Конопляный рай

– Скорее охотники… – Хозяева дружно рассмеялись. Молодой, что-то резал из деревяшки, но тут же оставил своё занятие и засуетился у костра, в то время как старый продолжал потрошить рыбу.

– Дядя, вы браконьеры? – не стесняясь, прозвенел Фасоль, осматривая место.

– А как же, – спокойно, немного кряхтя, ответил пожилой. – Самые что ни наесть, злостные. Вот, рыбу на зиму для медведя заготавливаем.

– Когда жир нагуляет, мы его на холодец пустим, – добавил молодой.

Все дружно рассмеялись.

–Вы его как корову откармливаете, что ли? – зазвенел Фасоль, улыбаясь во весь рот.

–Точно. Уху будете? Вчерашнюю, – предложил молодой нанаец. – Ещё хвост медвежий есть.

– У медведей хвоста не бывает.

–Гляди, какой грамотный. Всё знает. Ну что, стало быть, уха?

– Давай, – не задумываясь согласился Фасоль, бесцеремонно усаживаясь поближе к котелку. –А хлеб есть?

– Хлеб… Найдём, а как же. Свеженький, тока с магазина. А может, сухарей?

–Не, лучше хлеба, я хлеб люблю, у него запах вкусный. А откудава у вас свежий хлеб? – Бесцеремонно продолжал выспрашивать Фасоль.

– Какой любознательный. Любопытной Варваре, знаешь что сделали?

– Знаю, – рассмеялся Фасоль, прикрывая свой нос. – Нос оторвали. Дак я же не Варвара. Ну и откуда хлеб?

– Да ты настырный? – усмехнулся пожилой нанаец. – Ладно, откроем тайну. Семён вчера ходил, принёс. Ноги молодые, быстрые. Вот отдыхает с дороги.

– Тоже мне тайна. Икру в деревню таскал, что ли?

Все опять дружно рассмеялись, включая и самого Фасоля.

…– А как вас зовут? Меня Фасолем, а это пан спортсмен.

Пожилой нанаец расхохотался: – Кто ж тебе такое имя придумал?

– А… В фазанке, я самый маленький потому что, – не умолкал Фасоль, с аппетитом наворачивая вчерашнюю уху. Димка тоже присоединился к ухе, отметив, что у нанайцев она вкуснее.

– Ну, если ты Фасоль, то меня зови дядя Иннокентий. Анекдоты про Кешку Бельбы слышал? Вот, это значит, про меня. – Иннокентий подмигнул Семёну, который снова ковырял своего сторожа.

– А кто их не знает, – простодушно кивнул Фасоль.

– Ну, расскажи, – предложил Семён, делая заинтересованное лицо.

– Да вы знаете, наверное, – расплылся в улыбке Фасоль.

– А может, не знаем. Давай.

Фасоль отставил котелок: – Эта… Нанаец, приходит с работы…

– С какой работы? – перебил Семён, тоже отставляя своё занятие.

– Ой. Я хотел сказать, с охоты.

– Так-то лучше, – подтвердил Иннокентий, поглядывая то на товарища, то на Фасоля. А может с рыбалки? Точно с охоты?

– Точно, с охоты. Заходит в чум, и говорит жене… Чё же я хотел? А она ему – ты покушать хотел, однако.

– Так это про чукчу, – обиженно перебил Семён.

– Ой, точно, про чукчу, – согласился Фасоль, снова запуская ложку в уху.

– И что, больше не знаешь? – не отставал Иннокентий. – Давай, трави, а то скучно в лесу.

– Добряк. Только не перебивай. Кешка Бельды приходит в магазин музыкальных инструментов…

Начало сразу вызвало дружный смех.

– Валяй, я такого не слыхал, – вытирая глаза кивнул Иннокентий.

– Ага… И говорит продавщице. Продайте мне вон ту гармошку. А она ему говорит – нанайцам гармошки не продаём.

– Это почему? – обиженно перебил Семён. Иннокентий тоже уставился на паренька, ожидая продолжения.

Фасоль немного смутился, потом расплылся в улыбке: – Кешка про себя говорит – ага. Всё равно куплю гармошку. Пошёл домой намазался сапожным кремом, чтобы как негр, приходит снова, а продавщица опять, – нанайцам не продаём. Кешка удивился. Как вы догадались? А она ему – только нанайцы путают гармошку с батареей.

– Да… – уже справившись со смехом, произнёс Семён. – Выходит, что мы с тобой дядя Кеша в музыке ничего не понимаем.

– Или в батареях, – поддержал тот, подсаживаясь ближе к ребятам.

… – А вы, значит, травку для уроков ботаники заготавливаете? – после недолгого молчания спросил Иннокентий. – Правильно говорю?

Манера общения нанайцев немного смутила Димку. До этого про себя он видел их дремучими и неграмотными и замкнутыми людьми. Оказалось, что это не так. Выходило, что они всё знали, но что удивляло больше всего, никого ругать не собирались.

… – И что же родители? Не знают ничего про ваше путешествие?

– А… – Отмахнулся Фасоль. – Мы сами по себе, правда, Диман?

– Ах, сами, с усами. А вертолёт видели?

– А то. Чуть макушки не содрал.

– А ты бойкий, как погляжу, Фасоль.

– Не из робких, – без стеснения подтвердил Фасоль, уже шкрябая ложкой по дну котелка. – А чё, к чаю сахара найдётся? Сладкого давно не ел, – разошёлся Фасоль.

Все засмеялись. Семён принёс из балагана жестяную коробку с кусковым сахаром. Фасоль без зазрения совести выгреб из неё горсть. Пока он уплетал уху, запевая её сладким чаем, Дима разглядывал поляну и всё, что находилось вокруг. Их домик был крыт сухой корой бархата, среди которой вперемешку лежали куски старого шифера; наверное, это был очень старый балаган. Стены его были сложены из нетолстых брёвен лиственницы, прямо с корой, нижние венцы уже давно затянуло слоем зелёного моха. Балаган выглядел как игрушечный среди зарослей, словно являлся декорацией, из крыши торчала ржавая жестяная труба, накрытая чёрной от копоти кастрюлей.