты. Грациан стоял возле двери, наблюдая за господином задумчивым взглядом. Санхар чувствовал, что юношу что-то беспокоит, и спросил первым:

– О чём ты думаешь, малыш, что тебя тревожит?

– Вы произнесли прекрасную речь, господин…

– Спасибо. Но?..

– Вы сказали, что я ваш друг и любовник, и многих это шокировало…

– Думаю, в этих краях не приемлемы подобные отношения. Но мы это изменим.

– Тогда, может быть, не стоило об этом говорить так открыто? Мы могли бы скрывать нашу связь.

– Грас, мальчик мой, мы властители всего живого и сущего в этой горной крепости и на прилегающих землях. Я не собираюсь прятать наши отношения от кого бы то ни было. Лучше сразу поставить всех в известность, чтобы те, кому это не понравится, покинули нас. Гордо держи голову и смело смотри всем в глаза. Ты ведь уже не раб и не наложник, ты – Бессмертный, ты не такой, как все. Это и дар, и проклятие, но этого уже не изменить. До своей смерти ты был рабом, но теперь, когда-нибудь, сможешь стать королём – всё теперь в твоих руках. Как-нибудь я расскажу тебе историю моих родителей, и ты поймёшь, о чём я говорю…

Разговор прервал вежливый стук в дверь, и когда Санхар ответил, вошёл дворецкий с докладом.

– Госпожа баронесса просит позволения войти, милорд, – произнёс он.

– Я не приказывал приводить её сюда, – нахмурился принц.

– Она сама пожелала, милорд.

– Тогда пусть войдёт.

Дворецкий с поклоном вышел, а в кабинет вошла высокая стройная женщина лет сорока, с когда-то красивым, сейчас измученным лицом и заплаканными глазами. Как только за ней закрылась дверь, она пала ниц, распластавшись на полу, словно рабыня.

– Сударыня, что это значит? – удивился Санхар. – Вы не пленница и не рабыня, а я не беспощадный захватчик, чтобы так раболепствовать передо мной.

– Я хочу выразить вам свою глубочайшую благодарность за спасение моего внука и убийство барона Сабуотера.

– Вы благодарите меня за то, что я сделал вас вдовой? – ещё больше удивился принц.

– По обычаям горных баронов, Сабуотер похитил меня из дома, когда мне едва исполнилось шестнадцать лет. Я вынуждена была стать его женой, и все эти годы терпела издевательства и унижения. Мой сын, мой единственный и любимый ребёнок, мог стать мне отрадой на склоне лет, но этот изверг убил его – собственного сына и мою последнюю надежду… – голос баронессы прервался и задрожал. Санхара захлестнули волны горя и страдания, которые испытывала женщина. – Слава Небесам, боги послали вас, чтобы вы спасти хотя бы моего внука… Я не знаю, как могу отблагодарить вас, милорд! Я даже согласна стать вашей рабой и служить вам до конца моих дней, если вы позволите родиться моему внуку, и разрешите мне находиться рядом с ним…

– Встаньте, сударыня, и ведите себя достойно, как подобает хозяйке дома. Я занял место вашего супруга по праву победителя, но это не значит, что я собираюсь вести себя, как завоеватель. Вы есть и останетесь баронессой Сабуотер, хозяйкой замка и воспитательницей будущего барона Сабуотера, если у этой женщины родится мальчик. Скажу только вам, сударыня, и пусть это останется нашим секретом: я не собираюсь оставаться в замке навсегда. Только до того времени, когда законный наследник бароната крепко встанет на ноги и я смогу оставить его с чистой совестью. А до того времени можете считать меня опекуном и защитником крепости и бароната.

Его слова удивили и неимоверно обрадовали бедную женщину. Она вскинула руки в молитвенном жесте и воскликнула:

– Да благословят вас боги, милорд!

– А теперь ступайте, сударыня, утешьтесь сами и успокойте несчастную женщину, потерявшую сегодня возлюбленного и отца будущего ребёнка.

Баронесса склонилась в низком почтительном поклоне и вышла.

– Значит, мы здесь ненадолго? – поинтересовался Грациан, когда они остались одни.

– На двадцать, от силы тридцать лет, не более. Это ещё одно неудобство нашего существования: люди не знают, кто мы, их может удивить, что мы не меняемся с годами, как это полагается у смертных.

– А затем?

– Затем мы отправимся ещё куда-нибудь. Мир велик и изменчив. Лет через сто или двести мы можем вернуться туда, где уже были, но никто не будет помнить о нас, так как свидетели нашего прежнего пребывания уже будут лежать в могилах.

Глава 2

Спустя день, восседая в старинном резном кресле во дворе замка, в котором восседало не одно поколение горных баронов, правя суд, карая, милуя, принимая клятвы от верноподданных, Санхар принимал клятву служения присягнувших ему на верность подданных. Таких набралась не одна сотня человек: солдаты, слуги, селяне, живущие на землях бароната, вожди покорённых прежними баронами варварских племён. Специальные посланцы сообщили им о переменах, произошедших в крепости, и о требовании нового господина. Вожди клялись в верности от имени своих соплеменников и выражали новому барону почтение и преданность.