Иллюзия вторая. Перелом

– Человек лишается речи? – не поверил своим собственным ушам я.

– Да, – спокойно подтвердил дракон, – человек лишается речи. Но не самой возможности говорить, а именно желания, впрочем это одно и тоже – возможность перестает быть возможностью и становится своей противоположностью ровно в тот момент когда пропадает желание эту возможность использовать.

– То есть, всё зависит от желания?

– Конечно, – Артак улыбнулся одними глазами, – скажу более, взрослого человека невозможно удержать от исполнения СВОИХ желаний. А с момента потери желания – любое действие, ставшее, по определению нежелаемым, будет трактоваться как объявление войны от того, кто вынуждает совершить это нежелаемое, а если этот кто-то – ты сам, то и объявлением войны самому себе. А кто способен на объявление войны себе самому? Только психически нездоровый человек! Однако такое психическое нездоровье не считается таковым в человеческом обществе, поэтому но этот случай мы рассматривать не будем, – дракон засмеялся, как обычно, задирая голову вверх.

– Даже так?

– Конечно, а как иначе? Человеческая психофизика устроена так, что даже самые приятные любезности, но от нелюбимых – люди воспринимают как агрессию, как нападение, как скрытую вражду. А явные выпады и предательства со стороны людей близких – как глубочайшее проявление любви. И ничего с этим не сделаешь.

– Хм… Действительно… Но почему человек лишается желания говорить?

– Потому что видит и осознаёт всю бессмысленность разговора, – Артак немного подумал, – и не хочет будоражить окружающее пространство лишними, никому не нужными и ничего не изменяющими вибрациями.

Я удивленно приподнял брови – ровно настолько, чтобы вспомнить и отчетливо понять что никаких бровей у меня нет, а моё тело, приняв необходимую трансформацию, стало драконьим и, следовательно, безбровым.

– Настоящая истина кроется именно в твоём осознании своих же безграничных возможностей, она спрятана в этом обретении – в обретении своих собственных инструментов своего же собственного продвижения. И это обретение, эта скрытая от невнимательных глаз истина, все эти твои возможности, действия, мысли, чувства, всё полученное тобой знание – всё это лишь части единого мира – всё это лишь части тебя самого. И совсем неважно на какой своей части ты остановишься – важно, что эта часть неминуемо приведёт тебя к точке твоего зрения, которая одновременно является и широчайшим горизонтом познания.

– Выходит, точка и линия – одно и то же? – не скрывая улыбки спросил я.

– Выходит так, – весело подтвердил Артак, – но одинаковы не только точка зрения и горизонт познания – одинаковы абсолютно все и одинаково абсолютно всё. Конечно, если добраться до самой сути вещей и событий.

– Предметы и события тоже едины?

– Абсолютно и в Абсолюте – да. Просто представь, что любой предмет является одновременно и событием, если взглянуть на него под другим углом.

– Например?

– Например? – Артак засмеялся, а Агафья Тихоновна тихонько произнесла:

– Например, водопад. Если отлететь от него на достаточное расстояние и взглянуть другими мерками – водопад будет выглядеть как неподвижный предмет. Но стоит приблизиться к нему как мы заметим что казавшийся нам неподвижным предмет растворяется в брызгах единого события, и что интересно – это событие реальнее и правдивее самого предмета.

– Ух ты! – я не смог сдержать возгласа восхищения.

– Всё зависит от масштаба вашего зрения, – улыбнулась акула, – от того, как вы предпочитаете видеть – в мельчайших подвижных подробностях или неподвижной глыбой – целиком.

– И это утверждение правильно для любого предмета?

– Абсолютно, – Агафья Тихоновна кивнула, – и для любого предмета и для любого события. Стоит только посмотреть внимательней на предмет и мы увидим множество событий, а стоит вглядеться в событие – и мы узрим невероятное количество предметов, заключенных внутри него.

– А чувства?

– Чувства формируются вследствие предметов и событий, так что можно сказать что они состоят из них, – акула усмехнулась.

– И лень? – я хитро посмотрел на Агафью Тихоновну.

– И лень, – подтвердила она.

– И из каких событий состоит моя лень? – мне казалось что я наконец-то поставил в тупик свою мудрую собеседницу.

– Из НЕ сделанных, – не теряя ни одного мгновения на раздумья быстро ответила Агафья Тихоновна.

– Но разве то, что не сделано – существует?

– Существует, – серьезно подтвердила акула.

– Существует, – так же серьезно кивнул головой дракон.

– Но как это?

– Та суть, из которой состоят события и предметы; та единая точка, к которой стремятся в своих познаниях думающие люди; та скала, стоя на которой твоему взору открывается абсолютно всё существующее пространство – всё это и все они не способны воспринимать частичку «не». И в единстве всего сущего вашего «нет» просто не существует.

– И вы можете это доказать?

– Легко, – кивнула головой Агафья Тихоновна, – очень легко.

Я молча ждал.

– Но я попрошу тебя об одном, – добавила акула, улыбаясь, – точно выполнять все мои инструкции.

– Конечно.

– Не мог бы ты прямо сейчас не думать о воздушном шаре? – внезапно спросила Агафья Тихоновна.

В моей голове тут же всплыл образ воздушного шара, яркого, сине-красного, огромного и красивого. Но следуя указанию акулы я тут же прогнал появившееся видение.

– Хорошо, – кивнул я головой и приготовился выслушать дальнейшие указания.

Артак и Агафья Тихоновна весело рассмеялись, но ничего не сказали.

– И что дальше? – первым не выдержал я.

– Ничего, – сквозь смех произнесла акула, – ровным счетом ничего.

Я недоуменно пожал плечами и задумался.

– Хорошо, я помогу, – Артак придвинулся ко мне поближе и медленно, по слогам, произнёс:

– Не мог бы ты ещё раз НЕ думать о воздушном шаре?

И опять, как и в первый раз, яркий и отчетливый образ всплыл в моих мыслях. Я тут же отогнал его и кивнул головой.

Артак заливался искренним смехом. Он отдышался и повторил:

– И ещё один раз, пожалуйста. НЕ думай о воздушном шаре.

Сине-красный образ воздушного шара, уже ставший родным, всплыл где-то в моей голове, но на этот раз он был уже с гондолой для пассажиров. В этой гондоле сидела Агафья Тихоновна и махала мне своим плавником.