Невеста из Уайтчепела

Внутри посылки было всего две вещи – письмо и нечто, свернутое в трубочку, перевязанное алой ленточкой. Джеймс раскрыл письмо и быстро прочел. Граф тем временем принялся за второй предмет. Кому, как не Эмили, было сразу же угадать в свернутом листе портрет! Женский портрет!

Глаза Эмили застилал туман гнева. Сейчас она ему устроит! И да, она легко забудет о своих новых манерах и правилах приличия на людях! Но прежде, чем приняться за восстановление справедливости, она дослушает разговор до конца. Чтобы потом уже ничто не могло ее остановить!

Эмили пришлось изобразить, что она по-прежнему увлечена пьесой. Шекспир. Монтекки и Капулетти. Любовь. Ромео и Джульетта. Разве это не прекрасно? И все же своим чутким слухом она расслышала…

– Что она пишет? – тихо прошептал граф, заглядывая в письмо через плечо Джеймса.

– Как всегда, – сухо ответил Джеймс, отдавая графу письмо в кучу к оберточной бумаге.

– Любит и скучает? Ха-ха, – забавлялся граф. Он был вечным спутником Джеймса, сопровождал его из страны в страну. И, очевидно, был осведомлен обо всех приключениях своего влиятельного друга. – Ха-ха! Она все еще не может забыть тебя! Еще бы!

– Меня сейчас интересует другое – как она нашла меня?! – Джеймс впервые выглядел утратившим равновесие.

– Интересный вопрос, – кашлянул граф. – Если знает она, то это уже известно всем! Как бы нам не пришлось снова удирать прочь! – Граф скомкал оберточную бумагу и письмо вместе с ней.

– Что там? – Джеймс взял портрет, развернув последний.

– Решила напомнить о себе, – граф посмеивался, поддерживая край листа, чтобы тот не закручивался. – А что, она похорошела…Будто расцвела…

Дальнейшего разговора Эмили не разобрала. Но услышанного ей было достаточно. Все ясно! Случись такое пару месяцев назад, она отправила бы этого волокиту в корзину для мусора к остальным ненадежным поклонникам! А не связывала бы с ним жизнь, тратя на него свое время. А теперь что же? Она целиком зависит от него. Не может шагу ступить по своему усмотрению. А что будет, когда она ему надоест? Он запрет ее где-нибудь и думать о ней забудет?

Эмили развернулась уже всем корпусом. Джеймс и граф на этот раз ее заметили. И в недоумении подняли головы, почуяв неладное.

– Что у вас там? – Эмили не отрывала сверлящий взгляда от лица Джеймса.

– Ничего особенного…Прейскуранты, – поспешно вмешался Хойос, желая выправить ситуацию. Высочеству не к лицу ложь, так что лучше своей честью поступится граф.

– Могу я взглянуть на ваши «прейскуранты»? – Эмили протянула руку. Жест не терпел возражений.

– Дорогая, насладись оперой, – Джеймсу явно не хотелось ничего обсуждать и тем более отдавать ей портрет.

– Это пьеса. Или ты так увлекся прейскурантами, что и не заметил этого? – голос Эмили приобретал угрожающие ноты. – Дай сюда! – гаркнула Эмили. И через секунду в ее руках уже были и письмо, и портрет. Граф посмотрел на Джеймса сочувственно. А потом стал что-то рассказывать своей Мэри об «опере».

– Дорогая, только не поднимай шум, – решил подстраховаться Джеймс. – Я знаю, что ты сейчас подумаешь. Но заранее предупреждаю – твои догадки далеки от истины…

– Понимаю, – Эмили чувствовала, что еще немного, и она придет в бешенство. Не следовало ей связываться с ним. Разбалованный бабник! Также, как он наигрался со всеми этими особами, покинув их…Точь-в-точь он поступит и с ней! И может ли она помешать ему развлекаться? Если он захочет встречаться со всеми баронессами этого города, разве она сможет его остановить? Нет. – И кто же это, Джеймс? Должно быть, это твоя бабушка?! – ухмыльнулась разгневанная Эмили.

– Нет, это не бабушка…Это мой старый друг…– пояснил Джеймс негромко. – Эмми, черт возьми, это не то, что ты думаешь. Я тебе все объясню. Дома. Не здесь…– Джеймс уже и сам утратил степенство. А граф тем временем пялился в «оперу», Мэри – на графа, а весь зал – на Эмили.

– Отвратительно написано! Художник какой-то мазила! – Эмили подкинула рисунок, он закружил в воздухе и приземлился на колени Джеймса.

Эмили вернулась домой одна. Ей пришлось приложить к этому определенные усилия. Как только она встала со своего кресла и уверенной походкой покинула зал, Джеймс поспешил за ней. Поскольку Эмили не хотелось сейчас ничего обсуждать, и уж тем более ехать вместе с ним в одной карете, она размеренно дошла до угла, а после поворота припустилась со всех ног. И когда Джеймс через несколько секунд достиг того же угла, там уже, разумеется, никого не было. Это казалось довольно странным. Учитывая неторопливый шаг Эмили, она не могла никуда деться! Джеймс принялся оглядываться по сторонам, тратя зря время на ее поиски. Он, конечно, догадался о ее проделке. Ведь он так хорошо ее знает. За это она и понравилась ему. Придворная дама ни за что в мире не бросилась бы удирать в вечернем платье от своего спутника, миновав угол.

– Бернар! – Эмили уже давно была дома. На часах минула полночь. Сидя на просторном балконе в любимом кресле, Эмили курила сигареты и пила вино. Ее взяла такая злость, что она уже не могла остановиться. И сдерживать себя ей не хотелось. Забытые привычки воскресли в одночасье.

Послышались торопливые шаги. Расторопный слуга примчался по первому зову.

– Да, госпожа…– слуга поклонился, подавая Эмили норковое манто, поскольку на улице похолодало.

– Принеси еще Бургундского! – кивнула Эмили, натягивая накидку.

– Еще бокал? – уточнил старый слуга.

– Если тебе нравится бегать туда-сюда – то бокал! – обычно Эмили была вежлива со слугами, но сейчас она порядочно выпила и говорила бы в одном тоне что со швейцаром, что с самим Папой Римским Великим Понтификом Львом XIII графом Джоакино Печи, засевшим в Ватикане.

Слуга принес вино и тактично удалился. А разрозненные мысли Эмили хаотично перемешивались в голове. Джеймс был так мил. Так ласков! Его никак нельзя было заподозрить в измене. Конечно, он бывал скрытен. Иногда отлучался. Но интрижки за ее спиной – это уж слишком! Вот она, проза жизни. Мужчины…Все они одинаковы. Любопытно будет послушать его оправдания. Уж не стоило ли выбирать себя в мужья Роберта? Он бы не рассылал свои портреты всяким девицам!

В моменты разлада с Джеймсом на ум Эмили всегда шел Роберт. Отчего-то она думала о нем, как о своем поклоннике, хотя предпосылок к тому не имелось. И тем не менее разве она не имеет права думать, о ком хочет? Если она хочет думать о полицейском, то будет! И неважно, имеют ли ее фантазии основу или нет! Если бы он был с ней, на месте Джеймса, он бы точно не улыбался всем налево и направо, как этот франт!

– Бернар! – мысли о портрете совсем распалили Эмили. Также ее пыл подогрели воспоминания о Роберте. В такие моменты она чувствовала, что в ее жизни пошло что-то не так.

Эмили услышала неторопливые шаги. Однако вопреки ожидаемому Бернару с новой порцией напитков, на пороге возникла статная фигура Джеймса. Его взгляд скользнул по усталому лицу Эмили, потом по столику, на котором высился кувшин с вином и пепельница.

– А, это ты, – раздосадовано промямлила Эмили. Ее теперь разморило. И ей уже не хотелось устраивать кровавой разборки. По крайней мере, сейчас. Подлец Джеймс. Думает, он голубых кровей и ему все можно? Пусть убирается с глаз. А завтра она хорошенько всыплет ему. А потом соберет свои пожитки и уедет обратно в Англию. Впрочем, разве она может уехать? Может ли она вообще уйти от него? Кажется, она поместила себя в такое положение, из которого нет выхода. Она не может больше вернуться к тетушке. Потому что все нормы морали она перешагнула, хоть и не по своей воле. И теперь ей нигде не будут рады.

– Дорогая, ты почти дама с титулом, а провинциализма так и не изжила. Что это за манера надираться каждый раз, как тебя что-то расстраивает? – Джеймс взял со стола графин с вином и убрал его высоко на шкаф. – Пойдем спать.

– Вот только не надо мне сейчас читать нотаций, – Эмили сразу поняла, в какую сторону дует ветер. Джеймс старается перехватить инициативу. Старинная тактика всех прохиндеев – перевернуть все с ног на голову, где жертва через минуту становится виновником. Вместо того чтоб оправдываться, он еще попытается обвинить ее саму! – Лучше потрудитесь, Величество, объяснить, что это за паскудные гостинцы вам прислали из Вены?

– Ты уверена, что в состоянии все выслушать и прийти к верному умозаключению?

– Я что, должна умолять? Не хочешь – можешь ничего не объяснять. Но имей в виду, либо сегодня же ты мне все рассказываешь, либо завтра тебя уже некому будет слушать, – Эмили была настроена решительно. До сегодняшнего дня она и не предполагала, что в ее груди бьется ревнивое сердце. Однако если попустить подобное хоть один единственный раз, то вскоре это повторится снова. А потом, чего доброго, еще и войдет в норму. Нужно разобраться в ситуации так, чтобы ему не хотелось в ней оказываться опять. Пусть запомнит, она не станет терпеть присутствия других женщин!

– Хорошо. Сегодня так сегодня, – Джеймс сел в кресло напротив нее.

– Ну? Что это за письмо с мерзостями? И что это еще за портретишко?! – Эмили наблюдала за Джеймсом, желая не пропустить того момента, когда он начнет врать, словно шарлатан с моста. Он казался сосредоточенным. До сих пор у него хорошо получалось изображать искренность. Не верилось, что он вообще умеет лгать. Недоговаривать – да, но лгать – нет…

Уважение Эмили к любому человеку основывалось на главнейшем принципе доверия. Многое можно простить. Но только не ложь. Ведь она ведет к предательству. И почему тогда ей, обычно доверчивой Эмили, с самого первого дня кажется, что Джеймс фальшив?!

– Это портрет одной баронессы, – пояснил Джеймс.

– Это и так ясно! Какого дьявола она прислала его тебе? – кипятилась Эмили.

– Ты, наверное, уже догадываешься, – не стал ничего придумывать Джеймс.

– Что?! – Эмили почувствовала, что сейчас обернется злобным демоном, извергнутым из самого сердца преисподние. Значит, все-таки у нее есть повод для неистовства!

– Когда-то давно у нас был роман, – пояснил Джеймс, сделав акцент на слове «давно», чтобы избежать двусмысленности.

– Давно? – Эмили не знала, что в его понимании означает «давно». – Мы с тобой уже жили вместе?!

– Нет, разумеется, нет, – заверил Джеймс.

– И не были знакомы? – Эмили сдвинула брови в сомнениях.

– Нет…То есть…Да…Были уже знакомы…– признался Джеймс огорченно. – Мы были с тобой знакомы…Вернее, как раз сразу после нашего знакомства…Когда я был в отъезде…

– Когда я ждала тебя каждодневно! – Эмили очень разозлилась, хотя понимала, что у нее нет прав требовать с него отчета за тот период времени. – Когда думала о тебе ежеминутно! Когда меня чуть не убил маньяк!