Измерить будущее завтра,
бессмысленно-нерочный стыд,
соврать, что все поставлено на карту
и больше никуда не приходить.
«Женоподобные метели…»
М. А.
Женоподобные метели
сносили, приносили снег
на полувековые ели
на отвороты хвойных век,
из-под которых вдаль глядели
на берег, на слиянье рек
холмы почти как человек.
А мы ходили да ходили
и наш спокойный променад
ни взрывами морозной пыли,
ни тресками лесных петард
холмы в те дни не бередили.
Лишь наст скребли автомобили
да в календарь толкался март.
Прислушавшись к своим капризам,
поверив на слово тому,
что небо небывало близко,
и что сидеть в своем дому,
когда с холма согнувшись книзу
ныряет лыжник! Что ему,
когда метелью ум пронизан!
Переступая скользких мест
выглядываемых тревожно
предательский внезапный блеск,
мы тяжело и осторожно
передвигались в темный лес,
переминали правду ложью,
перетрудили милость Божью,
поставили на совесть крест,
вздохнули и спаслись, возможно.
Холмы устойчиво лежали
сообразуясь с облаками,
под ними в белоснежной шали
река невидимая нами
струилась чистою печалью,
и было сладко как в начале,
когда так пусто за плечами,
без снов и вздохов спать ночами.
«Мы теряем больного, убогого, злого…»
Мы теряем больного, убогого, злого.
– Мы теряем больного, – кричит
врач. Больничное логово
притаилось как жид.
Накануне нашей смерти мы с тобой пройдемся вместе,
ты да я, да мы с тобой.
Это будет вроде мести
или вроде как любовь.
Мы теряем больного. Я почти бездыханен.
Кто-то выбился в люди и, возможно, что я.
Это как Северянин говорящий стихами —
ни о чем говорящий, ничего не тая.
А усталостью отмечен, тот кто в этом всем замешан
мой судья и мой ответчик.
Говорит, что он, мол, вечен,
ну, а я скажу: – Полегче.
Я скажу: – Давай полегче.
Столкновенье двух ритмов. Столкновенье.
Мненье, что это неизбежно. Мненье…
«Из окна я вижу пруд…»
Из окна я вижу пруд.
В том пруду плывет верблюд.
На верблюде чемодан,
он нам по ошибке дан.
Из окна я слышу смех.
Смех тот раздувает мех.
Мех трясется от любви
словно трусики мои.
И в тиши, и в суете
мы бесценны только тем,
что над нами, как и в нас
свет зажегся и погас.
«Сам по себе задумчивый школяр…»
Сам по себе задумчивый школяр
едва ль кому-то интересен.