Римская сага. Город соблазнов

– Отдай мне талисман! Он принадлежит мне по праву, – пригрозил он. – Иначе я сожгу всю деревню.

– Зачем? – тупо глядя куда-то вдаль, ответила Ларнита. – Его всё равно здесь нет.

В этот момент из толпы жителей раздался голос:

– Она отдала его римлянину!

Вождь варваров резко посмотрел туда, но потом повернулся к девушке:

– Это так? Ты отдала его римлянам? – прошипел он.

– Какая разница? – пожала плечами она. – У меня всё равно ничего нет.

После этого кимвры нашли в толпе кричавшего, и забрали его с собой. Старейшине Горку приказали привести всех лошадей и коз. Когда кочевники уехали из Таро?ги, он собрал мужчин и они стали совещаться, что делать дальше. Так как у них был мир с римлянами, то приняли решение просить их о защите. Вскоре из деревни ускакал одинокий гонец, ускакал прямо в ночь, хотя раньше после захода солнца никто из жителей этого не делал.

От римлян прибыл отряд всадников. Они выслушали рассказ старейшины Горка, и главный воин сказал, что передаст его слова своему командиру, Марку Корне?лию Ве?рру, который остался в лагере вместо Цезаря. После этого римляне долго не показывались в деревне. Почти месяц. Зато снова появились кимвры. Они были очень злыми. Приказали принести всю еду и забрали последние припасы. Горк слышал, как они обсуждали нападение на римский лагерь и говорили о своей победе. Поэтому он решил подчиниться и молчать. Весна только закончилась, трава ещё не набрала силу, и в лесу не было никакой еды. Запасов совсем не осталось, потому что прошлой осенью родилось много детей. Горку было не до борьбы. Семь дней подряд женщины по ночам носили остатки зерна, сухих грибов и ягод в лес, а утром делали вид, что собирают последнее для кимвров. Горк был рад, что те ели и пили больше, чем наблюдали за сбором продуктов, и всё было бы хорошо, если бы неожиданно не появился этот молодой римлянин.

Глава XI. Ночной бой с варварами

Привычную тишину ночного лагеря разорвал отчаянный крик караульного:

– Варвары!… Вар-ва-ры… ааа-рыыы!!!

Лаций только недавно заснул, и сначала этот резкий голос показался ему частью сна. Но уже через мгновение он был на ногах, лихорадочно застёгивая пояс с мечами. Со всех сторон раздавались крики людей и ржание лошадей. В ещё не остывшем после знойного дня воздухе стоял запах сухой горькой пыли.

– Будь ты проклят, Верр! – донёсся до него голос Варгонта. Тот стоял рядом с палаткой. В одной руке он держал факел, а в другой – меч. В двух шагах справа, у столба, лежало тело часового. Варгонт крутил головой по сторонам, пытаясь определить, откуда произошло нападение. Но варвары, казалось, были повсюду – крики неслись со всех сторон.

Лаций остался командовать легионом вместо Теренция Ю?лиана, и сейчас, чтобы собрать вокруг себя воинов, ему надо было найти горнистов. Однако сделать он это не успел.

Префект Марк Корнелий Верр, назначенный командующим на время отсутствия Цезаря, не стал слушать возражения легатов и приказал разделить войско на две части. Он хотел расположить оба лагеря друг напротив друга, на противоположных берегах реки. Разведчики не раз докладывали ему, что вдалеке было замечено движение варваров. И хотя до ближайшего римского гарнизона было два дня пути, Верра это не пугало. Он упрямо настаивал на постройке второго лагеря. Разделять легионы было глупо и опасно. Воины потратили две недели на переправу и возведение ограды и ещё не успели закончить рвы…

– Сзади! – заорал Лаций, увидев, как со спины на Варгонта надвигается большая тень лошади, но тот не услышал. Ему повезло – тяжёлое копьё просвистело над головой и с силой вонзилось в пустую палатку. Варгонт ткнул факелом в морду лошади. Та встала на дыбы, не удержалась и рухнула на спину, придавив собой всадника. Он сразу же добил его коротким мечом. Где-то впереди были слышны дикие визги, стук копыт и стоны раненых. – Это у южных ворот! – крикнул Лаций – Бегом к горнистам! Команда – отход к реке. Прямо к броду! – сам он повернулся в сторону привязанных лошадей.

– Горнистов убили! – крикнул Варгонт, и, как бы подтверждая его слова, над лагерем раздался короткий звук рожка, который сразу же оборвался. Лаций стиснул зубы, видя потери: его ликторы и слуги были убиты прямо у палатки. Сделав шаг в сторону, он споткнулся о какую-то палку, схватился за неё и почувствовал древко копья. Навалившись на него всем телом, чтобы встать, Лаций попытался выпрямиться, когда услышал стон. Руки сами опустились вниз. Он вздрогнул, коснувшись скользких пальцев, сжимавших основание копья. На земле лежал пехотинец, древко пригвоздило его к земле. Это был часовой их ряда. Поблизости раздался стук копыт. Лаций отскочил в сторону и еле успел увернуться от удара. Меч просвистел рядом с головой, и мимо проскакал взлохмаченный всадник. Лаций побежал к шестам. Но лошадей там уже не было. Сверху по плечу ударило что-то тяжёлое, похожее на копьё. Он успел схватиться за древко рукой и резко рванул на себя. Раздался резкий крик, за которым последовал глухой звук упавшего на землю тела. Но в темноте ничего не было видно.

Где-то неподалёку вспыхнул огонь. Край пламени выхватил из тьмы небольшую чёрную лошадь, с бешеными глазами и оскаленной пастью. Она была совсем рядом. Всадник в шкуре и шапке вцепился ей в гриву. Ещё мгновение, и он окажется верхом! Лаций рванулся к нему изо всех сил. Невдалеке загорелась палатка. Блик пламени осветил бок лошади. Варвар уже запрыгнул животом ей на спину и начинал закидывать ногу. До него было не более двух локтей: грязное, волосатое колено согнулось, пятка упёрлась в круглые бока лошади. Лаций полоснул его мечом по икре. Нога в кожаном сапоге дёрнулась вверх, раздался короткий вскрик. Второй удар он нанёс варвару под локоть, в бок. Пальцы на рукоятке сразу стали липкие и скользкие. Кровь, как и ночь, была густой и чёрной. Тело врага медленно начало заваливаться набок и упало ему на плечо. Лаций отшатнулся, стараясь другой рукой удержать лошадь. Невдалеке послышалось ржание. Стоявшее перед ним животное дёрнулось, наступило на тело своего бывшего хозяина, развернулось и захрапело. Лаций вытер ладони о жёсткую гриву и сел верхом. Впереди показались несколько всадников. Это были варвары. От разгоревшихся палаток стало светлее. Один из них выделялся крепким телосложением и большой меховой шапкой. Увидев Лация, он странно наклонил голову, как будто присматривался к нему, потом вытянул руку вперёд, постучал по груди кулаком и что-то крикнул своим воинам.

– Хого! Хого! – громкими гортанными голосами повторили они. Двое сразу же двинулись вперёд, но сбавили ход – им мешали горящие палатки. Лаций не стал ждать, пока они обогнут их, и побежал им навстречу. Первый всадник не успел развернуться и сам подставил спину под удар; второй, оскалив зубы, стал отчаянно размахивать мечом из стороны в сторону, и Лацию пришлось прижаться к гриве. Рассвирепевший дикарь так хотел достать его, что опасно перегнулся и чуть не упал. Пытаясь выпрямиться, он схватился за шею своего коня, и тот стал крутиться на месте. Лаций не мог нанести удар, но круп лошади был совсем рядом. Он ткнул в него мечом изо всех сил. Животное дёрнулось и заржало от боли, варвар не удержался и упал на землю. Однако впереди был ещё один всадник. Лаций догнал его, но тот в последний момент увернулся, и лезвие рассекло только кожу на плече и бедре. Варвар упал на землю. Решив не добивать его, Лаций развернул лошадь и поскакал в проход между догорающими палатками. Выскочив к дальним воротам лагеря, он наткнулся на два десятка варваров, которые прижали к стене пеших гастатов.

– Ви?дуус[26 - Видуус – бог, отделявший душу от тела (римск.).]! – прошептал он, вцепившись одной рукой в гриву, а другой – стараясь вытереть ладонь и удержать меч. Дальше всё закружилось, как будто боги устроили водоворот смерти. Варваров было около десятка, но они не видели его. Он напал на них сзади и стал рубить чёрные спины в мохнатых шкурах, крупы лошадей, ноги и головы. Пламя уже охватило почти все палатки. Когда они превратились в огромный костёр, только тогда нападавшие заметили, что среди них враг. Его меч рубил всё подряд. Лошади вставали на дыбы, обезумев от боли и роняли на землю своих всадников. Лаций в душе ещё раз поблагодарил богов и кузнеца из Де?ртона, который после долгих уговоров всё-таки сделал ему этот меч.

Опешившие пехотинцы пришли в себя и кинулись ему на помощь. Несколько оставшихся в живых варваров предпочли ускакать. И тут Лаций заметил Варгонта.

– Ты, прямо, как Юпитер, – прохрипел центурион.

– Спускаемся все к реке! – тяжело дыша, приказал он. Но на берегу не было видно ни одного римлянина. Только чёрные тени всадников. Загнав лошадей по самое брюхо в воду, варвары добивали спасавшихся вплавь легионеров. Идти туда было нельзя, а переплывать здесь, в самом широком месте – очень опасно.

– Плывём! – наконец, принял решение Лаций. Все бросились в воду, и только Варгонт задержался. Он плохо плавал, хотя и учился вместе со всеми легионерами.

– Я сейчас… Ты плыви! Я догоню… Сейчас… – отрывисто повторял он.

– О, боги, только не это, – прошептал Лаций, поняв, в чём дело. – Намотай на руку и держись! – он протянул поводья лошади Варгонту. Тот молча схватил кожаные ремни, взял лошадь за гриву и сделал шаг вперёд. Лаций ткнулся коленом о твёрдый предмет. Это был мёртвый гастат. От толчка тело перевернулось, и вместо лица показалась сплошная зияющая рана: череп был разрублен сверху от волос до самого глаза, который свесился на щёку и, как живой, косил в сторону. В свете луны этот белый круг выглядел зловеще. Перекошенный рот напоминал заброшенный колодец. Он смотрел в небо чёрными губами, застыв в последнем крике. Лаций оттолкнул труп в сторону и шагнул в глубину. Сзади послышался стук копыт и гортанные голоса варваров. Надо было торопиться. Холодная вода накрыла его с головой. Один из всадников, загнав коня в реку, с досадой прокричал что-то им вслед и, видя, что не может достать уплывающих римлян, ткнул мечом один из трупов. Раздражение хозяина передалось его коню: тот встал на дыбы и заржал.

Лаций слышал голос лошади и шум воды, но до берега было уже шагов десять—пятнадцать и теперь их могли достать только стрелы или копья. Но стреляли по ним или нет, он уже не видел, стараясь грести как можно быстрее. Лишь оказавшись на другом берегу, он позволил себе оглянуться. Варгонта нигде не было. Лошади – тоже.

– Варгонт! – заорал он. Никто не ответил. – Варгонт, ты где? Варгонта не видели?! – стоя по колено в воде, кричал он тем, кто был рядом. Кашляя и тяжело дыша, легионеры уныло качали головами.

– Один не доплыл на лошади. Совсем рядом утонул, – сказал кто-то сбоку. Лаций развернулся к реке.

– Ты куда? – раздался сзади испуганный голос.

– Варгонт, – пробормотал он. – Варгонт там…

Он нырнул в том месте, где должен был плыть центурион. До дна было недалеко. Лацию повезло – огромное тело лошади оказалось совсем рядом. Она не шевелилась. Он на ощупь проплыл вдоль тела: хвост, спина, грива, уши, опять спина. Пришлось вынырнуть, чтобы набрать воздух.. Руки снова нашли копыта, ил и песок, голову лошади и туго натянутую уздечку! Пальцы потянули её и нащупали сжатый кулак с намотанным кожаным ремешком. Рывок, ещё один. Грудь, казалось, вот-вот разорвётся от нехватки воздуха. А он крутил и крутил эту скользкую тонкую кожу, пока она, наконец, не сорвалась с неподвижной руки. Лаций нащупал голову, запустил пальцы в волосы и из последних сил потащил тело вверх. Это был Варгонт.

Их подхватили прямо в воде. На берегу ветераны сложили тело Варгонта пополам и стали давить на грудь и живот. Они старались изо всех сил. Когда тот вдруг выплюнул изо рта струю воды и захрипел, как раненая лошадь, Лаций впервые слабо улыбнулся. Затем развернулся и поплыл обратно, помогать другим. В этот день ему удалось вытащить из воды ещё одиннадцать человек. А через два дня из Рима вернулся Гай Ю?лий Цезарь. Префект Марк Корнелий Верр, разбивший войско на две части, был сразу же арестован и отправлен в Рим.

Всю неделю Лаций не мог отлучиться из лагеря. Как, впрочем, и целый месяц до этого. Он собирал раненых и убитых, организовывал расположение своего легиона в старом лагере, выезжал с разведчиками вверх по реке, но всё это время он с нетерпением ждал возможности съездить в Таро?гу, где оставил свою юную дикарку. Вспоминая Ларни?ту, он сжимал круглый талисман, который она подарила ему во время последней встречи, и улыбался, представляя, как снова обнимет её и увезёт к реке.

Легионы построились перед лагерем, прощаясь со своими погибшими товарищами. После жертвоприношений Цезарь сам поднёс огонь к первому помосту. Маленький огонёк перебежал от факела к мелким веткам и постепенно охватил большие стволы. С треском и шипением пламя распространилось по всем погребальным алтарям.

– Легионеры, враг всегда беспощаден и всегда старается напасть неожиданно. Они боятся нас. Двери двуликого Я?нуса[27 - Янус – древнеримский бог начала. Изображался в виде двух голов, смотрящих в разные стороны. В Риме стояли ворота двуликого Януса, которые открывали, когда римляне с кем-то воевали, и закрывали, когда война прекращалась.] не закрываются в Риме уже много лет. Поэтому мы и находимся здесь. Сорок лет назад, кимвры, тевтоны, херуски, маркоманы, тигурины были разбиты неподалёку отсюда Гаем Марием, но теперь варвары снова становятся опасны. И вы все это видели. Однако римская армия сильнее их. Её нельзя победить, пока есть такие воины, как Лаций Корнелий Сципион! – торжественно произнёс он. – Подойди! – позвал он его. – За спасение боевых товарищей награждаю тебя дубовым венком[28 - Гражданский венок из дубовых листьев (Corona civica), высшая награда для любого легионера вне зависимости от его звания.]! За мужество и храбрость воины дают тебе прозвище Фиде?лий[29 - Верный.].

– Благодарю тебя, Гай Ю?лий Цезарь, – склонив голову, ответил Лаций.

– Народ Рима благодарит тебя и гордится тобой! Подними голову и воздай хвалу богам! Ты спас двенадцать человек!

– В душе я считаю тех, кого не спас, – ответил он.

– Похвально! – Цезарь покачал головой и возложил ему на голову самую главную награду римской армии.

Глава XII. Прибытие нового легата из Рима

Через несколько дней в сторону гельветов и кимвров были посланы большие группы разведчиков, а в лагере стали готовиться к походу на север. Там, по мнению Цезаря, вскоре должны были сосредоточиться основные силы варваров. Снаряжение, обувь и оружие проверяли трибуны. Все легионеры были подготовлены хорошо, поэтому во второй половине дня центурионы построили их перед забором лагеря и стали отрабатывать совместное перестроение на месте и в движении, выполнение команд под звуки рожка и тренировочный бой в парах. Лаций тоже присоединился к ним, с радостью помогая молодым гастатм правильно двигаться и закрываться щитом, атаковать коротким мечом и даже несколько раз показывал, как кидает меч и нож. Воинам это очень нравилось.

Во время перерыва между упражнениями он скинул нагрудник, шлем и пояс и присел с Варгонтом у въездного столба, в нескольких шагах от караульных у ворот. Они были в одних туни?ках, пот тёк по лицу, плечам и рукам и в таком состоянии от пехотинцев их не отличало ничего, кроме обуви. Через некоторое время внимание Лация привлекло движение на дороге. Вскоре к воротам подъехали полтора десятка всадников в дорогих туни?ках и нагрудных щитках, покрытых золотом. У одного даже шлем был разукрашен золотыми звёздами. Они ярко блестели на солнце и неприятно слепили глаза.

– Арделионы, – процедил сквозь зубы Лаций.

– Да нет, ты ошибаешься, – с наигранной серьёзностью громко заметил Варгонт, который уже давно искал повод, чтобы развлечься. – Это важные люди. Они приехали сюда прямо из Рима. Я даже вижу пыль Марсова поля на копытах лошадей! Похоже, выехали сразу после праздника в его честь. Смотри, даже костюмы не сняли. Хотя, мечи, наверное, деревянные, но зато лица радостные. А может, это чьи-то слуги или бродячие артисты? Как ты думаешь?

– Нет, на артистов не похожи, – подыграл ему Лаций. – Хотя, кто его знает! Может, от мамы с папой сбежали… поиграть в легионеров. Но скоро пройдёт, – прищурив глаза, спокойно добавил он.

– Главное, когда варвары появятся, успеть снять такой роскошный шлем. А то они оторвут его вместе с башкой, – иронично заметил Варгонт. Он небрежно бросал камешки в столб и даже не пошевелился, когда возмущённые всадники, прекратив разговаривать с караульными, резко повернули коней в их сторону.

– Эй, ты! – надменно окликнул Варгонта хозяин шлема со звёздами. – Слышишь, гастат, я обращаюсь к тебе! – копыта его лошади уже были в полушаге от ног Варгонта, но тот небрежно бросил в сторону очередной камешек и только после этого поднял взгляд на говорившего. Лаций отвернулся, чтобы скрыть невольную улыбку. Трибу?ны редко ходили в простых туни?ках и без помощников. Он знал, что сейчас они с Варгонтом больше напоминали двух отдыхающих от службы пехотинцев, чем центуриона и трибуна. Правда, у Лация были высокие калиги, но всадник их, скорей всего, не заметил.

– Твоя лошадь загораживает мне солнце! – с наигранным недовольством произнёс Варгонт.