Тайна японской шкатулки

– Архивист в количестве одна штука у меня тоже в запасе имеется, – усмехнулся Головинский. – От неё мы про Михаила Никитина узнаем – где он жил, где служил и в каком году покинул страну. Так что сейчас, друзья мои, предлагаю вам ехать в гостиницу, чтобы хорошенько отдохнуть перед завтрашним днём. А уж завтра мы с вами встретимся с утра пораньше и определим дальнейшие действия, исходя из новых знаний.

– Да, так и сделаем, – согласилась бабушка. – День выдался непростой, я немного притомилась…

– Вот я дурак! – воскликнул вдруг Головинский. – До меня только сейчас дошло, что вы ведь можете остаться у меня! Дом пустой, Ольга с семейством не скоро вернётся, места всем хватит! Как вы на это смотрите, друзья?

Мишка хотел было уже обрадованно согласиться, однако бабушка покачала головой.

– Спасибо за приглашение, Андрей Павлович, но мы всё же вернёмся в гостиницу, – твёрдо сказала она. – Не обижайтесь. Но так будет правильнее для всех.

«Только не для меня», – вздохнул про себя Мишка, но вслух о своих сожалениях говорить не стал.

– Жаль, Софья Михайловна, но не в моих правилах навязывать свою волю. Тогда до завтра, друзья мои…

На том и расстались. Мишка с бабушкой отправились в гостиницу, Прасковья решила ознакомиться с вечерним городом, ну а Головинский принялся обзванивать своих учеников.

Перед тем, как уснуть, Мишка хотел было поговорить с бабушкой о странных намёках, высказанных сегодня Прасковьей. Однако все его вопросы так и остались невысказанными. А всё из-за того, что бабушка заснула в то же мгновение, как коснулась головой подушки.

«Устала, бедняжка!» – сочувственно подумал Мишка и решил отложить разговор на завтра. Он накрылся с головой одеялом, отвернулся к стене и уже не видел, что бабушка Соня в ту же секунду открыла глаза. И долго ещё лежала, борясь с нахлынувшими воспоминаниями и тихонько вздыхая.

Не могли уснуть в ту ночь ещё двое. Колдун, у которого гудели ноги после долгой прогулки по набережной, и девушка-воин, чей организм сопротивлялся смене часовых поясов…

Глава 52

Бабушка Соня, Мишка и Андрей Павлович стояли на тротуаре перед двухэтажным старинным особняком и молчали. Они внимали весёлым детским голосам, которые раздавались из окон первого этажа.

– Да-а-а, – наконец прервала долгую паузу бабушка Соня. – Значит, всё-таки он.

– Увы, – вздохнул Головинский. – Он. Детский сад. Как я и говорил.

– Почему же увы? – хмыкнул Мишка. – Какая разница, кто здесь сейчас обитает? Главное, кто жил тут раньше.

– Всё так, Миша, но всё же какая-нибудь семья могла бы оставить в доме больше знаков прошлого, чем куча ребятишек.

– А вот это неизвестно! – возвестил Мишка. – Ну что, заходим?

– А куда нам деваться, заходим, конечно, – выдохнул Головинский и нажал на дверную ручку.

Первой в детский сад «Зорька» зашла бабушка, следом за ней Мишка, ну а замыкал шествие профессор химии.

Перед тем как переступить порог, Мишка прощупал сквозь ткань своего рюкзака некий предмет. Сегодня утром он успел затащить бабушку в сувенирную лавку и купил там чудесную капитанскую фуражку. Он мечтал о ней со вчерашнего дня, как только увидел в витрине магазинчика, у которого вчера был выходной. И вот теперь фуражка лежала в его рюкзаке и грела Мишкину душу. Не в прямом смысле, конечно. Он решил, что отныне всегда будет носить фуражку с собой, пусть она будет ему талисманом! Наряду с фигуркой бисямонтэна, с которой Мишка теперь никогда не расставался.

Кабинет заведующей детским садом они нашли сразу же, и даже – о чудо! – его хозяйка была на месте. Ею оказалась смешливая молодая женщина в очках, задором в глазах очень похожая на своих подопечных. Её и звали тоже удачно: Алиса Леопольдовна, как какой-нибудь сказочный персонаж.

– Вы ко мне? – ничуть не удивилась она, когда увидела в дверях сразу троих посетителей.

– Алиса Леопольдовна? – уточнил Головинский, с сомнением глядя на молодое лицо заведующей.

– Она самая! – улыбнулась она широко. – Да вы проходите, проходите, пожалуйста! Присаживайтесь! Какой у вас ко мне вопрос? Вы хотите ребёнка в наш садик устроить?

– Нет-нет, наоборот… – сбился обескураженный Головинский.

– Тогда забрать?! – весьма удивилась Алиса Леопольдовна. – Странно, но я никого из вас не знаю, извините…

– А что, вы знаете в лицо всех родителей и бабушек-дедушек своих воспитанников? – спросила бабушка Соня.

– Конечно! Всех-всех! А как же иначе?

– Вот это да! – восхитился Мишка. – Вот это память!

– Обыкновенная память, – улыбнулась заведующая. Она сняла очки и стала ещё на несколько лет моложе, совсем девчонка. – Замучилась совсем с ними, с этими очками. Ничего, если пока без них, ладно?

– Вы, наверное, их для солидности надеваете? – догадалась бабушка.

– Да, а то совсем никакого доверия не вызываю. Вообще-то мне уже почти тридцать лет, но никто больше двадцати не даёт. Вот и приходится эти стекляшки носить… Недавно мама нашей Юли Семёновой, новенькой, меня за сестру Юлиной одногруппницы приняла, представляете?

– Представляем, – хмыкнул Головинский.

– Вот после этого случая я и решила очки купить. Они без диоптрий, конечно. Да вот всё никак не привыкну к ним. Уши натирают… И вообще, мне кажется, я в них на сову похожа.

– Нет-нет, они вам очень идут! – искренне воскликнул Мишка. – Честное слово!

– Спасибо, мальчик, – улыбнулась заведующая и вновь нацепила очки на нос. – Итак, я вас слушаю.

– Мы к вам с одной большой и очень важной просьбой, Алиса Леопольдовна, – начал Головинский. – Вот этот парень приехал к нам из другого города, чтобы увидеть этот дом. Дело в том, что здесь, в этом здании, сто лет назад жил Мишин прапрадед…

– Вот как! – заведующая с живым интересом посмотрела на Мишку.

– Его звали Михаил Никитин, – продолжал химик. – Он со своим семейством проживал здесь до конца октября 1922 года, а затем покинул страну. Эмигрировал во Францию…

– И теперь вы хотите вернуть права на дом? – сделала неожиданный вывод заведующая. Её лицо нахмурилось.

– Нет-нет, что вы! – поспешил с объяснением Мишка. – Ничего я не хочу вернуть! Точнее, хочу, но уж точно не права!

– А что же, в таком случае?

– Я ищу вещи, которые могли бы остаться после Никитиных. Знаете, фотографии, документы, личные вещи… Словом, всё, что могло сохраниться здесь… Он был капитаном дальнего плавания…

При этих Мишкиных словах за дверью послышался какой-то шорох, однако через секунду всё стихло. Миша продолжал:

– Я понимаю, что с тех пор прошло не так мало времени, сто лет…

– Да это же ужас как много! – воскликнула Алиса Леопольдовна.

– Ну, относительно много…

– Относительно нашего детского сада – беспощадно много! Даже если тут что-то когда-нибудь и оставалось, мои сорванцы камня на камне от этого бы не оставили!

Заведующая так произнесла фразу «мои сорванцы», как будто говорила о собственных детях. Мишка понял, почему ей доверили такую серьёзную должность – просто она очень любит детей.