Мы чужие всем и вся
поэтическим дизайном
тешимся, а ни аза
не узнали, не узнаем.
«Понадеялся на башни…»
Понадеялся на башни,
на стальные ворота,
взад-вперед ходил бесстрашно,
повторяя: «красота!»
Поворачивался лихо
на тяжелых каблуках.
Строил прочно, спорил тихо,
важно над тетрадкой чах.
Эконом высокородный,
граф, алхимик и спортсмен,
мастер мягких, мастер модных
восхитительных измен!
Где твой замок, где доспехи,
тяжесть ироничной мысли?
Даже сладкие успехи
нам порядком остопиздели.
Мир едва скрепленных реек,
полых ледяных конструкций
разворачивает веер
бесконечных революций.
Лес прозрачных легких сплавов
нес на маковке луну
ту же, что светила славно
на умершую страну.
«Тот, кто был богат, стал беден…»
Тот, кто был богат, стал беден.
Кто был беден, стал богат.
Брат за океан уедет —
завтра будет новый брат.
Одинок и постоянен
я на небосвод гляжу
то ли недругом поранен,
то ли просто ухожу,
потому что я устал, потому что мне невмочь.
Стало всё таким холодным,
что декабрьская ночь
чем-то черным, чем-то плотным,
чем-то теплым убаюкивающим
кажется мне иногда.
Мимо прыгают постукивающие
подтанцовывающие года.
Но благоприятна страсть
в шелковом белье в постели.
Все уродства должен скрасть
иней на сосне и ели.
В безусловном январе
даже злой березы остов
золотится на заре
очень сладко и непросто.
Жар обиды позабудем,
пенистую дрожь-тревогу.
Поцелуй подарим людям,
ну, а суд оставим Богу.
Тот, кто был богат, стал беден.
Вероятно жизнь проста.
Смысл беседы зол и вреден,
сосны врут из уст в уста.
Кто был беден, стал богат.
Нежная стоит погода.
Меж сугробов всё же тракт
прочно стал к началу года.
«Куда уходит любовь, когда ее не было вовсе…»
Куда уходит любовь, когда ее не было вовсе,
не было и нет,
мы разберемся, но разберемся после
многих и многих лет.
Во всяком случае не исчезает,
хотя ее не было и нет.
Она остается сзади
многих и многих лет.
И тем самым начинает существовать,
а ее не было и нет,
очаровательная кровать