Римская сага. Город соблазнов

– Что?! – в бешенстве воскликнул аристократ и так сильно сжал бока лошади, что та встала на дыбы и заржала. Лаций знал, что будет дальше, поэтому поджал ноги и приготовился отскочить в сторону. Всё произошло, как он и предполагал: когда лошадь подняла передние ноги вверх, невысокий Варгонт резко бросился ей под брюхо, упёрся плечами и на мгновение оторвал от земли вместе с всадником. Перепуганное животное задёргало ногами и стало заваливаться на бок. Молодой аристократ успел соскочить на землю и тем самым избежал сильного увечья, ударив локоть и колено.

– Эта лошадь стоит дороже, чем сто таких, как ты, – уже с меньшим пылом, но всё же злобно выкрикнул он. За его спиной появились четыре ликтора. Это означало, что перед ними был легат, но Варгонта это не остановило.

– Я с удовольствием поймаю эту лошадь в германском лесу, когда на ней уже не будет всадника, – рассмеялся он. Оскорблённый хозяин покрытого звёздами шлема сделал жест ликторам, и те выдвинулись вперёд.

– Легат! – резко и громко крикнул Лаций. Он знал силу своего голоса, который помогал ему на поле боя собирать легионеров вместе. «Звёздный» всадник и четверо ликторов вздрогнули и повернули головы в его сторону. Лаций кивнул на столб: – Смотри!

Короткий меч, сделав один оборот, с силой вонзился в плотное дерево. В воздухе раздался звонкий дребезжащий звук. Если бы вместо столба стоял человек, то лезвие пронзило бы его насквозь. Лица ликторов вытянулись – они впервые видят такой трюк. До Лация донеслись их приглушённые голоса: «Как это? Как это?…»

– Ты кто? – нахмурил брови всадник.

– Неважно, – ответил Лаций и положил руку на второй меч. – Мне не надо бегать за врагом. За ним бегает мой меч, – он позволил себе, наконец, широко улыбнуться.

Сзади послышались голоса – из лагеря вернулся караульный. За ним подъехали ещё два легата и их слуги. Один из них увидел помпезного всадника и сразу же направился к нему.

– А, Ю?лий Клавдий, ты опять нашёл, с кем повздорить, – приветственно произнёс он. Заметив стоявших рядом Лация и Варгонта, он на мгновение замолчал, растянул губы в кислой улыбке, потом увидел меч в столбе и покачал головой. – Тебе повезло. Мог бы сегодня и не доехать до Цезаря, – со вздохом добавил он.

– Что ты говоришь, Серпилий! – возмутился всадник. – Эти нахалы посмели напасть на меня и моих людей. Они даже повалили мою лошадь и теперь угрожают мне оружием!

– Ю?лий, – понизив голос и приблизившись к всаднику, произнёс легат, – не надо так громко говорить. Перед тобой два человека в туни?ках, без оружия и охраны. Со стороны ты выглядишь смешно. Как они могут тебе угрожать? Успокойся, тебе повезло… старший трибун Лаций Корнелий Сципион – лучший старший трибун в армии Цезаря, а центурион Варгонт – его друг, – процедил он сквозь зубы. – Если бы они напали на тебя, я бы с тобой уже не разговаривал, – пожилой римлянин растянул губы в тонкой улыбке, покачал головой и повернулся к Лацию. – Ты кого-то ждёшь, Лаций Корнелий? – вежливо спросил он.

– Благодарю тебя, Серпилий! Мы проверяли гастатов и оружие по приказу легата Теренция Ю?лиана, – ответил Лаций, вынимая из столба меч.

– Он только что вышел от Цезаря. Если он тебе нужен, поспеши! Кажется, он будет занят до самого вечера, – легат показал рукой в сторону ворот, – Удачи тебе! – Серпилий повернулся к всаднику с золотым шлемом и сказал: – Идём, Гай Ю?лий ждёт тебя. И постарайся больше не делать глупостей, – уже тише добавил он.

– Да что тут происходит? Я – гражданин Рима! Клянусь богами… – попытался возмутиться тот, но ликтор схватил его за локоть и с силой сжал. Молодой аристократ залился краской, открыл рот, чтобы ответить, но в этот момент его кто-то окликнул и оскорблённый всадник решил отложить свой спор с двумя дерзкими легионерами на потом.

Легат Теренций Ю?лиан стоял возле палатки и читал короткий свиток, когда к нему подошёл Лаций:

– Теренций, слава богам, я успел тебя найти!

– А, это ты, мой дорогой Лаций… – с отеческой вежливостью, за которой проглядывалось гораздо больше, чем просто уважение, ответил тот, но Лаций только вздохнул. Он уже привык к постоянным намёкам и долгим взглядам легата, однако сам принадлежал к небольшому количеству легионеров, которые не тяготели к неестественной любви между мужчинами даже во время походов. В детстве Лаций слышал, как в соседнем доме дико кричал раб-подросток. Его наказали за то, что он не захотел ублажать своего хозяина. Патриций решил повеселиться с друзьями и потребовал, чтобы юный раб удовлетворял его гостей по очереди, пока они пировали. Что произошло потом, точно никто не знал, но говорили, что мальчика до смерти забили палками. Лацию повезло, что он узнал об этом случае от помощницы мачехи, рабыни Миолы. Та рассказала ему об происшествии в общих чертах и без подробностей. Эта рабыня сыграла в его судьбе очень важную роль и благодаря ей он узнал, какими должны быть отношения между мужчиной и женщиной. Миоле было около тридцати, ему – чуть больше четырнадцати. Нежность и забота случайно переросли в близость. Об этом никто не знал, но когда Миолу продали, Лаций сильно переживал, и ещё долго хранил в душе наивную юношескую любовь к этой женщине, которая волею богов, сначала была для него почти матерью, а потом – любовницей и другом.

Однажды в походе Помпея один центурион обозвал его «сладким мальчиком» и при всех легионерах положил руку на колено, намекая на близость. Лаций отбросил его руку и вынужден был защищать своё мнение кулаками. Ему немало досталось, но и наглый центурион две недели пролежал потом в палатке, находясь между жизнью и смертью. Сразу после э той стычки Лаций познакомился с Варгонтом. Тот видел всё с самого начала и, когда дело дошло до драки, не дал товарищам любвеобильного центуриона прийти ему на помощь. С тех пор они с Варгонтом всегда были вместе. В этом тоже была ирония судьбы, потому что в римском войске отличить дружбу от любви было практически невозможно.

Теренций знал об этом происшествии, но считал, что время всё меняет. Он был старше Лация и умел ждать. В его словах всегда сквозило лёгкое снисхождение. Он старался вести себя так, чтобы Лаций ему доверял и считал, что между ними установились хорошие отношения. При этом, Теренций не упускал случай напомнить в разговоре, как нежно он относится к своему молодому брадобрею, который каждое утро на рассвете приводил его лицо и волосы в порядок и отвечал ему взаимностью.

Легат Теренций Ю?лиан служил Риму верой и правдой в той степени, которой они не угрожали его жизни. У него был свой покровитель в столице. Этот человек спас ему жизнь во время проскрипций Суллы, а потом помог жениться на красивой и богатой вдове Лаyре Кипринии. Поэтому Теренций всегда выполнял его просьбы, которые были, скорее, приказами. Порой, эти причуды казались ему странными, но их исполнение не нарушало воинской дисциплины и не мешало службе. Теренцию не нужна была слава великого полководца, он устал от постоянной борьбы с более сильными противниками в политической жизни Рима и решил попытать удачи в армии. Стать консулом в Риме у него не получилось. Его считали слишком бесхарактерным и даже трусливым. Более того, он не преследовал тех, кто открыто смеялся над ним в Сенате, стараясь всё время лавировать между различными политическими течениями. Но эта роль оказалась для него слишком тяжела. Пользуясь званием сенатора, он получил должность легата в армии Цезаря и теперь служил в Галлии, стараясь как можно меньше участвовать в боевых действиях. К счастью, для этого у него был талантливый старший трибун Лаций Сципион, который с охотой выполнял все самые сложные поручения. Даже во время своего отсутствия Теренций был спокоен, потому что легион находится в надёжных руках молодого трибуна, которого уважали и слушали даже префекты.

В душе Теренций Ю?лиан мечтал разбогатеть и купить дом на Палати?нском или Капитолийском холме. Прослужив в Галлии уже несколько лет, он понял, что для того, чтобы разбогатеть, не обязательно было отправляться в Испанию или, как Помпей, в Азию. Это можно было сделать и здесь. Торговля, торговля и ещё раз торговля – вот что приносило доход, несравнимый ни с какими военными трофеями. Когда в Риме не хватало масла или пеньки, купцы готовы были платить любые деньги, лишь бы получить этот товар. А найти его здесь, в далёкой провинции, не составляло никакого труда. Особенно при наличии такой силы, как армия.

Однако совсем недавно, выполняя очередное поручение своего патрона в галльской деревушке Тарога, Теренций узнал одну новость, благодаря которой у него появилась идея, как стать не просто богатым, а сказочно богатым. Причём, достаточно быстро и ничем не рискуя. Но перед этим ему пришлось целых десять дней слушать проклятия старой колдуньи целых.

С трудом оторвавшись от своих воспоминаний о странной старухе и её откровениях, он попытался сосредоточиться на словах Лация. Его взгляд неожиданно наткнулся на тёмный медальон на груди старшего трибуна. Именно о нём говорила старая ведьма. Теренций с сомнением покачал головой, не веря, что эта деревяшка может сделать человека счастливым.

Лаций заметил его взгляд и спрятал медальон под туни?кой.

– У тебя есть новости из Рима? – быстро спросил он. – Ты видел Корнелию?

– Если честно, то не успел, – отвлечённо ответил легат, как будто не видел его и думал о своём. – Были кое-какие проблемы, было недосуг. Но на днях вернутся мои слуги и привезут новости от твоей сестры. Обязательно. Я приказал им зайти к ней лично. Может, придёшь вечером? Побудем вдвоём… Я расскажу тебе кое-что о Суббyре, есть новости с Форума, продаются сады на той стороне Тибра…

– Благодарю тебя, – перебил его Лаций. – Лучше я подожду твоих слуг. Просто какие-то странные слухи ходят о сестре, но никто ничего толком не говорит.

– Слухи? – Теренций поднял брови вверх. – Какие?

– Да так. Ты разве не слышал? Говорят, в Риме неспокойно. Вечером люди боятся выходить на улицы. Цицерон в изгнании. Его дом сожгли. Многие патриции уехали из города. Их дома тоже разграблены.

– Да не волнуйся ты так. Говорят всегда больше, чем есть на самом деле. Цезарь приехал в хорошем расположении духа. Когда разберёмся с гельветами и кимврами, то вернёмся в Рим, и Сенат назначит тебя легатом. Консул при всех обещал.

– Правда? Но ведь Сенат не одобряет должности легата, если ты не сенатор… – Лаций был удивлён услышанным. Это было очень важно, но сейчас он хотел попросить легата о другом. – Теренций, мне надо на два дня покинуть лагерь. Я хочу съездить в Тарогу.

– В Тарогу? – искренне удивился тот. – Это где? Ах да, это та деревня, где мы собираем пеньку и лозу, так? А зачем тебе туда?

Лаций осторожно оглянулся по сторонам. Варгонт стоял на почтительном расстоянии. Больше рядом никого не было.

– Ну я не знаю, как тебе сказать. Там живёт одна девушка. Она мне нравится. Я слышал, что на них напали варвары с севера. Но ещё ходят слухи, что там были римляне. Правда, точно никто ничего не знает. Я хотел бы сам съездить туда.

– Лаций, ты совсем не слушаешься меня, – снисходительно, с улыбкой произнёс Теренций.

– Только не говори мне, что я должен думать о Риме и богатых римских невестах, пожалуйста! – взмолился он. – Я подумаю о них потом. Но сейчас мне надо только попасть в эту деревню. Всего на два дня!

– Я не собираюсь ничего говорить тебе о римских невестах, – пожал плечами Теренций. – Твоя судьба в твоих руках. Ты мог бы обсудить своё будущее со мной. Но не посреди лагеря под палящим солнцем, а во время тихой, спокойной беседы в прохладной палатке…

– Так, значит, можно? – с надеждой спросил Лаций.

– Ты неисправим… – вздохнул Теренций. – На два дня?

– Да.

– Ты будешь один?

– Один? – Лаций был удивлён, услышав этот вопрос. – Нет, я хотел взять восьмёрку из центурии Варгонта.

– Ну да, куда же ты без своего Варгонта, – Теренций усмехнулся и потрепал его по плечу, подумав, что с таким же успехом он мог бы постучать по мраморной колонне. Воспользовавшись моментом, он осторожно погладил Лация по предплечью, но решил не спешить, чтобы тот постепенно привыкал к его нежным намёкам. Легат считал, что в отношениях между мужчинами важны ласка и терпение. Поджав губы, Теренций одобрительно кивнул: – Конечно, можно. Только будь осторожен, и пусть твои легионеры никому об этом не говорят. Кстати, у тебя такой интересный медальон. Может, оставишь его мне, чтобы не потерялся? – как бы невзначай предложил он.

– Благодарю тебя, Теренций! Я твой должник! Медальон? Зачем он тебе? Но… – Лаций задумался. Что мог сделать легат с этим деревянным талисманом? Ничего плохого. Если он вернётся, то заберёт его обратно. – Да, конечно! БеРеги его. Я заберу потом, когда вернусь! – с неожиданно искренней радостью ответил он, чем поверг Теренция сначала в недоумение, а затем – в трепетный восторг, потому что тот воспринял его слова как следствие своего терпеливого ухаживания. Результат был налицо, и предвкушение скорой победы над упрямым трибуном приятной волной прокатилось по всему телу легата. – Только не потеряй! – ещё раз повторил Лаций. – Это защитный медальон. Не отдавай его никому! И благословит тебя Венера! – искренне пожелал он, прижав кулак к груди. Сам он уже мысленно мчался по дороге на север, и теперь ничто не могло остановить его на пути к Ларните.

Теренций Ю?лиан посмотрел вслед своему старшему трибуну, который на ходу что-то живо объяснял невысокому широкоплечему Варгонту, и перевёл взгляд на небольшой чёрный кружок. Медальон был размером с два сестерция, но гораздо легче. Он занимал почти всю ладонь и, похоже, был сделан из дерева. Неужели это ключ к тайне старухи? Как-то просто и странно… Но если она права, то лучше не шутить с этой деревяшкой… Теренций покачал головой и приказал позвать брадобрея. В душе он был очень суеверен и хорошо запомнил слова старой Валерии, что надевший медальон умрёт страшной смертью. Когда юный цирюльник откинул полог и со сладкой улыбкой на лице вошёл в палатку, легат пожалел, что до вечера было ещё слишком далеко и он не мог в этот момент уединиться здесь с молодым сицилийцем.

– Возьми этот медальон на два дня, – проворковал он на ухо юному парикмахеру, медленно надевая ему на шею кожаный ремешок. – А потом вернёшь его мне. Он принесёт тебе счастье. Мы съездим в Лyкку, и там проведём время вместе. Тебе понравится, – пообещал он, не говоря брадобрею, что тот нужен ему как перевозчик медальона. В городе Теренций собирался сделать у кузнецов копию и отдать её Лацию. Настоящий талисман он хотел оставить у себя.

– Благодарю, Теренций, – опустив глаза, ответил молодой сицилиец. – Тебя так долго не было…

– Потерпи, сегодня вечером я постараюсь вернуться пораньше. А пока иди!

Брадобрей вышел, а легат был вынужден приступить к своим обязанностям. Он приказал ликторам позвать трибунов, которые стояли всё это время у палатки в ожидании приглашения. Они долго что-то ему рассказывали о делах в легионе, но Теренций их не слушал. Он думал о своём будущем. Цезарь вернулся из Рима с хорошими новостями. Скорей всего, он нашёл там поддержку у богатых землевладельцев и сенаторов. Значит, они пообещали ему деньги для продолжения войны в Галлии. Недаром он сказал сегодня, что скоро всё может измениться. Новое настроение Цезаря беспокоило Теренция, потому что могло помешать его собственным планам. Особенно теперь, когда у него в руках оказался медальон. Он прекрасно помнил слова Цезаря после своего доклада о ночном нападении и действиях старшего трибуна Лация Сципиона.

– Да, я знаю, что тебя не было. Тебе повезло, – консул даже не скрывал насмешку в голосе. – Старший трибун сражался за двоих, спас людей и с честью сражался с варварами. Не то, что этот самовлюбленный Верр.