Римская сага. Город соблазнов

– Хвала Юпитеру! Ты разумный человек. Иди! Я сейчас тебя догоню. Жди меня у себя. Выезжаем рано утром.

Когда первая тень отделилась от деревянной стены и исчезла в проходе между палатками, вторая остановилась у столба для привязи. Это был легат Теренций Ю?лиан. Он поднял голову к небу и вознёс хвалу богам. Да, он не сказал своему собеседнику, что варварам нужен был ещё человек с татуировкой на плече. Но по воле богов и Цезаря, Лаций сам направлялся туда. Правда, Теренций на всякий случай сделал себе на плече такой же знак, как у него. На случай, если с Лацием в дороге приключится какая-нибудь неприятность или он опоздает…

На чёрном небосклоне промелькнули несколько светлых линий. Эти знаки явно посылали ему боги. Падающие звёзды говорили о том, что настало время вернуться домой, в Рим, в тёплые термы с горячей водой и паром, к спокойной жизни, вечерним обедам и развлечениям в Суббyрском квартале.

Глава XX. Путь в Фермену

Солнце едва поднялось из-за горизонта, а восьмёрка Варгонта с Лацием уже стояли у ворот лагеря. Цезарь приказал выделить им дополнительно две лошади из обоза, хотя обычно пехотинцы передвигались пешком рядом с всадником и такой роскоши им не полагалось. Но для посланника Красса было сделано исключение. Некоторые воины в его восьмёрке умели ездить верхом, и только Варгонт осторожно относился к этим животным, говоря, что не любит слишком высоко отрываться от земли. В детстве отец посадил его на молодого жеребца, и маленький Варгонт, не удержавшись, упал, сильно ударившись о камни. С тех пор он не любил отрываться от земли выше, чем мог подпрыгнуть сам, что тоже выглядело смешно, так как его приземистая, широкоплечая фигура больше напоминала в этот момент оторвавшуюся от горы глыбу, чем прыгающего человека.

Караульные стояли у стены с серыми, как придорожная пыль лицами. Они безразлично открыли ворота, ещё двое подошли к краю стены, чтобы посмотреть им вслед. Короткие приветствия, два-три приказа, одно слово прощания – и всё, лагерь остался позади. Через некоторое время силуэты их фигур растаяли в утреннем тумане, и теперь Лация и легионеров сопровождал только лёгкий прохладный воздух с каплями утренней росы на траве.

В то же время от противоположных ворот лагеря отъехали два других человека в накидках и шлемах простых всадников. И даже сандалии у них на ногах были из грубой свиной кожи, как у простых гастатов. Всадники быстро поскакали в сторону видневшегося вдалеке леса. Было видно, что они хорошо знают, куда ехать.

Лаций ехал молча. Легионеры изредка перекидывались короткими фразами, но, в конце концов, устали шутить и затихли. Солнце поднималось всё выше и уже начинало приятно греть спину. К полудню его нежность обещала превратиться в беспощадную жару, но, как это часто бывает в гористых или близких к морю землях, небосклон подёрнулся лёгкой дымкой почти невидимых облаков. К полудню небо заволокло тучами, и к вечеру должен был пойти дождь.

– Надо найти, где остановиться, – недовольно глядя на облака, пробурчал Варгонт. Лаций посмотрел на него и недовольно скривился.

– Полпути ещё не проехали. Здесь нет деревень. Куда мы?

– В грязи потонем, – не меняя выражения лица, добавил старый друг. – И завтра точно в Фермену не попадём.

– У нас нет топоров. И лопат. Что ты предлагаешь? – спросил Лаций.

– Можем остановиться у края леса, вон там, – Варгонт показал рукой в сторону опушки. – Деревья старые. Нарубим веток и спрячемся под корнями.

– А если до утра не пройдёт? Тут низина. Зальёт нас, окажемся в болоте, – покачал головой Лаций.

– Может и так, не спорю – согласился друг, – но если дождь долгий, будет ещё хуже. Заблудимся и ноги лошадям переломаем. Неизвестно куда выедем. Лучше здесь переждать.

– Пожалуй, ты прав, – вынужден был согласиться Лаций, посмотрев на небо.

Ливень разразился, когда легионеры укладывали последние ветки поверх корней старого дерева. Но им повезло – к этому моменту они уже успели расширить небольшое углубление под стволом, и теперь там могли поместиться все девять человек. Огромные кроны зашумели от резкого порыва ветра, бедная лошадь заржала от испуга с дугой стороны дерева, и первые тяжёлые капли глухо застучали по земле и листьям. Просидев до темноты, все постепенно стали засыпать. Лаций в это время обсуждал с Варгонтом, что они будут делать на Сицилии и что потребуется для организации временных лагерей новобранцев. Так незаметно наступила ночь. Ливень оказался сильнее, чем ожидалось, и, похоже не собирался заканчиваться ещё очень долго. Варгонт был прав. Делать было нечего – пришлось сидеть и ждать. Хорошо, что они взяли с собой достаточно еды и не страдали от голода. Так прошли два дня.

В это время с другой стороны леса быстро скакали два всадника. Если бы они не знали дороги, то легко заблудились бы в наступивших из-за дождя сумерках. Казалось, тучи зацепились за верхушки деревьев и накрыли весь лес плотными нескончаемыми потоками дождя. Но остановиться они не могли, потому что очень спешили. Им надо было оказаться в Фермене раньше Лация. Теренций Ю?лиан не хотел, чтобы покупатель медальона случайно увидел в городе старшего трибуна и отказался платить. Поэтому он торопился приехать туда первым. Расчёт был просто: если легионеры не остановились, то они двигались медленно и два всадника спокойно могли их опередить. Ну а если они решили переждать дождь в лесу, это было ещё лучше. Запас времени только увеличивался. Так рассуждал легат Теренций. Его новый молодой друг, вынужден был молча соглашаться с его доводами. Он продолжал следовать за своим старшим товарищем, постоянно думая о висевшем у него на шее медальоне, который тот дал ему, чтобы не спутать с поддельным. Золотая монета и невероятная прочность круглого талисмана убедили молодого Ю?лия Клавдия в искренности слов легата, и теперь соблазн личного обогащения начинал овладевать его душой всё больше и больше. И хотя он старался гнать от себя эти мысли, они постоянно возвращались к тому, как единолично завладеть и медальоном, и золотом. Проще всего было получить золото от варваров, а потом избавиться от Теренция Ю?лиана. Но для этого сначала надо было добраться до города Фермена.

Глава XXI. Зловещее предзнаменование

Дождь лил до поздней ночи следующего дня. Последние капли ударились о землю с такой же силой, как и первые, и после этого неожиданно наступила тишина. Легионеры переглянулись и осторожно стали выбираться из наполовину промокшего укрытия. Всё небо было усыпано звёздами, воздух буквально звенел от тишины. Вся земля вокруг блестела большими серебряными пятнами луж, в которые то и дело падали с листьев тяжёлые, крупные капли. Дорога представляла собой сплошную реку. Оставаться в сыром укрытии не хотелось, и Лаций принял решение идти вдоль леса, осторожно передвигаясь по мокрой траве. Легионеры опирались на свои короткие копья, потому сандалии сразу же размокли и болтались на ногах, как тяжёлые цепи.

– Не люблю я эти мокрые лесные термы, – пробурчал Варгонт.

– Что ты всё время недоволен? Тебе бобы невкусные попались? Или Фернопонт не дал хлеба? – спросил с улыбкой Лаций.

– Наоборот, слишком много дал! – ответил вместо него сам Фернопонт. – Не слышишь, что ли, как у него бурчит в животе? – добавил он, и все легионеры искренне засмеялись, а Варгонт только выругался и пригрозил ему кулаком.

– Смейся, смейся, чёрная твоя морда. Посмотрим, как ты запоёшь, когда встретишь ночных духов.

– Я им предложу с тобой побороться. Твой живот их всех распугает, – всё так же беззаботно ответил шутник. Дальше до самого города легионеры молчали. Им потребовалось почти полтора дня, чтобы добраться до широкой дороги. Вскоре впереди показались городские стены.

Город Фермена был большим галльским поселением, с высокими стенами и рвом. Римский гарнизон был небольшим, и обеспечивал спокойную торговлю в городе. Через него постоянно проходили войска и многочисленные обозы из портовых городов, куда купцы отправляли пеньку, вино, ткани, мясо, шкуры, хлеб, сало, шерсть и много других ценных товаров, за которые в Риме платили втридорога. В таких городах обычно было немало промежуточных складов, и часть товаров продавалась и обменивалась на больших рыночных площадях. В Фермене постоянно шла бойкая торговля, поэтому ворота, практически, никогда не закрывались – через них днём и ночью шли потоки людей и повозок. Поэтому, когда Лаций с товарищами, наконец, добрались до городских стен, они, к немалому своему удивлению обнаружили, что ворота закрыты, а перед входом образовалась огромная толпа из людей, телег и разного скота.

– Варгонт, ты никому не говорил, что едешь в Фермену? – спросил один из легионеров. – Может, они тебя испугались?

Ответа не последовало. Никто даже не улыбнулся. Закрытые ворота города всегда были неприятным знаком.

– Смотрите внимательно! – приказал Лаций, но он мог бы и не говорить этого. Все и так прекрасно знали, что ворота в городе закрывают только от врагов. Значит, эти враги могли находиться где-то рядом и их было очень много, раз комендант гарнизона принял такое решение.

– Караульных не вижу, – процедил сквозь зубы Варгонт. – Держитесь вместе! – крикнул он на остановившихся товарищей. – Смотрите по сторонам, чтобы ничего не украли. Давайте, живее вперёд!

Всё объяснилось, когда они подошли к воротам вплотную и Лаций прокричал часовым своё имя. Их сразу пропустили. По дороге сопровождавших их стражник рассказал, что накануне в городе кого-то убили. Сам пехотинец ничего точно ничего не знал, только слышал, что на постоялом дворе нашли двух римлян, но не мог сказать, ни где этот постоялый двор находился, ни кто были эти римляне.

– Комендант вчера ночью собрал всех купцов и менял. Посадил у себя. Они там долго спорили. Думают, как поймать убийц, – закончил свой короткий рассказ караульный.

Легионеры подъехали к дому коменданта и спешились. Это была единственная выложенная камнем улица. Остальные все представляли собой утоптанную до твёрдого состояния землю. После дождя, в на них повсюду лежали доски и брёвна, по которым неуклюже передвигались торговцы и женщины с корзинами. В воздухе стоял запах помоев и гнили. Лаций давно заметил, что в каждом городе был свой оттенок, который отличал его от других. В Фермене это был запах мокрого камня и плесени. Он преобладал над зловонными ароматами повседневного быта, потому что почти все большие дома в городе были сложены из известняка и плоских камней, быстро покрывавшихся скользким мхом и плесенью. Постройки богатых купцов или важных граждан легко было определить по чистым стенам, так как они регулярно очищались от этой напасти многочисленными рабами.

Комендант Марк Валерий Клавдий оказался ветераном Лукулла. Ему было около пятидесяти лет, но он отлично выглядел и следил за дисциплиной своего гарнизона со всей строгостью, которая только можно было поддерживать в этом торговом городе.

– А-а, вы из Лyкки? – без приветствия, недовольно протянул он, как будто в Лyкке только и делали, что отдыхали и развлекались. – Никого там не заметили? – он кивнул в сторону городских ворот. Лаций и Варгонт покачали головами.

– Нет. Мы должны были приехать вчера вечером, но попали под дождь и переждали в лесу, – сказал Лаций.

– Эти двое тоже попали под дождь. Даже просохнуть не успели. Только вопросов тут больше, чем ответов, – с досадой заметил комендант.

– Нам сказали, что на постоялом дворе убили римских граждан. Это так? – спросил Лаций.

– Да, – коротко ответил ветеран. – Это так же верно, как то, что меня зовут Марк Клавдий. А вас?

Лаций представился. Потом снова спросил:

– Кто убит? Имена известны?

– Имён пока не знаю, но они точно не отсюда. Одеты странно. Может, вы мне поможете? Пошли, заодно и посмотрите. С собой у них ничего не было, кроме оружия. Но оно дорогое. Одеты, как простые всадники, в туни?ках, шлемы гастатов. Непонятно… И почему не заехали ко мне, не представились? Значит, прятались? – он замолчал и недовольно махнул рукой в сторону выхода. – Ладно, идём! Посмотрите сами.

До постоялого двора было недалеко. По дороге им встретились несколько патрулей – они обходили дома и осматривали склады. Лаций чувствовал напряжение во всём: в осторожных взглядах горожан, которые с испугом и любопытством наблюдали за ними в щели приоткрытых окон и дверей, в нервных движениях коменданта, в необычно большом количестве караульных на улицах, которые уже давно стали частью городского населения, в тишине на базарной площади и даже в том, как одинокая собака, выглянув из-под забора, вдруг попятилась обратно, чтобы разразиться с другой стороны нервным испуганным лаем.

– Сначала думали, их специально подослали, чтобы за нами следить, – с досадой бросил комендант Марк Клавдий, – но потом… – он не успел закончить, потому что с постоялого двора послышались громкие крики, топот ног, что-то разбилось, и комендант сразу же рванулся вперёд. Лаций с легионерами поспешили за ним.

– Держи крепче, давай ремень! Быстрей! – кричал кто-то в дальнем углу. В облаке пыли были видны только части тел и одежды, и со стороны вся эта возня была похожа на драку. Наверное, то же самое пришло в голову и коменданту, поэтому он громко крикнул:

– Стой! Именем Рима прекратите! – он протянул вперёд короткий меч. Услышав его голос, все остановились. Движение в облаке замерло, и из него вынырнул высокий, худой человек, с выпученными глазами и широко открытым ртом. Он тяжело дышал и держался за бок. Длинная грязная рубашка лишилась одного рукава. Судя по всему, его только что оторвали. Худая, жилистая рука ещё не успела покрыться пылью и торчала из ткани на плече, как будто принадлежала другому человеку. Большой, мясистый язык висел, как у собаки, бедняга хватал воздух ртом, как рыба на берегу, и никак не мог восстановить дыхание, показывая голой рукой в сторону стены. Пыль тем временем понемногу осела, и позади него стали видны грязные фигуры остальных участников странного события. Ими оказались два легионера и ещё два местных жителя в длинных, по колено, рубахах, скорей всего постояльцы. Внизу, на земле, прямо у их ног, сидел маленький комок грязи, который они пытались связать кожаными ремнями. Когда его подняли, оказалось, что это был подросток. Юноша рванулся в сторону, но, обессилев, повис на руках легионеров.