Тайна японской шкатулки

– Понятно, – улыбнулся Мишка. – А я хочу капитаном стать. Как мой прапрадед.

– Тогда забирай! – девочка решительно разжала кулачок, и Мишка увидел круглый плоский позолоченный предмет – то ли часы, то ли медальон. На его блестящей крышечке была выгравирована какая-то надпись, но Мишка от волнения не мог её прочитать.

– Это часы? – выдохнул он, борясь с желанием поскорее забрать находку и в то же время страшно боясь до неё дотрагиваться.

– Компас! – Надя шмыгнула носом.

– Знаешь что, – Мишке пришла в голову потрясающая мысль, – давай меняться! Ты мне компас, а я тебе…

Тут он скинул с плеч рюкзак, поспешно расстегнул молнию и достал потрясающую белую фуражку с золотым околышем. Его лучи отразились в распахнувшихся Надиных глазах.

– Ах! – сказала она и потянулась к новой игрушке. – Настоящая!

– Настоящая! – подтвердил Мишка.

Обмен был совершён. А в ту секунду, когда Мишка пальцами прикоснулся к компасу, с ним опять случилось невероятное. Прошлое прорвалось сквозь время. Мир, окружающий Мишку, пошёл рябью, завибрировал, и в его изменчивых волнах мальчик увидел ярких птиц, искрящихся на шёлковых обоях, завитки резных ножек дивана и человека, стоящего у окна. Это был Михаил Никитин, без сомнения! Он стоял спиной к Мишке, устремив взгляд вдаль, и там, за окном, Миша различил туманные очертания кораблей. Море в Севастополе было видно отовсюду.

Безысходная тоска сжала Мишкино сердце, потому что она сжимала и сердце человека у окна. Ведь ему предстояло расстаться с этим морем и с этой комнатой навсегда.

– Жизнь моя, несчастная моя жизнь… – прошептал Мишка вслед за своим тёзкой.

Человек у окна пошевелился, вздохнул и начал поворачиваться. Мишка затаил дыхание. Однако в видение жестоко вторглось Настоящее.

– Миша, ты чего? – раздался голос Ромы.

– Ничего, ничего… Всё в порядке… – отозвался Мишка, приходя в себя.

Он поднёс компас к глазам и наконец прочитал то, что было написано на золотой крышечке: «Будущему капитану Михаилу Никитину от любящей его Лизы. Июнь 1864 года»…

Спустя пару часов Мишка с бабушкой вновь сидели в гостях у Головинского и пили чай. Мишка молча жевал булочку с повидлом, совершенно не чувствуя её вкуса. Сердце его было до краёв переполнено эмоциями и щемящим чувством потери. Софья Михайловна с Андреем Павловичем тихо обсуждали какую-то химическую статью, написанную их общим знакомым, и время от времени бросали на мальчика быстрые внимательные взгляды.

Мишке казалось, что сегодня он повзрослел на несколько лет. Да что там, стал совсем стариком!

– Лиза прожила недолго… – тихо сказал он, и бабушка с профессором сразу замолчали. – Через несколько недель после того, как её брат вернулся из кругосветки, она скончалась от чахотки. Вскоре после этого Михаил добился перевода на Черноморский флот, до конца жизни оплакивая свою младшую сестру. Он никогда не расставался с Лизиным подарком, всюду носил с собой. Но незадолго перед отъездом за границу компас пропал. Затерялся в суете поспешных сборов. Теперь мы знаем, где…

– Да… – молвила бабушка. – Он ждал тебя, Миша.

– Похоже, что так, – Мишка вздохнул. – А что такое чахотка?

– Так раньше называли туберкулёз, – ответил Головинский. – Редко кто справлялся с этой болезнью в то время.

– Вот и Лиза не справилась.

– Это было сто пятьдесят лет назад, Мишенька!

– Да, я понимаю. Но всё равно почему-то жалко её очень… – Мишка опять вздохнул. – Ладно, зато теперь мы знаем, что в доме шкатулки нет. Михаил взял её с собой, собираясь отдать приплывающему в Севастополь Рокеро Абэ. За несколько дней до этого Михаил получил от японца письмо, в котором тот рассказывал о том, что является доверенным другом Кэзуки Ито, того мальчика, которого Михаил спас много лет назад. И будто бы Кэзуки отправил Рокеро за ларцом, намереваясь вернуть утраченную семейную реликвию на родину. В письме подробно описывалась давняя встреча Михаила и Нобу, деда Кэзуки, а также прилагалось завещание, якобы оставленное Нобу Ито перед смертью. В нём говорилось о том, что ларец, подаренный русскому моряку, должен вернуться в Японию, иначе может случиться огромная беда. Конечно, Михаил ни на грамм не усомнился в правдивости письма. К назначенному часу он прибыл на пристань, куда должен был приплыть на корабле японец. Они встретились, и Михаил передал ларец Рокеро. Именно этот момент запечатлён на нашей фотографии. К сожалению, фотограф уже не смог отобразить то, что произошло через несколько секунд. Стоило только шкатулке попасть в руки Рокеро Абэ, как тот зашатался, побледнел, губы его посинели и… он испустил дух.

– О господи! – прошептала бабушка Соня.

– Я думаю, именно поэтому я не смог считать информацию с фотографии. Смерть человека накрыла её непроницаемой пеленой. Итак, японец умер, Михаил в страшном шоке. Слуга Рокеро, приплывший вместе с ним, подхватывает тело хозяина и несёт обратно на корабль, а Михаил поднимает ларец, выпавший из рук японца. Тут он понимает, что японская шкатулка сеет вокруг себя смерть и разрушения. И тогда он решает избавиться от неё. Он больше не хочет быть обладателем опасной вещицы. Михаил вспоминает свою сестру Лизу, и тут его озаряет – а не шкатулка ли стала виновницей её смерти? Он начинает прокручивать в памяти всю свою жизнь, прожитую после возвращения из кругосветного плавания. И теперь различные несчастья, происходящие с ним и его близкими, видятся ему в другом свете. Он вдруг осознаёт, что их причиной был страшный подарок Нобу Ито. И то, что тот «оставил завещание» вернуть шкатулку в Японию, ещё больше подтверждает правильность Мишиных выводов: всему виной таинственная японская шкатулка.

– Это действительно так? – дрогнувшим голосом спросила бабушка Соня.

– Нет, – твёрдо сказал Мишка. – Несчастья моей семьи никак не связаны и никогда не будут связаны с этим ларцом и его волшебным содержимым. Михаил сделал неверные выводы из-за того, что мозг его в тот момент был одурманен страхом. Страх заслоняет истину.

– Золотые слова, Миша! – воскликнул Головинский. – Под действием страха можно наделать великих бед! Я бы ещё добавил, что страх частенько основывается на невежестве, незнании основных законов мироздания. Но этот так, комментарий учёного. Продолжай, пожалуйста!

– Но отчего тогда умер японец? – не успокаивалась бабушка.

– Сердце не выдержало, – объяснил Мишка. – Он столько лет жаждал завладеть сокровищем! И в тот момент, когда цель наконец оказалась в его руках, просто не смог этого вынести. Однако Михаил об этом не знал. Обвиняя во всём зловредный ларец, он решил упрятать его в такое место, где его никогда больше не найдут.

– Где? – в один голос спросили бабушка с химиком.

Мишка улыбнулся.

– В надёжном месте под бдительной охраной. И я очень надеюсь, что ларец всё ещё там.

– Скорее идёмте туда! – вскричал хозяин дома, вскакивая.

– А какая сегодня луна? – спросил вдруг Мишка.

– То есть? – затормозил движение Головинский. – Ты что имеешь в виду?

– Ну, бывает полнолуние, новолуние, ещё какие-то фазы…

– Хм… Мне кажется, сейчас полнолуние, хотя я могу и ошибаться. А что, для нас это сейчас имеет значение?

– Не уверен, но возможно, что да, – кивнул Мишка.

– Что ж, тогда обращусь за помощью к одному специалисту. Сам я в астрономии, к сожалению, ни силён.

Старик вновь сел за стол и взял в руки телефон. Вскоре он уже разговаривал со своим знакомым Сергеем.

– …Вот такой неожиданный к тебе вопрос, Серёжа. Да-да… Какая? Ах, убывающая луна сегодня, понял. И всходит она ближе к полуночи… Как, говоришь, её ещё называют? Ущербная или старая? – Головинский увидел, что при этих словах Мишка вздрогнул. На молчаливый вопрос профессора мальчик поднял вверх большой палец. – А почему ущербная, дорогой?.. О, теперь ясно! У неё скошен правый край, потому что она начинает убавляться с правой стороны. Огромное спасибо тебе, Серёжа, ты меня очень выручил! Да-да, непременно увидимся, вот только со своими делами разберусь…

Андрей Павлович опустил телефон и выдохнул:

– Есть контакт?

– Ещё какой! Я сам не ожидал такого совпадения, – ответил Мишка и процитировал: – Чтоб достать его, дождись, как ущербный месяц вниз, над пещерой колдовской, жёлтой выгнется дугой…

– Это что такое, Миша? – с изумлением спросил Головинский.

– Это Константин Дмитриевич Бальмонт, русский поэт-символист Серебряного века. И мне кажется, он гениально предвидел то, что может произойти сегодня… – Мишка помолчал, внезапно осенённый какой-то мыслью. – Да нет же, вот я дурачина! Это не Бальмонт предвидел! Это Михаил Никитин сделал всё строго по его указаниям!

– Как это? – удивилась бабушка.

– Михаил очень любил русскую поэзию, знал наизусть множество стихов. И, конечно, не обходил вниманием и Константина Бальмонта. Ведь Бальмонт в те времена слыл гением, он был первым символистом, получившим всеобщую известность в стране. Его знали и цитировали все, курсистки писали его строчки в дневниках, влюблённые объяснялись в чувствах его словами. Хотя, по утверждениям критиков и моей любимой учительницы по литературе, Бальмонт был весьма неровным поэтом. Я думаю, что Михаил был лично знаком с ним и наверняка именно стихотворение о камне-драконите натолкнуло его на мысль, где спрятать шкатулку. Мне кажется, он нашёл большое сходство между драконом, изображённым на крышке ларца, и чудищем из стихотворения, которое охраняет камень мести. Так что, пряча шкатулку, он действовал в полном соответствии с поэтическими указаниями. И доставать её нам тоже предстоит таким способом, который описан в строчках Бальмонта.