Невеста из Уайтчепела

– Может, он представит ее обществу, – послышался голос молодого повара. – Может, она будет встречать гостей вместе с ним. Все равно ведь никто не посмеет ничего про нее сказать при хозяине!

– Где ты такое видал? Чтоб благородный дворянин представлял девку?! – отругала дородная повариха. – Разумеется, их связь секретная…Одно то, что он привел ее сюда – уже нонсенс! Мог бы поселить ее в квартиру и посещать тайно…

– Что только хозяин нашел в ней? – недовольно фыркнул тонкий голосок юной кухарки.

– Да кто ж его знает! – загремел дородный голос поварихи. – Есть, значит, у нее какие-то скрытые таланты…Видно, в любви искусница…Мы можем только догадываться. Девушки из благородных семей – они ведь скромницы. С ними или никак или обязательно жениться. Но это не всегда удобно. Да и не всегда возможно. А надо же тем временем с кем-то развлекаться. Вот для того и нужны всякие простолюдинки…У них стыда нет. На все готовы ради денег.

– Так может, он ее не на рынке нашел, а в доме утех?! – прыснула смехом юная кухарка. – Там, как говорят, немало искусниц, подобных этой, – захихикала юная повариха.

– Ну вот, договорились…– усмехнулся молодой повар. – Теперь у вас хозяин уже в борделе оказался!

– Ты уже начистил картофель? Возьми морковь и пастернак! И поруби их! – приказал дородный женский голос. – А ее внешность…Она похожа на ведьму. Таких на костре жгли. Да не всех сожгли, как видно!

– Так и есть, сущая ведьма. Раз заколдовала хозяина! – согласилась молодая кухарка. – Истинно говорю вам, ведьмачка. Обычная женщина не может быть так хороша собой!

– И уж коли не умеешь причесать себя, так позови помощниц. Пусть заплетут косы и накрутят локоны! – не унимался дородный женский голос. – А она – нет, все распустит свои космы да ходит!

– Словно на базаре! – подытожил писклявый голосок молодой стряпухи.

В этот же момент Эмили показалась в дверях. Собеседники тут же смолкли, уткнувшись каждый в свое занятие. Они не знали, сколько уже она стоит здесь. Но вид у нее был такой, будто она слышала все.

– Вот, значит, что вам всем не дает покоя…– Эмили почувствовала, как к ней подкатывает ярость. – Что я всем вам сделала? Отчего вы с таким злобным удовольствием обсуждаете меня?! – Эмили была очень огорчена услышанным. Неужели ее всегда будут сопровождать вот такие разговоры? Всегда за ее спиной будут виться сплетни. Все будут проезжаться по ее происхождению, домысливая всякие факты. – Кто вы все такие, чтобы обсуждать решения своего хозяина?! Вас он забыл спросить, кого ему приводить в свой собственный дом! Я думаю, он будет разочарован узнать о содержании ваших бесед…

– Госпожа, вам послышалось…Мы ничего такого не обсуждали, – уверяла дородная повариха, глазки которой бегали в растерянности.

– Как есть, ничего, – пискнула худая юная повариха, спрятавшаяся за очагом, так что только один колпак ее был виден.

– Как вас зовут? – обратилась Эмили к молодому повару, чистящему коренья по приказу дородной поварихи.

– Бен, госпожа, – молодой повар опустил глаза. Хотя он-то как раз ничего дурного не говорил. Но совестливому человеку иногда неловко быть и свидетелем.

– Где главный повар? – Эмили заметила, как две поварихи переглядывались между собой в растерянности.

Бен открыл рот, чтобы ответить на вопрос, но был перебит.

– Он пошел в кладовую, – угодливо поспешила с ответом дородная повариха.

– Я не с тобой разговариваю…– Эмили отвернулась от дородной поварихи. Она больше не хотела церемониться со всеми подряд. Она поняла, что ее ошибка заключалась в том, что она для всех старалась быть хорошей, даже для тех, кто этого недостоин. – Бен, передайте повару, что необходимо накрыть стол. На обед останется граф…– Эмили развернулась и пошла прочь из кухни. Ей было досадно и обидно. Ее всегда все будут ненавидеть. Слуги – за то, что удача улыбнулась ей. А высшие господа – за то, что она не принадлежит к их кругу. Может быть, ей не нужен этот неравный союз? Что она получит? Любовь? Кто знает, сколь долго продлится любовь знатного дворянина и простой девушки. Может быть, она наскучит ему уже через месяц. Счастье? Счастье – это когда спокойно. А ей никогда не будет спокойно! Она всегда будет чувствовать себя чужой.

Когда граф Хойос покинул усадьбу, Джеймс позвал Эмили к себе в кабинет. За время дружеского обеда она успела немного отойти от испуга, а также от поселившейся в ее ранимом сердце обиды на Джеймса и сплетничающих слуг. Она рассудила так: Джеймс до сих пор не открыл ей своих карт. Но возможно, его «затруднительная ситуация» связана как раз с тем обстоятельством, что он какой-то придворный. Мало ли у них там интриг! Она-то не очень разбирается во всем этом. И должна с пониманием отнестись к тому, что он пока не готов посвятить ее во все подробности его жизни. Она ведь столько времени подозревала его, бог знает в чем! Возможно, и у него есть некие сомнения на ее счет. Впрочем, он ведь обещал, что однажды она все узнает. Значит, так и будет. Нужно подождать. Что касается ее видений в восточном крыле…Они смешны! Просто в грозу ей что-то почудилось. Ясно же, что в этом поместье нет ничего мистического. Слуги…Было бы странно, если б глупые бабы на кухне не мыли ей кости. Кажется, большинство женщин всегда относилось к ней с неприязнью. Даже тогда, когда у нее не было своего «принца». А уж теперь и подавно!

Джеймс сидел за письменным столом, пребывая уже в добром расположении духа. Он смотрел в окно и даже пару раз чему-то улыбнулся. Возможно, лучу солнца, скользнувшему по его щеке. А может, каким-то новостям, которые принес граф.

Расправляя складки на подоле своего голубого платья, Эмили украдкой бросила взгляд на умиротворенного Джеймса. Главное – не вывести его снова из себя. Граф уже ушел, некому будет исправить ситуацию.

– Эмми, я хотел сообщить тебе…В пятницу мы уезжаем в Париж, – Джеймс сказал об этом так непринужденно, словно о том, что десерт уже на столе.

– В Париж? Зачем? – Эмили пока не знала, радоваться этому событию или нет, но удивления скрыть не могла.

– Есть обстоятельства непреодолимой силы. Не думай об этом слишком упорно.

– Да, но я никогда не выезжала из Англии! – Эмили сейчас почему-то заботил этот факт.

– А как же леса Неаполя и горные хребты Карпат? – игриво поинтересовался Джеймс, наливая себе в стакан виски.

– Да…Но…– Эмили была так взволнована, что даже не могла шутить в ответ.

– Тебе представится возможность засесть за леса Франции, уже зря их пред собой воочию…

– Но…Нет…Я не могу сейчас уехать…Пока Потрошитель не пойман, я не могу, – Эмили продолжала чувствовать себя в центре преступной драмы, хотя уже давно покинула сцену. – Вдруг понадобится моя помощь?

– Дорогая, оставь все заботы полиции, – прозвучала холодная рекомендация. Джеймс перестал улыбаться. Вероятно, он устал непрерывно слушать о маньяке.

– Ты не понимаешь…Я единственный свидетель. Только я могу его опознать, – не унималась Эмили, не чувствуя перемены в Джеймсе. – Без меня полиция не справится!

– Я не сомневаюсь, что без твоего ярого участия дело затянется на непростительно долгий промежуток времени. Но тем не менее нам нужно покинуть Англию. Впрочем, наше путешествие не продлится слишком долго. Весной вернемся. К тому же у полиции есть портрет твоего маньяка, – Джеймс говорил уже без прежней мягкости.

– Портрет портретом, но живое свидетельство – это не одно и то же, – беспокоилась Эмили.

– Я не хочу казаться циничным, но пока еще ни один полицейский не вычислил маньяка. Они в этом не особо сильны, – Джеймс намекал на то, что были уже десятки случаев, когда под стражу заключались невиновные люди. Они нередко подвергались пыткам и даже осуждались на казнь. После чего инциденты продолжались. И лишь по счастливой случайности психопаты-преступники попадались в лапы полиции. Зачастую они просто не успевали вовремя скрыться с места преступления, увлекшись своей миссией.

– Роберт найдет убийцу! – настаивала Эмили.

– Твоя трогательная вера в этого инспектора похвальна. Я бы и сам хотел разделять твои чувства, но факты остаются фактами. Маньяка вычислить крайне сложно, – голос Джеймса приобретал металлические ноты. Вероятно, он удивлялся, почему она спорит с ним. Впрочем, для нее он просто Джеймс. Она не знает ничего о нем. Вот и спорит все время.

– Да, но…– возразила Эмили.

– Мы уезжаем в пятницу, – отрезал Джеймс сухо. И теперь он уже не казался таким же милым, как обычно.

– Я не могу, нет, – запротестовала удивленная Эмили. Он поставил ее перед фактом, не оставил ей выбора, по сути.

– Это был не вопрос, – Джеймс осушил стакан, вернул его на стол и вышел из кабинета.

Вздрогнув от звука захлопнувшейся двери, Эмили выдохнула. Кажется, она недооценила Джеймса. До сих пор он не прекословил и шел на поводу любой дурацкой затеи. Создавалось впечатление, что он прост и добродушен. Видимо, он был таков лишь тогда, когда дело касалось всяких глупостей.

Эмили опять захотелось закурить. Но возвратиться в жуткое восточное крыло она бы не согласилась, даже если бы ей подарили тысячу шиллингов. Идея рисковать, высунувшись в окошко с дымящейся сигаретой, ей казалась еще менее удачной. Ведь Джеймс, кажется, снова не в духе. Ему не понравилось, что она не хочет уезжать из Англии. Впрочем, почему она должна желать такой поездки? В качестве кого она поедет с ним? Он обещал жениться на ней, если уж на то пошло. Если б она была его законной женой, то с готовностью поехала бы куда угодно. А так ее мучают оправданные сомнения. И все же лучше не усугублять положения, не ссориться снова. Тем более возможно, он прав. Лучше уехать во Францию. В конце концов, ее всегда прельщала эта страна. А беготня полиции за маньяком может запросто продлиться до весны. Или и того дольше.

Глава 25. Кто Потрошитель

До отъезда оставалось всего несколько дней. Джеймс был занят подготовками, встречался с какими-то людьми, часто отсутствовал дома. У Эмили не было никаких важных и тем более срочных дел. Единственное, что она посчитала необходимым – отправить денег тетушке в деревню – ведь точно неизвестно, когда они с Джеймсом вернутся в Англию. Это оказалось несложной задачей. Джеймс не вникал в детали: не спрашивал, как зовут тетушку, как называется деревенька. Без лишних слов он выделил Эмили требуемую ей сумму.

И все же Эмили не могла уехать, не попрощавшись с Робертом и Филлом. Они были для нее больше, чем просто детективы. Она питала к ним дружеские чувства. Только с ними, не считая Джеймса, она могла о чем-то посоветоваться. Если б имела возможность, она бы встретилась с кем-то еще! Но кому она теперь может показаться на глаза?

Эмили оделась элегантно: графитовое дорожное платье и в тон ему вельветовое пальто. На голове у нее была шляпка с густой вуалью. Джеймс, как и обещал, обеспечил ее гардеробом. Практическую сторону вопроса помогла уладить Мэри, предоставив портных и ассорти тканей. Перед выходом Эмили долго любовалась на себя в зеркало. Она не знала, что может быть такой красивой. Да она сама от себя не могла отвезти глаз! Вот что значит, достойное обрамление. В грязи и бриллиант затеряется. А в шелках и пень красив!

Выбранный для встречи ресторан, по словам Филла, был «создан для разговоров о всяких таинственных делах» и оказался на окраине Лондона, сравнительно неподалеку от поместья Джеймса. Тем не менее дорога отняла больше времени, чем Эмили рассчитывала. Когда она добралась до места, Роберт и Филл уже ждали ее внутри заведения. Они расположились где-то в отдалении от всех в затемненной нише.

Отдав пальто швейцару у входа, Эмили приподняла вуальку и поспешила к ожидающему ее столику. Она была очень рада видеть своих товарищей. Если бы это считалось пристойным, она бы обняла их и расцеловала! И теперь ей даже не хотелось говорить о маньяке. Но ведь они устроили эту встречу именно для обсуждения хода расследования, а вовсе не для того, чтоб восторгаться друг другом.