Римская сага. Город соблазнов

Красс был таким же осторожным и внимательным, как и раньше: смотрел на Гая Ю?лия Цезаря и думал о своём. Цезарь тоже не сильно изменился: всё те же узкие скулы, надломленные брови и внимательные, с искрой смеха, глаза. Только лёгкая тень усталости на лице. Мятая накидка на плечах говорила о том, что полководец, видимо, спал прямо в ней. Судя по всему, брадобрей тоже не навещал его уже несколько дней – лёгкая щетина покрывала щёки и подбородок. Однако тонкие, нервные губы улыбались открытой и непривычно радостной улыбкой. Если бы Марк Красс не знал его, то мог бы поверить в искренность и лёгкость той интонации, с которой тот поприветствовал их. Но их предыдущие встречи и умение Цезаря перевоплощаться ещё не улетучились из его памяти. Красс понимал, что Цезарь не стал бы приглашать их сюда только ради приятной беседы. К тому же это был пока единственный человек, который сумел вернуть ему большую часть одолженных денег. Это вызывало уважение и, вместе с тем, опасение.

– Ты, как всегда, шутишь! – громко рассмеялся третий участник встречи, Гней Помпей. Он был уже не тот молодой Гней Магнус Помпей Великий, по которому вздыхали все женщины Рима и которому когда-то поклонялись, как богу. Но следы былой красоты ещё были заметны на его благородном лице. Помпею перевалило за пятьдесят, но он вёл себя так, как будто ему было двадцать пять. Широкими шагами он подошёл к столу и сел, не дожидаясь остальных. Причина была в том, что он был женат на Ю?лии, дочери Гая Ю?лия Цезаря, и поэтому вёл себя так свободно и раскованно. Даже больше, чем надо. Уже много лет он не участвовал в военных походах после того, как распустил свои легионы и жил в Риме как простой гражданин. С тех пор жители Римской Республики успели позабыть его прежние заслуги, и это сильно расстраивало великого полководца. В душе он тоже жаждал глотка былой славы.

– Помпей, я приложил все силы, чтобы мы могли обсудить наши проблемы в спокойной обстановке, – начал Цезарь, но тот небрежно перебил его:

– Да, да, я видел! Мне уже сообщили, что одних сенаторов сюда приехало двадцать человек. И сто ликторов. Значит, здесь, помимо нас, обитает ещё сотня—две бездельников и разных магистратов. Странно, что не видно жриц Венеры и легиона молодых мальчиков.

– Я тоже слышал, что ты прячешь здесь сто жриц любви из Испании. Это так? – усмехнулся Марк Красс.

– О, да! От тебя ничего не утаишь. Я хотел порадовать вас и сделать приятный подарок, но разве от вас что-то скроешь? – наигранно вздохнул Цезарь

– Ты завоевал их в Испании вместе с мужьями? – съязвил Помпей.

– Нет. Как ни странно, они сами решили последовать за мной, узнав, что здесь будешь ты! – парировал тот, и оба гостя дружно расхохотались. Все прекрасно знали, что в последнее время Гай Ю?лий отдавал предпочтение юношам, а не замужним женщинам, как раньше. – Но давайте о деле. Помпей, мы с Марком Крассом уже встречались в Равенне. Поэтому здесь нам надо прийти к единому мнению. Наши общие враги в Сенате – Катон и Агенобарб – хотят стать консулами. У них уже есть план, что делать с нами после того, как они добьются власти. Неужели ты ещё не слышал об этом? – в голосе Цезаря прозвучала ирония. – Ты, Гней Помпей, должен будешь покинуть Рим и отправиться наместником на Крит, – Цезарь многозначительно поднял брови. – Тебе нравится остров Крит, Помпей? – по застывшей на лице бывшего прославленного полководца нелепой улыбке было видно, что тот не ожидал услышать такое. Цезарь продолжил: – Так вот, на Крите ты застрянешь лет на пять. Этого хватит, чтобы состариться и похоронить все твои мечты о походах и триумфах. Дальше – Марк Красс. Он лишится своих южных провинций на полуострове, и его клиенты больше не будут получать заказы на сбор налогов и строительство дорог. К тому же, ему придётся поехать в Испанию наместником тоже на пять лет. А Марку Крассу не нравится Испания, как тебе – Крит. Хотя он очень любит испанок, однако общаться с ними предпочитает в Риме. Несмотря на то, что я навёл в Испании порядок, до Рима там ещё далеко. Ты согласен, Помпей?

– Да, – кивнул тот и впервые поднял глаза на Марка Красса. В его взгляде читались сочувствие и понимание. Цезарь усмехнулся.

– А я, как гражданин Рима, должен буду предстать перед Сенатом, чтобы ответить за самовольное объявление себя наместником Цизальпинской и Трансальпийской Галлии.

– Это я слышал, – махнул рукой Помпей. – Многие возмущены твоей наглостью, хотя никто не может понять, что тебе тут нужно, в этой холодной Галлии. Здесь скучно, и они пока и не суются сюда.

– Это хорошо. Именно поэтому тебе и надо стать консулом сейчас, пока есть возможность, чтобы потом спокойно управлять Римом, – нанёс последний удар Цезарь. Его слова не отвечали на вопрос Помпея, но задевали его самолюбие. Таким образом, он старался добиться большего результата, чем объясняя цель своего пребывания в Галлии. И это был правильный шаг. Тщеславие правило миром, и Цезарю было это известно больше, чем всем остальным.

– Как это? Есть надежда, что я снова смогу стать консулом? – Помпей заёрзал на кресле, переводя взгляд с одного собеседника на другого.

– Так же, как и четырнадцать лет назад. Ведь вы уже были с Марком Крассом консулами, помнишь? И борьбу с пиратами, и войну в Азии, и великую славу – всё это ты получил благодаря должности консула, – Цезарь не скупился на красивые слова. Марк Красс внимательно слушал его, улыбаясь одними уголками глаз. – Так что, вы снова должны стать консулами в следующем году. После этого вы сразу же одобрите в Сенате ещё пять лет моего наместничества в Галлии. Чтобы я смог окончательно рассчитаться с долгами, – Цезарь крепко держал в руках нить рассуждений и не давал Помпею от неё отклониться. – Затем вы назначите Гнея Помпея, то есть тебя, наместником в твоей любимой Испании на пять лет, а Марка Лици?ния Красса – в Сирии, тоже на пять лет. Красс соберёт войско и отплывёт в Азию. А ты останешься в Риме единственным консулом на весь срок. Ведь ехать в Испанию тебе будет необязательно. Я – в Галлии, Марк Красс – в Азии, а ты – в Риме. Дальше ты уже знаешь, что делать. Вся власть будет в твоих руках.

– А как же мы обеспечим победу на выборах? – осторожно спросил Помпей. В душе он уже согласился с предложением Цезаря и теперь его волновали только личные планы.

– Помпей, ты меня расстраиваешь! Так же, как и четырнадцать лет назад – при помощи денег. Или тебе известен другой способ? И ещё… вам надо будет сделать всё возможное, чтобы перенести выборы на осень, поближе к зиме.

– Зачем? – удивился Помпей. – Это нарушит закон. И создаст много проблем. А мне ещё надо успеть открыть большой театр к майским идам.

– Подожди с театром! – в голосе Цезаря впервые послышалось раздражение. – Летом у вас будет мало сторонников. Надо на время изменить закон, чтобы выиграть. Слушай: поздней осенью я отправлю большую часть легионеров в отпуск. Они сразу поедут в Рим и примут участие в выборах, как настоящие граждане республики. Тогда у вас будет гораздо больше сторонников, – снисходительно улыбнулся он.

– И сколько? – не унимался Помпей.

– Достаточно. Их приведёт с собой Пyблий, сын Марка Красса, – ответил Цезарь.

– Да, тогда, пожалуй, может и получится, – задумчиво протянул Помпей.

– Получится, получится, – заверил его Цезарь. – Только ты не забудь, что гражданам Рима придётся платить! И немало. Половина плебса всегда готовы продать свои голоса.

– Я согласен! Мне эта идея нравится, – с живостью воскликнул Помпей. Потом он посмотрел на Красса и спросил: – Но что Марку Крассу делать в Азии? Лукулл ведь уже разгромил Армению. Теперь это бедная страна. Кстати, мне пришлось там немало потрудиться после него. Он же просто сносил города с лица земли. Даже те, которые не сопротивлялись. А когда дошёл до Тигранокерта, вообще озверел. Армяне ему выслали самых знатных послов, сыновей свих князей. Он взял, отрубил им головы и катапультами забросил обратно через стены. И ещё устроил себе потом в театре представление… – Помпей осёкся, посмотрел на терпеливо ждущих Цезаря и Красса и вернулся к разговору: – Что там ещё? На юге Азии, насколько я знаю, есть несколько еврейских поселений, пару десятков храмов, полных золота. Но золото из святилищ – это не повод для триумфа, – задумчиво заключил он.

– Ты прав почти во всём, мой мудрый друг, – улыбнулся Цезарь, и Помпей внимательно посмотрел ему в глаза. Цезарь не врал. – Дело в том, что ты совершенно забыл об одной страшной угрозе, которая может превратиться для Рима в ужасный кошмар. В любой момент.

– Ты имеешь в виду… Парфию? – удивлённо поднял брови Помпей.

– Именно! – радостно воскликнул он и хлопнул двумя ладонями по столу.

– Проблема только в армии, – добавил Красс.

– Ты прав. У тебя будут легионы Рима, Марк Красс. Поначалу – два. Один легион даст Помпей, а другой – я, – увидев в глазах Красса немой вопрос, Цезарь продолжил: – По моим сведениям, сейчас в Риме можно набрать около двадцати-тридцати тысяч человек. Вопрос только, кто и сколько им будет платить. Не будем сейчас это обсуждать. Половина этих людей – сброд. Но другая половина – настоящие воины.

– И как я их найду?

– Тебе и не надо будет их искать, – ответил Цезарь. – За тебя это сделают другие. Я пошлю с вами старшего трибуна Лация Корнелия. Его знают многие бывшие легионеры Помпея. Он был с ним в последнем походе. Лучше него этих людей знает только твой сын, но его отправлять на сбор войска нельзя. Наши враги сразу поднимут шум и натравят на нас пол-Рима и тебя вряд ли изберут консулом. А этот молодой и очень способный трибун лучше тебя справится с этой задачей. Поверь мне, он – настоящий римлянин!

– Да, он был ещё совсем молодым у меня, – кивнул Помпей. – Я его тоже помню. Слышал, что он вытащил из реки двенадцать легионеров во время ночного нападения варваров, да?

– Да. Там был его друг. Он ушёл под воду с головой. Лошадь затащила. Лаций Корнелий нырнул и нашёл его под водой. И смог вытащить на берег. Боги спасли его друга, не дав воде попасть внутрь.

– Слава богам! – воскликнул Помпей.

– Он хороший воин. Но чем он ещё мне поможет? – осторожно спросил Красс, чтобы Цезарь не заметил, что он уже знает человека, о котором тот говорит.

– Марк Красс, он сделает за тебя основную работу. Никто лучше его не знает, как говорить с отставными легионерами и ветеранами в Риме. Он служил практически со всеми более-менее опытными воинами. Его многие знают. Он предпочитает думать головой и не бросает своих людей на копья просто так. К тому же он хорошо разбирается в оружии. Помнишь, каждый год, при отборе всадников его просили показывать, как он владеет мечом и копьём на коне? Так вот, он умеет даже бросать меч и нож! Тебе обязательно надо на это посмотреть! Кстати, он не раз снимал с лошадей сынков южных патрициев. Клод Пульхер, кажется, до сих пор ненавидит Лация за то, что он опозорил его тогда перед всем Римом.

– Да, это точно. Я помню этот момент! Он даже поклялся убить Лация. Слава богам, что Лукyлл вовремя забрал своего зятя-красавчика в поход, – улыбнулся Помпей.

– Лукулл спас Пульхера от смерти, но не от позора. Лаций убил бы его одной рукой, – усмехнулся Цезарь.– Его бой с Мегабакхом на празднике Марса до сих пор помнят многие легионеры. Как он тогда одолел этого гиганта, не понимаю, – покачал головой он. – В Риме Мегабакха любят больше, потому что он дружит с сыном Красса. А Лация – меньше, потому что у него нет такого богатого покровителя, как у этого темнокожего гиганта. К тому же Лаций всегда старается доказать, что он лучший. Всегда хочет быть героем.

– Ну в Риме героев помнят недолго, сам знаешь. Любовь римлян надо завоёвывать каждый день заново. Даже консулам, – усмехнулся Марк Красс. Помпей, поняв намёк, покраснел. – Наверное, поэтому Лаций и предпочёл пойти с Цезарем, а не оставаться с тобой в Риме.

– Но ты же знаешь, я не мог поступить иначе. Если бы я тогда не распустил легионеров… – Помпей хотел что-то возразить, но только махнул рукой.

– Лаций – настоящий сын своего отца. Жаль, что тот погиб, – вздохнул Цезарь. – Но всё происходит по воле богов. Помпей, скажи, ты согласен стать консулом?

– Если это послужит укреплению Рима и на благо его граждан, я согласен, – ответил тот. Цезарь повернулся к Марку Крассу:

– Ты уже виделся с Публием?

– Ещё нет, – покачал головой Красс.

– Он очень хорошо проявил себя в Арморике и Аквитании. Серьёзные были битвы. Твой сын спешит добиться славы на поле боя в первых рядах. Молодой и храбрый.

– Спасибо за добрые слова, Ю?лий, – спокойно ответил Красс. – Но ты же знаешь, что слава – богиня без возраста. Она любит и молодых, и старых. Правда, и тех, и других рано или поздно предаёт.

– О, как ты это точно подметил! Да, ты прав. Пусть тебя услышит Юпитер! – снова чересчур рьяно воскликнул Помпей.

– Думаю, лучше будет оставить твоего сына здесь, Красс. Перед выборами, когда ты примешь решение выступить в Сирию, я вышлю его к тебе вместе с галльской конницей. Пусть отдохнёт в Риме и порадует отца. Согласен? – предложил Цезарь

– Да. Ты, как всегда, смотришь далеко вперёд, Гай, – кивнул Марк Красс.

– Прекрати! Не надо лишних слов. Ты бы на моём месте сделал то же самое. Разве не так?

– Пожалуй, – согласился Красс. Он прислушивался к своей интуиции, но сердце молчало и билось ровно. Предложение Цезаря на этот раз не предвещало ничего плохого.