Иллюзия вторая. Перелом

– И только?

– Да.

Я ещё раз покосился на сжатые лапы дракона, но промолчал. Меня раздирали противоречивые чувства – мне одновременно было как любопытно, так и безразлично, и моё любопытство вызывало радость, а безразличие – лёгкую грусть.

Агафья Тихоновна, удобно усевшись на сложенной простыне, то есть, сев прямо на целый мир, держала в своих плавниках новую, чистую и, как мне показалось, накрахмаленную и отбеленную простынь.

Казалось, она была готова использовать её в любой момент, но я ещё не мог понять каким образом.

– Зачем вам новая простынь? – обратился я к моей верной спутнице.

– Затем же, зачем вам крылья, – загадочно ответила она, улыбаясь.

– Что вы хотите этим сказать?

– Ничего особенного, – она усмехнулась, – просто когда у вас появятся собственные крылья – вам будет необходимо своё собственное пространство, где бы вы могли их использовать.

– И это… – произнес я, чувствуя покалывание в лопатках от растущих там крыльев.

– Это оно и есть, – просто произнесла Агафья Тихоновна, и развернула бесконечно длинную ткань.

Жёлтый, словно солнечный, свет прикоснулся к торцу простыни, красиво окрасив её край. Жжение между лопатками становилось всё сильнее, но было терпимым.

– Я чувствую, – как завороженный, не в силах оторвать глаза от белой ткани, я посмотрел на Артака, и два наших взгляда, как два луча, схлестнулись в пустоте. Артак первый отвёл свой взгляд, предоставляя мне свободу и в действиях, и в мыслях.

– И это чувствуется именно так? – не в силах описать словами свои внутренние ощущения, я решил для себя возможным использовать такую словестную формулировку, – это чувствуется именно так? – я повторил свой вопрос, будучи уверен что мой дракон точно поймет что я имел в виду.

– Именно так, – он склонил голову и незаметно кивнул, – именно так.

– Но что это за чувство?

– Это чувство… Это чувство… – повторял мой дракон, давая мне время сформулировать самому.

– Оно странное.

– Оно новое, – поправил меня Артак, – а любое новое всегда поначалу бывает немного странным.

– Не могу определить точно…

– Пропало время, – подсказал Артак, – всего лишь пропало время.

– Но что значит – пропало время? Время – это энергия, значит пропала сама энергия?

– Да, – безучастно произнес дракон, – она вам больше не нужна. Вас питает энергия другого порядка, вас питает энергия вечности. Или вы питаете вечность собой. Тут уже нет никакой разницы.

– Прямо сейчас?

– Теперь навсегда. И прямо сейчас тоже. Вечность – это когда всё сразу, всё целиком и всё одновременно.

– Хм, – я продолжал прислушиваться к себе внутреннему, который каким-то непостижимым образом вдруг стал внешним, а став внешним – вознесся над старым миром, покинул свою простынь внешнего пространства, погрузившись в пространство внутреннее. И именно это внутреннее пространство внезапно для меня самого оказалось много больше всего внешнего и оно же, в конце концов, поглотило всё внешнее, сделав его сугубо внутренним. Глубоко внутренним.

– Ты родился. Ты жив. Ты стал неопределяем. То есть, ты стал самой жизнью. Остальное не важно. Каждый твой временной образ сгорел в печи твоего присутствия. Ты – существуешь, ты – рождён. И необходимость во времени, как в энергии – отпала сама собой, ибо замкнутая система была ещё в состоянии питать саму себя, не выпуская ничего вне себя – наружу, однако, вырвавшись из этого некогда замкнутого круга пространства и времени ты просто перестал нуждаться в питании. Ты сам стал этим питанием и сам же стал пожирающим его. Ты стал самой вечностью и твоё слабое временное тело уже не имеет никакого значения. Оно – всего лишь мгновение в тебе самом.

– Вечное?

– Что? – Артак переспросил, хотя услышал вопрос, – ах, ты про мгновение? Да, можно сказать что вечное. Пойми, разницы нет. Ноль встретился с бесконечностью и только сейчас стало понятно, что эти две, разнесенные в противоположные концы мироздания величины, оказывается, значат совершенно одно и то же. Более того, они находятся в одном и том же месте. И ноль, и бесконечность – пусты и безграничны, они и есть суть всей этой великой Иллюзии, они – суть игры. Без них игра была бы невозможна. Именно поэтому мне так сложно описать обыкновенными словами всё, что ты видишь и чувствуешь. Нет таких слов, просто нет, пока ещё не придуманы такие слова.

– Но я чувствую то, о чём ты говоришь. Я понимаю тебя.

– Это замечательно, – произнес дракон, – это замечательно, – но объяснить то, что ты чувствуешь и видишь, объяснить кому-нибудь другому, используя привычный всем язык, уже не получится…

– А если он видит и чувствует то же самое?

– Тогда тебе не понадобятся слова, – встряла в разговор Агафья Тихоновна, – хотя… – она посмотрела на меня внимательно и продолжила:

– Когда ты говоришь с собакой – она тебя понимает, она тебя слушает, она выполняет твои команды. Но всё же животное не в той же мере воспринимает человеческий язык, как сам человек. Их представление много урезаннее, оно достаточно сильно усечено. Такая же ситуация и сейчас, только в роли животного – любой человек, а в роли Человека – ты, истинно рождённый. Разница примерно одинакова.

– И их не отличить глазами, – задумчиво проговорил я про себя.

– Кого – их?

– Если животных я с легкостью могу отличить от людей, просто взглянув на них, то отличить простого человека от истинно рождённого – уже не получится.

– Но почему же не отличить? – недоумевала акула.

– Потому что выглядят они одинаково.

– Выглядеть они могут как угодно, но действуют по-разному, ведь поступки – это символы людей, – мягко поправил меня Артак, – бывает и так, что любая собака значит много больше чем некоторый человек.

– Но…

– Подумай. Рождённый в человеческом теле равновероятно может быть и лютым зверем и человеком – его определяют лишь его действия, и уж никак не внешность.

– Рождённый в человеческом теле может быть и мной?

– Да, может быть и тобой. Может быть человеком, победившим время. Человеком, осознавшем мир. Может быть человеком-богом, человеком-творцом, человеком-стрелой, молнией, человеком-мгновением и, конечно же – человеком-вечностью.

– И как их отличить внешне?

– Забудьте о внешности, забудьте о материи, забудьте об этом раз и навсегда. Материя и её видимость иллюзорна и нереальна, вам всё равно придётся к этому привыкнуть. И это не так сложно как кажется. Учитесь отличать одинаковое внешнее по различному внутреннему. И первым признаком того что зверь стал человеком является то, что его действия и, следовательно, его внутренние побуждения направлены уже не на благополучие данного мгновения, а на длительное благосостояние, то есть человек пытается захватить бОльший кусок времени, захватить настолько большой кусок, насколько это возможно, пусть даже этот кусок будет много больше его собственной жизни. И именно таким образом человек начинает побеждать само время – он его побеждает, используя его же, побеждает, существуя много дольше отведенного ему временем на жизнь куска. Человек становится полезным, я бы даже сказал – целесообразным и именно тогда, впервые в человеке, прорывается наружу свободное господство Разума.

– А потом?

– Потом человек выходит на новый уровень – постепенно его взгляд, а значит и его действия захватывают всё большее и большее пространство, поглощая в себя и, тем самым, контролируя всё больше и больше энергии, то есть, времени. И, в конце концов, его действия определяются уже не временем, но вечностью – это и есть признак истинно родившегося человека. Кстати, это единственный безошибочный признак…

– Но каким образом происходит этот скачок от времени, пусть и в огромных, но ограниченных количествах, к вечности, то есть, к времени в количествах неограниченных?

– Это происходит когда вся энергия всего материального мира может уместиться в вашем сознании. Это происходит, когда человек может представить всё существующее время на бесконечной простыне пространства. И когда это понимание приходит, когда оно крепко укореняется в нём – тогда человек и воспаряет над тремя известными людям измерениями, тогда он добавляет себе ещё одну координату и именно эта координата даёт ему решающее преимущество над всеми остальными, теперь уже плоскими, в понимании этого человека, людьми. Это дополнительное измерение возносит его даже над пространством, не говоря уже о времени. Ведь время – лишь СРЕДСТВО, время – лишь ИНСТРУМЕНТ, которым пользуется пространство, чтобы разместить в себе всё необходимое.