Алый куб господина Сортеса. Роман в четырёх частях. Книга первая

«Зараза значит. А это может помочь», – подумал про себя Аммалиэль и поспешил обратно в шатёр.

– Гадриэль! – вскричал Сортес, распахнув полы шатра.

– Да командир?! – слегка ошарашенно отозвался он.

– Возьми четверть от всех людей, что есть и раздели на два отряда. В первый, всех лучших определи, пусть нападают на лагерь кучками по десять, пятнадцать человек. При любом сопротивлении врага этот отряд отходит и скрывается в лесу, где его будет ждать вторая половина. Остальных же распредели по своему усмотрению, да прикажи, что бы затачивали мечи да копья и пусть стрелы измажут в навозе.

– Да командир! Но неужели, вы решили измотать и спровоцировать противника? У нас нет ни превосходства в местности, ни припасов, чтобы сдерживать их, когда они пойдут на нас.

– Не пойдут. Я знаю, что делаю. Пусть все готовятся уже сейчас. Начнем с рассветом. Выполняй.

– Да командир, – произнёс Гадриэль и скрылся за полами шатра.

Сортес же подойдя к столу, вновь взглянул на карту, – «Вы слишком растянулись по территории. Ставить такой большой лагерь с большими промежутками в центре и по краям глупо, только если вы не ждёте тех, кто эти края заполнит. Заявленное подкрепление, будет весьма немалым». Он неопределенно вздохнул и сев на стул, прикрыл глаза.

Глава 12

Наконец-то сыт

В темноте ночи стоял гул, земля мелко дрожала от ровного шага идущих строем солдат. Меж ними не спеша волочились гружёные повозки. Отовсюду слышались короткие выкрики и команды.

«И в правду войско», – думал про себя Крестьянин, глядя на проходящих, с высоты холма. В его руке зажглось пламя квадратной зажигалки. «Порядка девятисот голов, может больше. Как таковой формы на них нет, значит это не солдаты управителя и выходит, что у нашего господина Сортеса большие проблемы, – он удручённо вздохнул, выпустив в воздух струю сизого дыма. – Твоё счастье Сортес, что ты пока нужен мне живым. Будет весьма прискорбно, если тебя зарубят в бою, а Фреовин так и не появится».

Крестьянин растоптал тлеющий окурок и развязал висевший сзади свёрток. На свет показались толстые угловатые ножны, напоминающие вытянутый треугольник.

– Ты у меня в долгу Сортес, – недовольно прошептал Крестьянин и пустился спешным шагом вперёд, вскоре перейдя на бег, прямо наперерез идущей колонне.

Не прошло и мгновения, как он, прыгнув с холма, взмыл над впереди идущими бойцами и вынул из ножен огромный столь же угловатый, как и ножны, двуручный меч, напоминающий скорее вытянутый столовый нож с заострением на конце и заточенный лишь с одной стороны.

Кто-то из солдат, сидевших верхом вскрикнул и всё во круг будто замерло. Крестьянин врезался ногами в землю, лезвие проследовало за ним, разрубив коня и сидящего на нём ездока надвое.

– Засада! – послышалось между рядов.

– Нет, всего лишь Безымянный Крестьянин, – спокойно произнёс он и, крутанув меч, молнией пустился вперёд, разрубив поперек двух ближайших нападающих. Вдруг прямо перед ним, пролетело лезвие обоюдоострого двуручного меча. Крестьянин уклонившись, сделал шаг назад.

– Нас здесь больше тысячи, парень, – с усмешкой произнёс высокий мужчина, положив двуручный меч себе на плечо. – Но вижу, ты довольно шустрый, может, сразимся один на один?

– Командир? Командира я оставлю, – вновь спокойно, отозвался Крестьянин.

– Что ты там бормочешь? – продолжал усмехаться командир, но тут же завопил от боли. Его рука, держащая двуручный меч, с чавканьем упала на сырую холодную землю. Он в страхе обернулся назад и увидел, как мужчина в соломенной шляпе уже миновал его и, уйдя далеко вперёд, выкашивает одного за другим.

– Да стреляйте, вашу ж мать! – послышалось откуда-то.

Воздух пронзили десятки стрел, но все они пролетели мимо цели, Крестьянин только ускорился. Ему было по-настоящему скучно, он не испытывал ничего, ни страха, ни злости, ни азарта, лишь скуку от осознания того, как много придётся сегодня убить. Убить тех, кто сражается в страхе за свою жалкую жизнь. Довольно отвратительно, по крайне мере, так считал сам Крестьянин.

Вот очередной солдат, разрубленный надвое, свалился наземь, очередная срубленная голова, бьющая фонтанами алых брызг, отлетела в сторону, очередной прерванный крик, застрял в перерубленной вдоль глотке.

Солдаты нападали разом, а потому Крестьянин бил не задумываясь. Признаться, он стал испытывать некое раздражение, когда в бой вступили копейщики. Он очень не любил копейщиков, а потому, не срубал их как прочих солдат. Сначала, глумясь, он обрубал древко у каждого ненавистного оружия или же перерубал руку его держащую, после, он пронзал концом острия шею или же живот солдата и подкидывал его через себя в воздух. Подцепленным за шею везло больше всего, большинство умирали ещё до падения, оставшиеся же в живых, ломали позвонок и, их ждала та же участь. Не везло тем, кого подцепили за живот, их буквально вспарывали, обнажая кишки и кровоточащие органы, которые иной раз буквально вываливались в разные стороны, падая на лица прочих воинов. Упав же, они умирали не сразу, а оглашали всё вокруг душераздирающими криками.

Крестьянин продолжал рубить и нарезать нападающих, в какой-то момент, он всё же вошёл во вкус и ускорился. Десятки и сотни, разрубленных и выпотрошенных тел, падали за ним. Вдруг Крестьянин почувствовал что-то не ладное. Ненавистные копейщики загнали его на одну из стоящих повозок. В дали, пара мужчин, панически копошились вокруг укрытой телеги. В какой-то момент, кто-то из солдат сдёрнул с неё тряпьё. Взору Крестьянина предстала небольшая, напоминающая корабельную, пушка.

– Давно я таких не встречал, – улыбнулся он, смотря прямо в дуло знакомому монстру.

Сверкнуло пламя фитиля и раздался оглушительный хлопок, перешедший в рёв. Из дула вырвалось большое круглое ядро. Крестьянин же крутанул меч, воткнув остриё в дно повозки. Ядро, с рёвом вдарилось в лезвие, оставив на нём большую вмятину. Дно треснуло и провалилось. Руки Крестьянина мелко задрожали.

«Не знал, что у вас уже есть такие штуки», – подумал про себя он и, схватив меч за рукоятку, отсоединил последнюю, оставив торчать выгнутое лезвие. Крестьянин отпрыгнул назад, уклоняясь от уже подбежавших солдат и, заведя руку за спину, подсоединил рукоять к новому лезвию, вложенному в широкие ножны. Подобных лезвий у него было более десятка. Он рубанул новым лезвием поперек и, пару воинов свалилось наземь. Крестьянин быстрыми прыжками достиг пушки, которую в спешке готовили к новому залпу. Вертикальный взмах и она вместе с направляющим её солдатом, опала рассеченная надвое. Кто-то из рядом стоящих в страхе заорал и замахнулся одноручным мечом. Крестьянин обернулся к нему, ветер обдул его лицо, чуть приподняв полы соломенной шляпы и обнажив холодный безжизненный взгляд. Солдат дрогнул, меч выпал у него из рук, крича, он было попытался убежать, но тут же подлетел в воздух, сверкая распоротой спиной.

Весь следующий час вставшая колонна утопала в криках. Земля вокруг стала тёмно-алой, а в воздухе повис удушающий запах. Крестьянин остановился лишь тогда, когда от колонны осталось не более двух десятков солдат. Немного подумав, он сократил оставшихся до одного десятка.

Выжившие с дикими воплями скрывались среди растущих вдоль дороги деревьев. Большинство побросало оружие, а кто-то на ходу скидывал мешающие бежать латы.

«Я надеялся, что это займёт куда больше времени, – подумал про себя Крестьянин, убрав меч за спину и достав из кармана квадратную зажигалку. – Да и лезвие жалко, вряд ли теперь оно хоть на что-то годится». Он неторопливо вступал вдоль вереницы распотрошённых тел. Из его спины показалось множество красноватых полупрозрачных нитей, напоминающих тонкие щупальца. Каждый щупалец пронзал очередное лежащее тело или то, что от него осталось и, будто высасывал его изнутри. Тела, тут же начинали гнить и разлагаться.

«По крайне мере, теперь я наконец-то сыт», – произнёс про себя Крестьянин и постарался изобразить подобие улыбки. Он слышал, что так делают, когда всё идёт как нужно или, например, когда кому-то, очень радостно. Крестьянин не совсем понимал значение «радостно», но всё же не оставлял попыток улыбнуться. За его спиной зарождался рассвет.

Когда же выжившие, включая командира, добрались до лагеря, светило уже ровно разделяло небосвод.

– Что случилось? – вопрошали в лагере.

– Ч…человек в с…соломенной шляпе, – только и могли ответить прибывшие.

Было решено отправить пару разведчиков в сторону дороги, дабы узнать, в чём собственно дело. Вернулись они уже к вечеру и лицами походили на не так давно пришедших выживших. По лагерю быстро расползлась молва и различные слухи. Всех охватил безмолвный, трепетный ужас.

Глава 13

Смятение и слухи

Как только первые лучи утреннего света проникли в ночную темноту, в лагере противника возникло смятение. Солдаты командира Сортеса, проникая в стан врага, пронзали либо обезглавливали пару бойцов, чтобы затем, с победоносными криками отступить в лес. Те же, что в порыве гнева пускались за ними в погоню, нарывались на второй отряд и после не возвращались.

Так продолжалось весь день. Когда же на землю опустилась темнота, оба отряда отступили, оставив лагерь противника в напряжённой тишине, которую вскоре прервал свист сотен выпущенных в воздух стрел. Стрелы насквозь пронзали шатры и палатки неприятеля, губили лошадей и вонзались в плоть кричащих воинов. Множество прикрывалось за щитами и пряталось под повозками, боясь высунуться из-под спасительного укрытия.

Утром же, глазам выживших солдат, предстала картина раненных и корчащихся от боли товарищей, свалившихся на землю убитых лошадей. Когда же взор воинов устремился за пределы лагеря, то пред ними предстали десятки тел, подвешенных между деревьев, растущих неподалеку. Они принадлежали не вернувшимся вчера воинам.

– Вы уверены, что это было необходимо? – с сомнением спросил, после проделанного Гадриэль.

– Доверься мне, – ответил ему Сортес.

– Ах да, у меня к тебе просьба.

– Просьба?

– Пусти слух, что завтра мы выступаем в бой.

– Хорошо, но мы ведь и в правду выступаем завтра, – непонимающе произнёс Гадриэль.

– Верно. Но ты пусти слух о том, что мы пойдём в лобовую атаку. Якобы это будет сделано, чтобы ошарашив противника, привлечь всё внимание на себя, а также выиграть время, для подходящего нам в помощь войска во главе с послом. Каким послом, пускай додумают сами.

– Хорошо, я сделаю это, – с серьёзным видом согласился Гадриэль. Он так и не понял намерения своего нового командира, но всё же решил довериться ему, ведь другого ему не оставалось.