Иллюзия вторая. Перелом

– На самом деле любое событие уже существует в реальности, и всегда будет существовать, независимо ни от чего; оно существует точно так же, как существует информация в письме у гонца – существует всегда, существует неизменно и независимо от местоположения последнего – ведь информация не изменяется, не искажается и не несёт иллюзий. Да и проявляется эта информация только тогда, когда волна времени накрывает её в том или ином месте. И точно таким же образом, как существует свет, показывающий нам картины далеких галактик, существует и информация – вечная, недвижимая и неизменная. Свет, кстати, тоже не несёт с собой никаких иллюзий – иллюзорно лишь восприятие света самим человеком. Но даже эта информация – которую несёт свет – становится доступной человеческим органам чувств только тогда, когда время накрывает ту или иную часть пространства. Информация существует точно так же, как существуешь ты сам, и, конечно же, исчезнет точно так же, как исчезнешь и ты. Когда я говорю ты – то подразумеваю твоё тело, разумеется – оно исчезнет в тот же самый час, когда эта волна времени пройдёт мимо него – ты окунешься, нырнешь в него и вынырнешь оттуда уже пеплом. И это правильно. Это так, как и должно быть – так, как задумано, как выполнено и как есть.

– Кем задумано?

– Кем? – Артак рассмеялся, – кем? – повторил он, – а разве есть кто-то кроме тебя? Всё есть ты сам и всё существует одновременно, точно так же, как существует этот только что рождённый и вечный мир и всё в нём…

– Который в своё время тоже исчезнет, не так ли?

– Так ли, – кивнул Артак, – как только эта замечательно быстро бегущая волна накроет его полностью.

– Но это значит что он не вечен?

– Есть непреложный закон, – пояснил Артак, – всё рожденное рано или поздно умирает. И пусть этот мир живёт сотни миллиардов человеческих лет, пусть по сравнению с человеком, он практически вечен, но, тем не менее, если была точка отсчёта, значит будет и точка конца.

– И нет ничего вечного?

Артак внимательно посмотрел на меня и произнёс:

– Ты был человеком, был бунтарём, а теперь ты превращаешься в целый бунтарский мир, – он засмеялся и потрепал меня по голове, – не надо забегать вперед, не надо. Когда-нибудь ты сможешь познать и вечность, а пока, – он кивнул на белую ткань, лишь немного поддёрнутую течением времени, – а пока наслаждайся тем, что есть, ведь по сравнению со ста годами человеческого тела, – Артак задумался на мгновение, – пусть, скажем, триллион миллиардов лет существования отдельного мира – это уже почти что вечность.

– Теперь я понял окончательно, – еще раз кивнув головой я, вдруг озарённый внезапной догадкой, повернулся к Артаку.

Наши взгляды перекрестились.

– Но получается…

– Тсссс, – произнес мой дракон, – об этом позже. Ты должен сначала рассмотреть хорошенько работу времени. А все вопросы потом…

Я кивнул головой и всецело погрузился в созерцание нового мира, однако, посетившая меня идея не давала покоя моему пытливому, неспокойному уму. И настолько мне было важно разряжение этого напряжения, что только для того чтобы его сбросить, я, несмотря на предупреждение дракона, продолжил разговор.

И Артак меня понял. Он понял и принял мои мысленные объяснения.

Человек подчас испытывает такое невыносимое чувство напряжения, что для того чтобы просто сбросить его, без всякой высшей цели, он иногда способен схватить руками копья своих врагов и погрузить их в свою собственную грудь.

Мои потребности были много ниже – всего лишь слово, сказать слово. Однако, жажда этого слова была так же велика, как жажда копья, когда всё вокруг кажется нестерпимым.

– Время движется очень быстро, – рассматривая простынь пространства издалека начал я.

– Да, – произнес Артак, – как мы уже говорили – люди называют эту скорость скоростью света.

– Значит ли это… – я внимательно посмотрел на своих зверей, и увидев лишь искреннюю заинтересованность, продолжил:

– Значит ли то, что человек, научившись передавать информацию со скоростью света, ну или, как мы теперь знаем, со скоростью времени; так вот, значит ли то, что человек, научившись передавать информацию посредством радиоволн… Ведь они движутся именно со скоростью света… Значит ли это, что он – человек… Что человек стал…

– Стал подобен тому, кого он – человек, называет богом? – продолжил за меня Артак.

– Ну можно сказать и так, – согласился я с драконом.

– Возможно, возможно, – Артак рассуждал вслух, – человечество пошло по техногенному пути развития, а могло пойти по пути духовному, но от этого никак не изменится та конечная точка, в которой эти два пути пересекутся и встретятся. Понимаете? Техногенный путь приводит к развитию науки и техники, возможности которой, как вы справедливо заметили, уже соперничают с возможностями самой природы. Духовный путь развивал бы философствование и размышление, этот путь был бы более мягок и не так жесток, но, в конце концов, он точно так же привел бы человечество к тем же самым результатам – к пониманию природы вещей. И если техногенный путь развития проходит через законы квантовой физики, доступные и понятые только малой толике учёных мужей, то гуманитарный – через законы души, доступные каждому человеку, независимо от образования и условий существования. Законы души лежат на поверхности каждого человека – они составляют суть каждого живущего, и стоит только копнуть немного вглубь себя – как они появляются на свет во всей своей красе. Это именно этот путь, это именно эта дорога познания, которую имеют в виду некоторые, такие же редкие как и учёные-физики, мудрые люди, и когда они говорят – ничто в мире не сокрыто, когда они настаивают на том, что всё лежит на поверхности, и что единственное реально необходимое человеку – это учиться и познавать – они имеют в виду – познавать себя и учиться, используя эти знания. Ведь чтобы познать внешний мир – достаточно познать мир внутренний. Достаточно просто познать самого себя. И это каждому по силам.

– Я понимаю.

– И хотя эти два пути – техногенный и гуманитарный – хоть и ведут к одной цели, но совершенно разные, разница между ними лишь в том, что один – более жесток и воинственен, другой же – мягок и дружелюбен. Однако, эта разница присутствует только в человеческом понимании. В понимании же самого мира никакой разницы нет.

– Та скорость с какой человечество передает информацию и определяет скорость развития самой цивилизации? – я внимательно смотрел прямо в глаза своего дракона и опять почувствовал как наши взгляды схлестнулись, как рапиры.

– Так будет происходить постоянно, – улыбаясь, произнёс Артак.

– Как? – я не понял что он имел в виду.

– Когда ты будешь близок к истине – ты будешь чувствовать свой взгляд именно так, как чувствуешь его сейчас, ты будешь чувствовать его материю, которая словно схлестнулась с видимой, иллюзорной реальностью. Даже твой взгляд будет бороться за истину и стремиться к ней. Поэтому ты его ощущаешь именно так. Как рапиру. Как шпагу. Как острое оружие.

– Тебе известно даже то, что я чувствую? – меня вдруг осенило, – ты знаешь не только мои мысли, но и мои чувства?

– Ха, – ответил Артак, – тоже мне тайна. Твои ощущения, твои чувства определяют то, что ты подумаешь в следующий момент, а зная твои мысли, я почти со стопроцентной вероятностью могу определить то чувство, которое их вызвало, – он продолжал улыбаться.

Немного подумав, я вынужден был согласиться.

– Но и мысли точно так же определяют мои чувства, разве нет?

– Лишь в самой незначительной степени, – пояснил Артак, – в самой незначительной степени, да и то – только в некоторых случаях. Далеко не всегда…

Опять задумавшись на мгновение, я полностью согласился с драконом.

– Хорошо. Но мой вопрос остался не отвечен. Определяет ли скорость, с которой человечество передаёт информацию, скорость развития самой цивилизации? Я поясню, – быстро проговорил я и прислушался к ощущениям внутри себя, – вот что я имею в виду: в те далекие времена, когда информация передавалась со скоростью лошади, на которой скакал гонец – сама цивилизация развивалась с той же скоростью, скажем так – не очень быстро, правильно?

– Артак и Агафья Тихоновна кивнули, но промолчали. Я продолжил:

– Тогда как сейчас, когда посредством радио и видео связи человечество отправляет своих гонцов со скоростью самого времени – цивилизация стала развиваться стремительнее, правильно? За последние несколько лет наука и техника шагнули вперед примерно настолько же, насколько за предыдущие пятьдесят, а то и сто лет. А за последнее столетие люди открыли столько нового, сколько они не открыли за предыдущие несколько тысяч лет. То есть, скорость развития самой цивилизации убыстряется и убыстряется по экспоненте – чем дальше – тем быстрее. Правильно? – мой взгляд опять обрёл материальность и стал осязаем.

– Правильно, – улыбаясь, кивнул Артак, – совершенно верно, – подтвердила Агафья Тихоновна.

– Но тогда… – я замешкался лишь на мгновение, и быстро выпалил:

– Если человечество уже способно передавать информацию со скоростью света, как думает само человечество, или со скоростью самого времени, как знаем мы, – я опять немного помолчал, наблюдая за реакцией моих зверей и пытаясь поточнее сформулировать то, что я намеревался сказать, – то возможно ли нам, человечеству, когда-нибудь обогнать само время в его беге по этой простыне пространства? – я перевёл дух и замолчал, а мой взгляд обрёл твердость легированной стали.

Агафья Тихоновна быстро глянула на Артака и отвела взгляд, а Артак подняв голову, посмотрел мне в глаза и тихо проговорил:

– Можно ли обогнать само время? – повторил он мой вопрос, – и попасть прямиком в ещё не проявленное на этой простыне будущее? – он кивнул на белую ткань, по которой во все стороны распространялось время, пожирая белоснежную материю пространства.

– Ну можно сказать и так, – я медленно, в ожидании ответа, кивнул головой.

– Как можно попасть в то, что ещё не существует в реальности? – так же медленно произнёс дракон, выдержав твердую сталь моего взгляда, – как?

– Но ведь оно же существует! Всё существует прямо сейчас!

– Существует, – мягко согласился со мной Артак, конечно, существует, – он приподнял часть простыни к моим глазам, и я мог рассмотреть тонкое, толщиной всего в одно событие, напыление этих самых событий и самых различных действий, которые только могли произойти, но которых ещё не коснулось время, – существует абсолютно всё, – ещё раз согласился дракон, – и то, что будет воплощено в материи, и то, что воплощено никогда не будет…

– Постойте, как это?