– Потому что если назвать какую-либо цель высшей, – Артак многозначительно поднял свою лапу, – то придётся признать что кроме этой высшей цели существуют ещё какие-то цели – например, низшие, понимаете? А никаких более целей нет и быть не может – цель жизненного пути человека – лишь познание, и это цель не высшая – это цель единственная! Единственная, понимаете?
– А всё остальное?
– Всё остальное не цель, всё остальное – лишь бесплатные приложения к этой единственной цели – к цели познавать.
– И это важно?
– Разве может быть важным то, что неизбежно? – философски заметил Артак. – Важным может быть лишь то что должно случится с определенной долей ВЕРОЯТНОСТИ, разве не так? Ведь именно эта НЕОПРЕДЕЛЕННОСТЬ и делает одни вещи важнее других, правда? А то, что произойдёт неотвратимо… – дракон хотел что-то сказать, но замолчал.
– И познавать для человека – неизбежно?
– Всенепременно, – кивнул головой дракон.
– А если он не хочет?
– Тогда теряется смысл всего его существования. Тогда он попросту тратит своё время, тратит свою энергию, тогда он расходует своё тело зря.
– И он умрёт, не познавши?
– Нет. Умрёт его тело, а он останется познавать, – зевнул в сторону мой дракон, – говорю же вам – это неизбежно. И если не сейчас, то потом, но человек всё-таки будет вынужден познавать и познавать до упора. Он всё равно будет обязан выучить все правила этой дивной игры под кодовым названием «Жизнь». Всё здесь диктуется НЕОБХОДИМОСТЯМИ, именно они указывают всему миру его личный – мировой путь. И этот путь – только путь познания, тут без вариантов, – Артак сосредоточился, – тогда почему не начать познавать прямо сейчас? – он хитро глянул на меня, а потом перевёл взгляд на белоснежную простынь, не спеша пожираемую временем, – ведь всё равно придётся…
Я непрерывно кивал в знак согласия, словно заведённый до упора китайский фарфоровый болванчик.
– А всё остальное?
– Кроме познания?
– Да.
– Всё остальное лишь прилагаемая к цели мишура, которой, кстати, будет более чем достаточно. И важный момент тут – не совершить ошибку и не принять эту мишуру за реальность, то есть, не принять имитацию цели за саму цель.
– Вы сказали – важный? – я решил поддеть мудрого дракона.
– Да. Важный, – согласился Артак и пояснил, – как вы можете заметить в данном случае мы не говорим о неизбежности и поэтому я вполне могу употребить это слово. Ведь здесь присутствует ВЫБОР – что принять за цель? Реальность или вымысел? И, как и в любом случае, когда стоит выбор – появляется сравнение, и уже это сравнение порождает важность. Точно так же, как не существуют весов с одной лишь чашей, так и не существует важности без выбора. Так что, я вполне могу употребить это слово, – он улыбнулся, глядя мне прямо в глаза.
– Да, да, вы абсолютно правы, – легко выдержав драконий взгляд, согласился я. – И это единственная опасность в пути?
– Ты имеешь в виду – совершить ошибку и принять за истинную цель блеск её окружения?
– Да.
– Нет, не единственная, – покачал головой дракон.
– Что же еще ждёт познающего?
– Почти все познающие совершают одни и те же ошибки. А если быть точным – то не одни и те же, но ошибки одного рода. И эти ошибки кроются в самых глубоких слоях основы – в фундаменте самого познания, – подчеркнул дракон слово «фундамент», – в самом низу, в самой его сути, даже можно сказать – в самом сердце самой его сути. Все люди, или познающие, как мы их называем, делятся на несколько категорий. Первые склонны принимать за истину окружающую их материю, включая свои собственные тела. И они склонны считать себя такой же непогрешимой и неделимой истиной, – Артак приподнял лапу и прикрыл мне рот, препятствуя возможным комментариям, – такие люди лишены главного – они лишены возможности познавать, ибо их реальность – это видимый человеческим глазом мир – мир в котором всё предельно ясно и прозрачно и, собственно, особо познавать нечего. Вторая группа людей принимает окружающий их мир за иллюзию, но при этом считая истиной самих себя – такие люди способны лишь на половинчатое познание, но всё же у них есть шанс, в том случае, если их познание сосредоточится на узнавании самих себя – этого может оказаться вполне достаточно. Третья группа людей принимает за иллюзию всё существующее – и в этом случае познание становится бессмысленным, ибо зачем познавать то, что по определению ложно? Ну и четвёртая – самая интересная группа людей, – Артак сделал паузу и понизил тон, словно приглашая прислушаться к своим словам, – эти люди считают окружающий их, даже невидимый человеческому глазу, мир истинным, а себя, своё тело – иллюзией или ложью, и вот тогда возможности познания становятся воистину безграничны. В этом случае, когда человек познаёт окружающий его мир – постепенно он сам становится им, потихоньку он с ним сливается. Тогда и происходит самое главное, а, может быть, и вообще – единственное что должно произойти, происходит действительно ВОЛШЕБСТВО – ложь сливается с правдой – человек сливается с истиной. Человек становится истинным, он становится Человеком с большой буквы! Человек становится настоящим и вливается в окружающую его истину, он вливается в реальный мир уже своим собственным потоком – мощным и созидающим.
– Но разве невозможно познать истину познавая самого себя?
– Возможно, – Артак согласился со мной, – конечно, возможно. Но это очень самонадеянно, – он рассмеялся, – считать истиной только себя. Хотя, и такой путь, конечно же, существует, и, в конце концов, эта дорога приведёт его к тому же результату – человек, считая истиной себя самое, постепенно, шаг за шагом, породит такой же истинный, как и он сам, мир. Так что у каждого, – Артак подчеркнул, – у абсолютно каждого только свой собственный путь.
– Я понимаю, – в который раз за сегодня произнёс я и кивнул большой драконьей головой, – понимаю.
– Пойми, – Артак решил объяснить подробнее, – если мы приняли весь мир – и видимый человеческому взгляду, и невидимый, если мы приняли всё существующее в действительности за реальность, за мир, которому дали простое имя – истина, то мы просто обязаны принять ещё одну аксиому, а именно – истина – едина и неделима, ибо не может быть двух или трех истин – истина всегда одна и неразрывна в любом своём проявлении, – дракон помолчал всего одно мгновение и спросил:
– Это понятно?
– Да, – уверенно подтвердил я.
– Хорошо, – кивнул Артак, – в таком случае, раз окружающий людей мир реален и истинен, то познающий, для того чтобы иметь возможность познавать, просто обязан выйти за пределы этого неделимого и единого пространства – то есть выйти ЗА ПРЕДЕЛЫ самой истины. Я не зря постоянно твержу об этом, – дракон усмехнулся, – это очень важный момент!
Какая-то догадка быстро мелькнула у меня в голове, но я просто кивнул головой и промолчал, хотя уже отлично понимал к чему клонил Артак. Понимал интуитивно, ещё не успев облачить своё только что зарождённое понимание в речь, ещё не успев исказить его словами.
– Ведь никогда не может быть так, чтобы наблюдатель был одновременно наблюдаемым. И наблюдая истину, изучая и познавая её, сам наблюдатель просто обязан быть вне истины, а это значит…
– Он обязан быть ложью, – быстро закончил я, – мы говорили об этом.
– Именно, – так же быстро подтвердил мои слова Артак, – сам познающий обязан быть противоположностью тому, что он познаёт, иначе ничего не произойдёт. И если ты хочешь познать истину – стань для начала ложью, а если хочешь познать ложь – ты должен быть истинен. Познать человека, например, способен только мудрец, прикоснувшийся к истине. Вот такой парадокс. Ложь способна познать истину, а истина – способна познать ложь. В человеке, кстати, присутствует и одно и другое начало… А значит, это всего лишь вопрос выбора каждого.
– Но разве желание познать ложь – не бессмысленно по своей сути?
– Не всё так однозначно, как тебе кажется с первого взгляда, – загадочно произнёс дракон. – Впрочем, есть ещё один способ прийти к достойному человека результату, – внезапно произнёс Артак, – и я бы сказал что это самый простой и быстрый способ.
– Какой же? – сразу насторожился я.
– Изначально не разделять себя на истину и ложь, – Агафья Тихоновна неожиданно встряла в наш разговор, – ибо в любом разделении, какой бы вариант мы ни брали, – она усмехнулась, – если не лениться и копнуть немного поглубже, если копать не покладая рук и ни на мгновение не расслаблять свой интеллект НАБЛЮДАТЕЛЯ, если продолжать размышлять таким образом, и делать это всё с большим напором, всё интенсивнее и интенсивнее, – Агафья Тихоновна говорила медленно и тихо, а Артак лишь молча улыбался, словно подтверждая её слова, – тогда мы сможем заметить что и сама ложь – всего лишь часть единой неделимой истины, ибо одно не может существовать без другого. Одно не может доказывать, но двоих уже не опровергнуть, – добавила Агафья Тихоновна. – Впрочем, как и наоборот, – теперь уже она засмеялась громко, радостно, в полный голос, – истина вполне может оказаться частью ещё большей лжи, ещё большей мистификации, ещё большей иллюзии.
– Большей, чем что?
– Большей, чем весь этот выдуманный мир, – спокойно ответил дракон.
– Большей, чем мир?
– Да, большей, чем мир, – ещё раз подтвердил Артак, – большей, чем всё кажущееся или реально существующее в этом мире, большей, чем все ваши мысли, большей, чем все ваши чувства, даже большей, чем небо, покрывающее весь этот мир. Со всеми вашими мыслями и чувствами.
Я присвистнул от удивления.
– Только спокойная вода в состоянии правильно отразить это небо, – добавил Артак, глядя мне прямо в глаза, – только спокойная, – повторил он, – только очень гладкая, зеркальная, ничем не потревоженная поверхность; только бесстрастная, безучастная, безмятежная сущность сможет это; только мыслитель, только философ, только бездельник, если хотите, – дракон рассмеялся, легко запрокинув голову вверх…
25
– Но как это могло произойти? – я был в полном недоумении и беспомощно оглядывался на своих зверей, – как я мог превратиться в самого что ни на есть настоящего дракона и даже не заметить этого?
– Тебе просто понадобились свои собственные крылья, и когда я говорю – тебе – я имею в виду – твоему миру, понимаешь? – тихо проговорил Артак, – ведь миром правят НЕОБХОДИМОСТИ, как ты уже знаешь…
– Да, – согласился я, – верно. И ты хочешь сказать что необходимость иметь свои собственные крылья тут же сформировала их для меня из пустоты?
– Ага, – кивнул дракон, – точно. Сформировала, в тот же самый момент, когда для этой необходимости пришло время. Сформировала из того, что было у неё под рукой.