Римская сага. Город соблазнов

Речные белки оказались простыми выдрами, но Ларнита радовалась им, как ребёнок. Они долго наблюдали за животными на небольшой поляне прямо над самой водой, и не догадывались, что это была их последняя встреча.

Глава X. Старая колдунья и медальон

Лаций вернулся в лагерь поздно вечером. Строительство началось ещё утром, но вместо него там оставался Варгонт, который успевал работать и командовать за двоих. Всё продвигалось медленно, потому что тяжёлые брёвна переправляли с другого берега реки. Лаций с утра до вечера был занят в лагере. Оставшийся вместо Цезаря командующий Верр хотел показать всем, что за время отсутствия консула он сможет создать огромное укреплённое сооружение с водой и запасами не хуже, чем основной зимний лагерь римлян возле города Лу?кка. Легат Теренций Ю?лиан, командир Лация, уехал в Лукку. Часть его легиона командующий Верр отправил на север, проверить слухи о появившихся там гельветах. Тем, кто остался, было поручено обеспечить доставку воды. Этим они и занимались, но закончить строительство лагеря они не успели.

Через неделю после встречи Лация с Ларнитой в деревню прискакал отряд римских всадников. Командовал им легат Теренций Ю?лиан, который после встречи с несколькими патрициями в Лукке неожиданно был отправлен Цезарем обратно. Среди прибывших в город римских аристократов был один человек, который в первый же день беспрепятственно встретился с Ю?лием Цезарем, обсудил лично какие-то вопросы, после чего консул приказал Теренцию Ю?лиану срочно вернуться назад с особым поручением. Никто не знал, о чём этот патриций говорил с Ю?лием Цезарем, но тот явно представлял интересы какого-то могущественного человека, которому консул не мог отказать. Впрочем, после вечернего пира никто уже не помнил о том, что Цезарь какое-то время не выходил из своей палатки, заставив нескольких сенаторов и их слуг ждать его в одиночестве в соседнем шатре. А на следующее утро все аристократы благополучно отправились обратно в Рим.

В старом поселении галлов под названием Тарога уже давно стемнело, когда на пыльной дороге раздался стук копыт. Старейшина Горк сидел у огня и ел жидкое варево из грибов и прошлогоднего зерна. Новое ещё не выросло, солёное мясо кончилось в прошлом месяце, поэтому выбирать не приходилось. Рыбы этой весной было мало, а когда она появлялась, её съедали сырой. Два дня назад мужчины собрались на охоту. Они все ушли к дальним горам, покрытых густым лесом, где можно было найти добычу. По словам гадалки Валры, именно туда ушли олени и другие дикие звери.

Увидев всадников с факелами, Горк отставил деревянную чашку в сторону и, недовольно морщась, вышел из своей невысокой хижины. Ночью все предпочитали оставаться дома, чтобы не злить духов. Нахмурив брови, старик остановился у шеста с сеном. Всадники оказались римлянами. Их серые от пыли лица были похожи на кору деревьев под лунным светом – на всех застыло одно и то же выражение усталости и безразличия. Горк почувствовал, что их приезд не сулит ничего хорошего.

– Нам нужна ваша ведьма. Где она живёт? – коротко сказал главный, в шлеме с большим гребнем. Горк нахмурил брови и опустил голову. Он ожидал чего угодно, но только не этого. Зачем им нужна старая Валра? Что она сделала? Или они хотят, чтобы она позвала галльских духов? Но римляне не верили в их богов. Вопросы кружились у него в голове, не находя ответа. Колдунья была нужна его племени больше, чем им. В душе Горк побаивался старуху, но без неё нельзя было пасти скот и собирать урожай и ещё задабривать злых духов. Без неё все посевы погибнут, и тогда нечего будет продавать купцам из Рима.

– Ты что? Не слышишь? Где живёт ведьма? – устало повторил человек в плаще. В его словах не было злобы.

– Что случилось? Мы заключили с вашим Цезарем мир, – ответил старейшина. «Главный римлянин» что-то резко ответил, и всадник перевёл:

– Нам нужна ведьма. Покажи, где она живёт, – на этот раз в голосе переводчика прозвучало раздражение, передавшееся ему от командира. Старик вздохнул и взял прислонённую к стогу палку.

– Пошли, покажу, – произнёс он со вздохом. По дороге к ним присоединились около десяти старых мужчин племени. Ничего не спрашивая, старые, седые и сутулые, они молча брели рядом с Горком, бросая на римлян короткие, настороженные взгляды. Когда все дошли до последней хижины, за которой начинался поворот к реке, старейшина остановился и повернулся к всадникам.

– Зачем она вам нужна? – хмуро произнёс он.

– Здесь? – вместо ответа спросил воин. Горк кивнул головой и поджал губы. «Главный римлянин» что-то сказал всадникам. Те спешились. Двое держали лошадей, а остальные направились к огромной накидке из коровьей кожи, которая висела на входе вместо двери. Старейшина обвёл взглядом своих сородичей и последовал за ними в жилище Валры.

В полутьме был виден только слабый свет прогоревшего костра и глубокие тени нехитрого скарба хозяйки: какие-то мешки с травой, сваленные в кучу обрывки кож, пучки трав и цветов. Он заметил протянутые к углям дрожащие руки старой женщины, чьё лицо не было видно из-за наброшенного на голову края грубой шерстяной ткани. От висевших везде кож сильно воняло тухлым жиром и проложенной между ними кислой травой.

– Вставай! – резко приказал римлянин в большом шлеме. Горк вошёл с ним и успел услышать это слово. Он удивился, что тот обращается к их гадалке на своём языке.

Ткань с головы старой женщины упала на спину, и все увидели её лицо: немного вытянутое, с удлинёнными скулами, которое когда-то, наверное, было красивым, но сейчас, в скудных отблесках небольшого огня глубокие тени искажали его выражение, делая зловещим и страшным. Впадины в углах глаз и морщины вдоль носа по обе стороны рта казались невероятно большими и страшными. Верхняя губа была покрыта глубокими складками, которые напоминали потрескавшуюся кору дерева. Ровный нос с небольшой горбинкой выглядел в свете костра полупрозрачным. Седые и редкие волосы жалко прилипли к голове и щекам, и от этого фигура колдуньи выглядела тщедушной и маленькой. Сама она держалась спокойно, и только в чёрных, немного навыкате глазах застыли невыносимая тоска и усталость. Для Горка и его сородичей Валра выглядела почти такой же, как всегда. Но то, что произошло дальше, поразило его и остальных старейшин племени до глубины души.

– Ты кто? – ровным, уверенным голосом спросила она римлянина. Старый Горк удивился, услышав звук незнакомой речи. Он знал, что дочь Валры встречалась с молодым легионером и разговаривала на его языке, но считал это настоящим колдовством, идущим от чёрной земли и кислого дыма мокрой травы, которую жгли осенью, чтобы на следующий год был хороший урожай. Но старая Валра… как она могла говорить на этом языке? Откуда она его знала? Пока он и остальные мужчины племени удивлённо переглядывались, между колдуньей и главным римлянином произошёл короткий разговор. Горк вспомнил, что молодой легионер в знак дружбы подарил ему прекрасный топор. Острый и не очень тяжёлый. Им легко было рубить деревья, и он удобно лежал в руке. Горк старался не расставаться с ним, потому что ни у кого не было такого топора, и он боялся его потерять. Об этом стоило сказать римлянам, но они не обращали на него никакого внимания.

– Вставай! – приказал «главный воин», обращаясь к колдунье, и положил руку на меч. Старуха злорадно улыбнулась.

– Неужели ты боишься меня, сын Ю?лия? Ты боишься старую и беззащитную женщину?

– Откуда ты меня знаешь? – неожиданно смутившись, пробормотал тот.

– Теренций Ю?лиан, я знала, что он пришлёт за мной, но не думала, что это будешь ты. Ты был слишком молод, когда…

– Кто он? О ком ты говоришь?.. – растерянно спросил римлянин, но потом пришёл в себя, и резко выкрикнул: – Ты – колдунья! Мне сказали, что ты опасна. Возьмите её! – кивнул он легионерам.

– Не спеши! – прервала его Валра. Её взгляд бы таким решительным, что воины невольно остановились. – Ты уверен, что тебе нужна именно я?

– Да, уверен. Ты – Валерия Клавдия, двоюродная сестра Марка Сцеволы. Ты обвиняешься в убийстве, и тебя надо доставить в Рим.

– Женщин в Риме не судят, – усмехнулась колдунья. – И ты это знаешь. Как не судили и твоего отца. Его просто убили, как раба. Задушили в лодке, а потом выбросили в море. Сказали, что сам утонул. Ты разве не знал об этом? – явно довольная произведённым впечатлением, произнесла она. – Спроси об этом тех, кто выполнял проскрипции Суллы.

– Всё! Хватайте её! Ты специально отвлекаешь меня, – прохрипел Теренций, еле сдерживаясь, чтобы не кинуться с мечом на оскорбившую его женщину. Однако она нужна была ему живой.

– Ты не сказал, зачем приехал, – таким же тоном продолжила она, когда легионеры схватили её за руки. – Может, ты ошибся, и тебе нужна другая женщина? – колдунья смотрела на него с такой уверенностью и спокойствием, как будто здесь командовала она, а не он. Стоявшим у входа старейшинам показалось, что в неё вселился злой дух, потому что никто не мог себе позволить так разговаривать с римлянами. Седовласые старцы невольно подались назад, к выходу, опасаясь, что сейчас произойдёт что-то страшное.

– Нет, я не ошибся, нам нужна ты, – нервно дёрнул головой Теренций Ю?лиан. Он повернулся к старейшине и спросил: – Она одна? – солдат перевёл.

– Нет, две, – тихо ответил Горк, не понимая, что происходит. Никогда он ещё не видел, чтобы кто-то так гордо и независимо разговаривал с римлянами. Тем более, женщина их племени, которая, как он считал, всегда была с ними. Или не всегда?..

– Две? Как две? – переспросил римский начальник. – Как две? Кто вторая?

– Её дочь, – нахмурившись, ответил старейшина. Он смотрел на Ва?лру, и ему казалось, что та вот-вот превратится в дикую птицу: худые руки, в которые вцепились два легионера, были разведены в стороны, как крылья, грубая шерстяная накидка свисала с плеч, пряча в складках тысячи теней от чахлого огня, а глаза напоминали глаза загнанного на охоте оленя – огромные, чёрные, выпуклые и полные отчаяния, как последнего порыва сражаться с охотниками до конца. Старик не мог оторвать от неё взгляда, но тут римлянин снова что-то сказал своим воинам. Те сдёрнули с плеч женщины грубую ткань и придвинули её к слабому огню. Он шагнул вперёд и наклонился к её плечу. Там виднелся круглый знак. Горк не понимал, о чём они говорят, но видел, что главный воин остался доволен.

– Да, это ты. Валерия Клавдия, этот знак на плече говорит, что нам нужна именно ты. Твоя дочь нам не нужна. Свяжите ей руки! Выводите, – устало закончил он и повернулся к выходу из убогого жилища колдуньи.

– Ты ищешь Хого, а не меня. Тебе нужен он, – пробормотала она. – Значит, тебя прислали за мной ради этого, да? Ему мало золота? Всё мало? – старуха резко дёрнула руки на себя, и солдаты остановились. Теренций Ю?лиан обернулся.

– Что стали? – бросил он легионерам. – Ведите. Не слушайте её глупости.

– Ну тогда спроси у него, кто убил твоего отца. И спроси, за что. Узнай, кто после его смерти купил ваше именье за Марсовым полем! Твоё именье, нищий Теренций! – она расхохоталась диким смехом, и даже римлянам стало не по себе от её резкого высокого голоса.

Когда колдунью увели, Теренций Ю?лиан подошёл к старейшине Горку.

– Где её дочь? – устало спросил он.

– Не знаю, – пожал плечами тот. – Всегда была с матерью тут. Раньше уходила с одним римлянином. Но он не появляется здесь уже много дней.

– С каким римлянином? – удивился Марк Антоний.

– Я не знаю его имени, – пожал плечами старик.

– Теренций, я его знаю. Это Лаций Корнелий Сципион, – вмешался легионер, который переводил слова Горка. – Он часто сюда приезжал к дочке колдуньи. Я её тоже видел. Она страшнее матери. Злая. Смотрит зверем, убить может.

– Лаций? Мой старший трибун? – с лёгким удивлением переспросил Теренций и, посмотрел сначала на легионера, а потом – на старейшину, который не понял ни единого слова, кроме имени молодого римлянина, с которым встречалась дочь колдуньи.

– Да, он, – кивнул головой всадник.

– Лаций? Мой дорогой и наивный Лаций… Так вот, куда он ездил с Варгонтом! Теперь мне всё понятно. Но что он нашёл в этой грязной колдунье? Хотя он и сам по рождению… – задумчиво усмехнулся легат, но уже через мгновение его лицо снова стало серьёзным. – Ладно, сейчас это неважно. Ты скачи вперёд, в Лу?кку, предупреди, что мы везём её.

– Скачи, скачи, гонец смерти, – раздался позади голос старой колдуньи. Теренций недовольно повернулся и сделал резкий жест рукой двум воинам, которые пытались посадить её на лошадь.

– Свяжите руки и перекиньте через спину, – раздражённо добавил он. – Быстрее. Нам десять дней скакать до Рима.

– Ты ещё пожалеешь об этом, – глухим голосом произнесла Валра. Она вдруг обмякла, как будто потеряла жизненные силы, и после этого воины легко забросили её костлявое тело на лошадь. Там она вдруг встрепенулась и повернула голову в сторону легата: – Ты так и не смог стать достойным сыном своего отца. Ты умрёшь в безвестности. Боги смеются над твоей трусостью, Теренций Ю?лиан. Скоро, уже скоро… Я слышу скрежет железа. О, этот звук! Это Па?рки[25 - Парки – три богини, дочери Ночи, управляющие судьбой человека. Первая, Клото, прядёт нить жизни; вторая, Лахесис, тянет эту нить и определяет судьбу; третья, Атропо, «неизбежная», отрезает нить жизни. Они знают наперёд участь, ожидающую каждого человека, и люди должны подчиняться этим могущественным богиням (римск.).] занесли ножницы над нитью твоей судьбы. Бедный Теренций, – еле слышно прошептала старая гадалка, которой, видимо, уже совсем не хватало воздуха. Она ткнулась щекой в жёсткие волосы на рёбрах лошади и замолчала.

Сутулые, седовласые и длиннобородые старейшины стояли у поворота к реке, хмуро глядя вслед ещё не осевшей пыли, которая плавно клубилась над узкой дорогой в эту безветренную погоду. Луна, наконец, полностью вышла из-за кромки леса и постепенно накрыла холодным светом деревню, пустой дом старой колдуньи и медленно оседавшую на дороге ровным слоем пыль. На небе не было ни единого облака, и в такую погоду всё вокруг имело чёткие очертания. Но никто из стариков не видел, как плавно качались за поворотом ветви высокого дерева и из листвы смотрели на дорогу чьи-то внимательные и сосредоточенные глаза. Даже старая гадалка не видела этого, потому что была привязана поперёк лошади и хрипло охала при каждом резком движении животного. Только под утро серая тень медленно спустилась с дерева и, низко припадая к земле, проскользнула в покинутый дом старухи. Пара поленьев легла на тлеющие угли, и к постепенно разгоравшемуся костру протянулись две тонких руки.

Всё произошло так, как и предупреждала мать. Ларнита была готова к этому, но не могла сдержать слёзы. Они текли по щекам двумя тонкими ручейками, и она вытирала их плечом, на котором виднелся такой же, как и у матери, странный витиеватый знак – три круга, похожих на ракушки улиток.

Через десять дней в деревню прискакали кимвры и ещё какие-то варвары из других северных племён. Их было много. И им тоже была нужна «старая колдунья». Узнав, что её увезли римляне, их вождь сильно разозлился и чуть не убил Горка, но ему вовремя сказали, что в деревне осталась дочь старухи. Когда её притащили, он задал ей только один вопрос, но Ларнита в ответ лишь покачала головой. У неё не было того, что он искал. А сама девушка не представляла для него никакой ценности.