Конопляный рай

– Говорю тебе, это наши, с Хабары. С Южной микрахи.

– А как они могли так рано прийти?

– Очень просто. Заночевали по дороге, а утром на свежие ножки притопали, с утра пораньше.

К этому времени Кася уже бросил своё занятие по отшкрябыванию смолы, и занимался другим делом: сидя прямо на земле, он очень сосредоточенно ковырялся с каким-то бумажным брикетом.

– Что это? – нависнув над Касей спросил Пашка.

– Отойди, свет загораживаешь. Бомба это.

– Бомба? Зачем тебе?

– Так, на всякий случай. У тебя случайно изоленты нет? Хочу два пакета в один сложить.

– Лейкопластырь. У Демьяна в рюкзаке есть, я видел. Кася, ты воевать собрался?

–Чё, как он? Оклемался? – не обращая внимания на Пашкины придирки, спросил Кася. – Остап, посмотри, может на него воду вылить, пару вёдер. Только чтобы не захлебнулся. Ты голову на бок наклони. Хоть от блевотины отмоется, а то воняет, как от моего покойного папы после пьянки.

Андрей без промедления сбегал на речку с котелком. От воды Дима зашевелился, потом открыл глаза. Лицо у него было даже не бледным, а каким-то серым, словно он побывал под землёй. Он с трудом поднялся на локтях, но на большее его не хватило.

– Кажись оклемался. Демьян, ты не сдох, случайно? –Андрей стал мотать Димкину голову, приводя того в чувтва.

–Кончай Андрюха прикалываться, ему в натуре херово, – поддержал Диму Кася, уже закончив с упаковкой. – Ты как Демьян? Живой? – Кася неслышно рассмеялся. – Торкнуло тебя не слабо. Паха думал, что ты кони двинул. Скажи спасибо Остапу, это он на тебя воду вылил. Тебе надо на речку, в воду холодную. Пахан, помоги ему, а то не дойдёт, упадёт где-нибудь в зарослях, и комары до костей обглодают. Что потом тёте Вале говорить будем…

– Не твоего ума дело, – огрызнулся Пашка, однако как посоветовал Кася, сгрёб Диму в охапку и понёс к речке, словно это был пустой мешок из-под картошки. Вскоре он вернулся, выдавая глазами уже своё привычное настроение.

– Не утопил там братуху? – продолжал ёрничать Кася, выискивая по кухне что-нибудь съедобное. – Теперь на всю жизнь будет урок. Как в тихушку косяк раскуривать, ворованный.

– Кася ты задолбал. Я тебя точно урою.

–А чё, не так что ли? В тихую подобрал…

– Да заткнитесь вы, придурки! – взъелся Остап. –Кася, ты сказал про наших. Ты их видел, что ли?

– Ну а как бы я узнал, если бы не видел? Пописать утром встал, ещё только светало, а они гуськом друг за другом, как партизаны. Мимо Димки прошли, даже не заметили, наверное. Хотя, без разницы.

–А чё ты их не остановил?

– На хрена. Типа, пацаны, откуда вы? Типа, давай курнём за знакомство, побазарим… Остап, кончай дурку гнать. Нам сваливать надо, и чем скорее, тем лучше.

– А то что? – забасил Пашка, всё ещё поглядывая в сторону реки, где должен был приходить в себя брат.

– А то нихера! Тут знаешь, что сейчас начнётся… Уж я то знаю, когда на пятаке больше двух команд собирается. Толпа сразу кучковаться начинает, одни против других.

–Чё, хочешь сказать…

– Да что тут говорить! Война начнётся.

– И ты для этого свою бомбу приготовил? Типа граната. Может тебе ещё пулемёт с патронами дать?

– Ты, Пашок, не остри. Уже заострен. Пойми ты своей башкой дубовой, что делать здесь больше нечего. Сваливать надо. Сейчас грызня пойдёт. Говорю тебе, здесь такой крысятник будет! Третий – всегда лишний. Поверь моему слову.

Пашка плотно сжал губы и уставился на Касю.

– Ну, и чё ты уставился, как следователь?

– А то, Касичкин! Что ты по кустам, как таракан, шныряешь, коноплю трёшь. Демьян тебе рыбу ловил всю неделю. Остап жорево готовит. И вообще.

– А ты что, подмазываешься? Мало тебе, что ли, своей дури?

– Да, мало!

– А зачем тебе много? Ладно, мне. Я ей живу. А вас матушка кормит и одевает, —спокойно и цинично размышлял Кася.

Неизвестно, во что мог перерасти спор, если бы не комсомольчане. Один за одним, гуськом, даже не оглянувшись, они прошли мимо лагеря.

… – Что я говорил! Умные люди давно удочки сматывают.

– У них жратва кончилась. На одной рыбе долго не протянешь. Колёк, погоди. – Пашка отрезал полбулки уже затвердевшего хлеба и направился вслед за компанией.

– Во, дурак. И так хлеба не хватает самим, так он еще раздаёт.

– А куда нам? Солить, что ли, если мы тоже сваливаем, – Пашка остановился, и прищурив оба глаза пытливо посмотрел на Касю.

– Да чё ты пилишь меня, как следак. Ладно. Раз решил поделиться, делись, но в дороге не ной, когда жрать захочешь. А вообще, правильно, пацанам в дороге пригодится. До Комсы добираться в сто раз дольше.

– Вот так и дыши, – огрызнулся Пашка, и прыжками, легко, побежал догонять ребят.

Пока Пашка с Касей обменивались любезностями, Андрей выискивал то, из чего можно было приготовить завтрак. Основным блюдом для него была уже ставшая неизменной рыба, пойманная с вечера. Для неё, чтобы не портилась, выкопали в земле глубокую яму, а саму рыбу – огромную икрянку, засыпали свежей травой, и сверху ещё накрыли кусками шифера.

– Это наши, Андрюха. С Южного. Я одного часто на барахолке вижу. Он меня тоже должен знать. Фарцовщик. У него очки капли, – заговорил Кася, по-прежнему сидя на голой земле в одних трусах, и просматривая свои потрёпанные кеды.

– А!.. Это который зимой в драку набивались?

– Вроде. Я им тогда одну штанину от джинсов загнал. Потом наезжали, типа разводили.

– Ну и как? Развели?

– Не на того нарвались.

– А он видел тебя?

– Думаю, нет. Говорю тебе, они мимо лагеря прошли, и не заметили нас. Сеточка своё дело делает.

– А сколько их?

– Пятеро, кажется.