– У них есть. Рыба.
– Понятно. За рыбой, значит? – парень уверенно вел машину, что-то напевая себе под нос. Дима уставился на его правую руку. Из-под закатанной рубашки выглядывала синяя наколка.
– Что, понравилась? – он поднял выше рукав, показывая непонятный, витиеватый рисунок: на руке красовалась почти голая девушка в рыцарских доспехах. Димке стало неловко, но рисунок притягивал его внимание.
– Армейская. Баловство. Друг наколол, на память.
Руки у парня были короткими, но объёмными и жилистыми.
– Тебе еще подрасти надо, чтобы такую заиметь. А лучше не делай вовсе. Тело должно быть чистым. Впрочем, как и все остальное.
Димка закивал головой.
…– Отдыхай паря. Дорога неблизкая.
– Ну вот, ваша слободка. Выгребайтесь. Эй! На борту. Десант пошел!
– А ты в десантуре служил? – с восторгом спросил Димка.
– А что, заметно?
Димка пожал плечами.
– В ней. В морской пехоте. Ну, бывай, – он легонько пожал Димкину ладонь.
– А ты, крепыш, молодец. Бегаешь хорошо. Таким в армии легко. Не забудь, что я тебе сказал про наколки, и вообще… Сам понимать должен. Не маленький уже.
– А как тебя зовут? – уже вдогонку крикнул Димка, но машина уже взревела и, набирая скорость, полетела дальше, сливаясь с бешеным потоком города.
Пашка уже ждал на другой стороне дороги и в волнении морщил лоб:
– Мамке что будем говорить?
Димка старался не смотреть на брата, а ответить ему было нечего. Он взял у него свой рюкзак и пошел вперёд: до дома оставалось не больше двухсот метров. Там, у крайнего забора, где начинался пустырь, виднелась одинокая фигура. Даже с такого большого расстояния Дима догадался, что это была их мать, которая ждала.