Иллюзия вторая. Перелом

– Всего лишь побороть свою лень.

– И?

– И мысленно заглянуть внутрь.

– А дальше?

– Взять там всё, что тебе необходимо.

– Из того что там есть?

– Да.

– А что там есть?

– Абсолютно всё.

– Как это?

– В течение всей своей жизни ты складывал туда всё то, что мог бы получить, если бы поборол свою лень. Ты складывал туда, если можно так сказать, материю со знаком минус – то есть энергию, которая не смогла воплотиться в физическом мире. И не смогла она этого сделать только по одной причине – ты не дал ей для этого своего разрешения. Но энергия-то осталась!

– А что я мог получить?

– Ты мог получить абсолютно всё. Но почему сразу мог? – Артак вскинул брови, – ты и сейчас можешь.

– Всё что угодно?

– Конечно. Всё НЕ сделанное тобой не перестало существовать, – продолжал Артак, – оно было, оно есть, и оно всегда будет. Но оно существует в небытии, а не в бытии. Оно существует, так сказать, отрицательно. И только твоя собственная лень развела ваши дороги, она и только она перечеркнула вашу общую возможность встретиться здесь – в мире материи и физических тел, понимаешь? Но, повторюсь – всё несделанное существует. Просто в твоём случае оно сложено в этом метафизическом, поглощающем всё невыполненное мешке – в мешке с человеческой ленью.

– И что нужно для того чтобы получить содержимое этого мешка?

– Побороть свою лень, – в который раз повторил Артак и засмеялся, – просто побороть свою лень! Правда, с каждым невыполненным обещанием, с каждым отложенным и несделанным делом побороть свою лень становится всё труднее и, в конце концов, это действие становится просто невыполнимым, так как со временем твоя лень – всепоглощающая и растворяющая любое твоё начинание лень заполняет собой уже всё окружающее тебя пространство. Она растворяет абсолютно любое начинание, – утвердительно кивнул Артак, – и со временем делает это особенно яростно, ибо растворяя твои действия, она сохраняет саму себя и отсрочивает свою возможную в будущем гибель.

– Почему так происходит?

– Потому что с каждым несделанным делом твой мешок становится всё значительнее и сильнее, а побороть большого противника много сложнее, чем положить на лопатки противника маленького, не так ли? – Артак смеялся соей непонятливости.

– Ты прав, – мне ничего не оставалось делать, как согласиться.

– Более того, – продолжал дракон, – всё, несделанное тобой, копится и складируется в течение всей твоей человеческой жизни – ему просто некуда деться из этого прОклятого мешка, – дракон махнул лапой и огромного размера мешок появился перед моим, уже драконьим взором, – а силы твоего человеческого тела с течением времени лишь угасают, твоё тело становится слабее, и ты уже не в состоянии достать что-либо из этого мешка, ты даже не можешь развязать его горловину, ибо она достаточно высоко, и тебе пришлось бы сходить за лестницей, – Артак смеялся не переставая, – а твоя лестница, возможно, похоронена заживо всё в том же мешке, и где её там искать – даже не представляю.

– А нельзя его просто оставить на месте и двигаться дальше?

Артак покачал головой из стороны в сторону, выражая несогласие, а Агафья Тихоновна тихонько сидела немного поодаль, не встревая и не вмешиваясь в нашу мысленную беседу.

Мой мир, сложенный аккуратно у неё на коленях поблескивал миллионами огней и возможностей.

– Человек-дракон не сможет двигаться дальше, если он не имеет возможности воспарить. А воспарить, имея с собой такой груз – невозможно, – дракон кивнул на стоящий мешок с ленью, – никакой дракон, даже самый сильный и крупный, не в силах унести с собой такой груз.

– Что же делать?

– Этот мешок здесь не просто так, – Артак вздохнул глубоко и грустно, – он символизирует собой новый этап твоей жизни – и этот этап…

– СТАРЕНИЕ, – вмешалась Агафья Тихоновна, – этот этап называется СТАРЕНИЕ. Не зря же старение дано нам исключительно после нашего настоящего рождения, и не зря оно тянется до самой смерти. В старении, конечно же, должен быть какой-то глубокий смысл, и этот смысл прост, как всё глубокое – закончить то, что не было закончено. Выполнить невыполненное. Довести до конца обещанное. И, тем самым, поставить жирную точку на всём своём прошлом человеческом существовании, отдавшись полностью существованию драконьему.

– Тогда я смогу воспарить?

Да, – акула серьезно кивнула, но глаза её при этом продолжали улыбаться, – да. Тогда ты сможешь воспарить. И над своей смертью в том числе. И даже над этим мешком с ленью. Правда, к тому времени твой мешок будет совершенно пуст и скорее всего, он осядет на пол складками ткани, среди которых ты сможешь легко отыскать его горловину и, зайдя внутрь, наконец-то покончить с ним навсегда.

– Но чтобы мой мешок стал пуст и осел на пол, его необходимо опустошить, не так ли?

– Конечно, – кивнула акула.

– Но как я это сделаю, не имея возможности даже добраться до его горловины?

– А как ты его наполнял? – засмеялась Агафья Тихоновна.

Я посмотрел ей в глаза, внезапно увидев чёрную лакированную поверхность до самых мельчайших подробностей – со всеми её трещинками и неровностями, со всеми её впадинками и бугорками и, по-моему, понял то, что она хотела сказать.

– Именно, – кивнула акула, – именно так. Наполняя, ты не беспокоился о том, как дотянуться до горла мешка чтобы положить туда ещё одно несделанное дело – ты просто НЕ делал то, что должен был делать и точка. Вот теперь точно так же и доставай. Просто делай то, что должен делать… Это же так просто…

Мы помолчали.

– И знаешь что ещё? – внезапно спросила Агафья Тихоновна.

– Что? – переспросил я.

– Каждый, абсолютно каждый человек знает совершенно точно то, что ему необходимо делать в данный момент. Природа не делает из этого тайны. Но далеко не каждый это выполняет. Люди почему-то зациклены на конечном результате. И если кто-то двигается по пути духовному – то он думает о просветлении. Если человек идёт по какому-то другому пути – он будет думать лишь о результате – о конечном результате своих поступков, о своих целях – сложных и многоступенчатых, он будет думать о глобальном! И никто не хочет думать о том, что необходимо сделать именно сейчас. Никто не хочет просто жить, идя по своей дороге небольшими шажками, которые совершенно точно и неизбежно приведут его к цели, какой бы недостижимой она не казалась с первого шага. Ведь то, как достичь конечного результата людям редко бывает видно хорошо и сразу. Они ограничены в своем видении, они видят лишь первую ступеньку, хоть и пытаются перепрыгнуть сразу на последнюю, ещё скрытую от них туманом. Делать нужно то, что должен! И действовать необходимо в том направлении, которое видно УЖЕ. Нет смысла ждать каких-то мифических событий, которые смогли бы перенести человека сразу в его, уже сделанную цель. Так не бывает… – подытожила Агафья Тихоновна и замолчала.

Артак посмотрел на меня, перевёл взгляд на Агафью Тихоновну, потом на мешок и кивком подтвердил всё сказанное акулой.

– И пока я не разгребу всё это – я показал глазами на мешок с ленью, – мне не подняться?

– Почему не подняться? – дракон рассмеялся, – подняться-то можно. Улететь нельзя.

– И это значит…

– Это значит что ты можешь летать, но не можешь покинуть игру. Это значит, что ты можешь стареть бесконечно. Это значит, что тебе никогда не удастся дойти до конечной точки своего СУЩЕСТВОВАНИЯ – это значит что ты никогда не сможешь умереть.

– Я или моё тело?

– Ты. Твоё тело будет умирать и возрождаться с тем же набором функций, возможностей и необходимостей. Твоё тело будет вынуждено разгребать абсолютно всё – тобой же наделанное и особенно то, что не сделано до конца. Ведь довести до завершения придется все существующие в пространстве и времени, абсолютно все начатые тобой дела. Твой мешок с ленью будет возрождать тебя неоднократно, он будет поднимать тебя из пепла всякий раз когда ты захочешь успокоиться и познать нечто другое. Особенно, когда ты захочешь познать нечто, для этого мира иррациональное, нечто запредельное, а это значит – нечто настоящее – нечто, следующее за потерей иллюзий. А что может следовать за потерей иллюзии? – Артак внимательно посмотрел на меня.

– Истина? – предположил я с небольшой долей робости.

– Ну можно сказать и так, – он кивнул головой, – на самом деле никакой истины не существует, – Артак посмотрел на меня очень внимательно и продолжил:

– Точнее, истину формирует каждый сам для себя, и истина эта во всевозможности абсолютно всего существующего, – внезапно дракон улыбнулся Агафье Тихоновне, – Истина даже в том что акула обретает речь, а человек её лишается.