Алый куб господина Сортеса. Роман в четырёх частях. Книга первая

– Тогда держи.

Следующие несколько десятков минут, сын кузнеца усердно затачивал лезвие и, наконец, довольный результатом с некой гордостью произнёс:

– Пожалуйста.

Сортес взял в руки рукоять шпаги.

– Проверить надо бы.

– Сейчас?

– Кончено, здесь и сейчас, а как иначе, где мне тебя потом по лагерю искать?

Охранник вдруг замялся.

– Ну, вообще то, командир наказал выпускать вас из палатки только по нужде.

– А разве это не нужда? Это дело чести! Как мне ещё тогда убедиться, что ты меня не обводишь.

– Но, всё же…

– Послушай, давай просто пойдём к краю лагеря, там есть обтёсанные деревца, к которым кони привязаны, там и опробуем.

Охранник, после некоторых колебаний, произнёс:

– Хорошо, только если быстро.

– Само собой.

– И обойдем палатку вокруг, чтобы Джар нас не увидел. Он из своей палатки, из далека, приставлен за вами посматривать.

«Отлично!», – подумал Сортес. Всё складывалось даже лучше, чем он мог предположить.

Двое юношей крадучись вышли из палатки и направились к краю лагеря, где, как помнил Сортес, стояли привязанные кони.

– Ну вот, пришли! – радостно произнёс охранник, предвкушая удивление Сортеса и честно заслуженную господскую шпагу.

– Ага, – отозвался Сортес и вдарил юноше по затылку. Тот покачнувшись, упал на траву.

«Отлично», – подумал про себя беглец, перерубил веревку у одного из осёдланных гнедых коней и взобрался на него. Пришпоренный конь, на удивление, послушно рванул с места. Сортес боялся слететь с лошади, ведь он прежде не скакал галопом, но всё же за время похода, он более-менее мог держаться в седле.

Вдалеке виднелись столбы дыма и, Аммалиэль немедля направился туда. «Это мой долг», – повторял про себя он. Его серые походные одежды развевались по ветру. В руке, не отпуская возжи, Сортес нервно сжимал рукоять шпаги.

Пропитанное сизым дымом побоище разгоралось на соседнем холме, достигнуть которого можно было, лишь преодолев резкий спуск в низину и дальнейший довольно крутой подъём.

Конь непослушно взбрыкнул, не желая бежать вперёд и Сортес в испуге, что было сил, ударил коня под бока. Конь вздыбился и резко, почти с места перейдя в галоп, пересёк склон, перескочив край холма. Ведомое злостью животное, набирая скорость, продолжало нестись вперёд. Уже через мгновение, утащив своего всадника в самую гущу побоища.

Отовсюду доносились крики, ржание множества лошадей, сопровождаемое лязгом металла. Всё вокруг будто слилось в единый безумный гул.

Конь стал на дыбы, опрокинув наземь своего наездника. Сортес, тут же вскочил, подобрав выпавшую шпагу с земли. Пред самым его лицом просвистела шальная стрела, пробив глаз взбешённого жеребца. Последний, покачнувшись, упал на бок, успев лягнуть и сбить с ног одного из солдат. Аммалиэль взревел и рванул вперёд, проскочив меж разрозненно разбитых солдат. Вдруг перед его глазами будто из никуда показалось искаженное яростью лицо и вознесённое к небу лезвие топора. Сортес машинально отпрянул и поскользнулся, упав на спину. Лезвие топора вонзилось во вступившего на то же место солдата. Аммалиэль попытался подняться, но откуда-то сбоку, оцарапав его щёку, пролетело копьё, вонзившееся в бегущего рядом воина.

Гул вокруг возрастал с новой силой. Сортес инстинктивно вжался в землю, не в силах подняться. Пред ним возникла очередная кричащая в ярости фигура, уже занесшая широкий одноручный меч над его головой. Но вот, из глотки Сортеса раздался истошный, будто силящийся перекричать весь тот окружающий гул, крик. Аммалиэль резко вскочил и лезвие шпаги насквозь пронзило горло нападавшего. Кровь брызнула на покрытое слезами лицо Сортеса. Он сделал шаг вперёд, затем ещё, а за ним и последующий. И вот, в его сторону уже обращены десятки лезвий. Сортес стоял в передних рядах.

Он вновь отчаянно взревел и перешёл на бег. Откуда-то со стороны, пред самой его ногой, вонзилось копьё. Сортес споткнувшись, упал лицом в пропитанную кровью и потом землю. Над ним послышался топот наступающих солдат. Аммалиэль приподнялся на четвереньки и вдруг почувствовал, что кто-то взял его за плечо. Сортес обернулся и увидел пред собою испуганное лицо юноши, того самого сына кузнеца, которого он не так давно обманул.

– Ты что творишь, идиот! Беги отсю…

Топор, отправленный в полёт неведомой рукой, с треском вонзился в голову юноши, не дав тому договорить. Старая соломенная шляпа упала на мокрую, пропитанную боем землю. Из дрожащей в плаче глотки Сортеса раздался истошный, полный отчаяния и абсолютного страха крик, именно он, казалось, заглушил для него всё вокруг. Вдруг прямо над ним, показался высокий одетый в хорошие одежды воин. В руке он сжимал рукоять большого двуручного топора. Его светлая коротко стриженая борода, как и полы его плаща, была пропитана кровью.

– Стойте, сукины дети! Этого брать живьём! – с некой усмешкой, но всё же с долей злобы, прокричал мужчина.

Сортеса, тут же попытались было взять под руки двое подбежавших мужчин. На что он, резко поднявшись, будто подпрыгнув, вонзил шпагу в живот одному из подошедших и вдарил кулаком в лицо второго. Кисть отдалась дикой болью. Аммалиэль, подобно взбесившейся птице, с ненавистью и страхом кинулся на всё ещё стоящего перед ним мужчину. Тот в ответ, игриво крутанув топор, вдарил Сортеса рукоятью по виску. Сортес пошатнулся и упал. Его лицо погрузилось в грязь. Он было почти потерял сознание, но вдруг в его правую ногу вонзилось надломленное древко стрелы. Аммалиэль вскричал от боли. Подошедший воин взял Сортеса за волосы. Тот в ответ, уже будто не помня себя, резко крутанулся и ударил мужчину в челюсть. Мужчина поскользнувшись, упал наземь, сжимая в руке отодранный клок волос. Сортес кинулся на лежащего воина и, тут же получил кулаком по рёбрам. Он вскрикнул, слегка отстранившись. Мужчина выхватил из-за пояса небольшой кинжал. Лезвие, рассекая воздух, блеснуло в дневном свете, намереваясь пронзить бок Сортеса. Аммалиэль в испуге попытался защититься, лезвие насквозь пронзило его левую ладонь. Сортес вскрикнул от боли, склонившись над самым лицом противника и, тут же получил удар в челюсть. Почти теряя сознание, он завалился набок, теперь уже воин сидел над Сортесом, прижимая того к земле. И вновь лезвие вознеслось над юношей и того охватило абсолютное отчаяние. Вдруг со всех сторон послышался крик сотен голосов:

– Поднять щиты!

Лицо воина, нависающего над юношей, переменилось. Мужчина было попытался вскочить, но тут из глотки Сортеса вырвался, переполненный всем тем отчаянием и страхом, что он испытывал в тот момент, крик и он, остервенело в одно мгновение, вцепился зубами в горло ошарашенного противника. Теперь вскричал и воин, с силой вонзивший кинжал в плечо остервеневшему Сортесу. Кровь стекала по рту юноши, на его языке отпечатался солоноватый привкус. В этот момент гул, царящий вокруг, как и сотни кричащий голосов на мгновение стихли и, тут же возвратились с новой силой, но теперь к ним прибавился оглушительный свист, свист тысячи выпущенных в небо стрел. Падая, те застревали в поднятых щитах, пронзали тела уже падших солдат. Воин, нависший над Сортесом, захрипел и покачнулся. Аммалиэль ударил его в челюсть и, выскользнув из-под него, перевернул на бок. Тут он впервые посмотрел воину прямо в глаза, в них уже не было жизни, не было той ярости, что прежде вырывалась из его глотки. В затуманенных глазах выражалось отчаяние, отчаяние и абсолютный всепоглощающий страх неизбежной смерти. Сортес узнал в его глазах себя. Вдруг юноша вскричал с новой силой, вынув кинжал из своего плеча, принялся терзать лежащее пред ним испещрённое стрелами тело. С каждым ударом он будто всё больше погружался в неистовый туман. В этот момент Сортес уже не слышал окружающего его гула, не слышал ни свирепые крики, ни предсмертные вопли, ни испуганное ржание сотен лошадей, ничего не долетало до его сознания. Наконец, Сортес на мгновение пришёл в себя и остановился. Кинжал выпал из его рук, по испачканному в крови лицу катились слёзы.

Гул, стоящий вокруг, переменился и теперь Сортес слышал сотни кричащих разом голосов:

– Отступаем!

Он, закатив глаза, провалился в прострацию. Последнее что почувствовал юноша то, как его подхватили чьи-то сильные руки.

Глава 8

Должен?

В себя Сортес пришёл уже будучи в палатке. Яркое светило пряталось за горизонт и, было довольно темно. Вдруг полы платки распахнулись и, внутрь заглянул незнакомый ему солдат, держащий в руке горящий фонарь.

– О, вы уже очнулись! Командир требует вас к себе.

– Хорошо, – как всегда, отстраненно ответил Сортес и медленно поднялся со спальника.

Перевязанная нога, бок и плечо, разом отозвались ноющей болью. В ответ, стиснув зубы, он скорым шагом покинул палатку и, выйдя, тут же нырнул под полы командирского шатра. Внутри него не было никого, кроме самого командира Дондара. Он тихо лежал в углу. Всё его тело было обмотано в уже покрасневшие бинты.

– Подойди Сортес, – произнёс командир охрипшим голосом, чуть скосив взгляд.

Аммалиэль послушно подошел и сел рядом.

– Ты понимаешь, что ты идиот Сортес!

– Командир?

– Нет, не идиот, ты Сортес самоубийца, ты ненормальный! Ёрмин нас сохрани!

– Я виноват командир.

– Виноват? Виноват, это слабо сказано! Сортес, ты ослушался моего прямого приказа, из-за тебя погиб солдат, которого я к тебе приставил. Ты украл чужую лошадь и тебя чуть не взяли в плен! Ты понимаешь, что бы со мной было, схвати они тебя? Как бы я объяснял это управителю? Хорошо, что ты везучий до мозга костей. Как ты умудрился загрызть чужого воеводу, страшно и подумать.