Корнет Савин

– Иван Дмитриевич, вы мой спаситель! – с просиявшим лицом вскричал Николай Константинович.

Он крепко обнял Путилина, словно лучшего друга, и поцеловал его в раскрасневшуюся щёку. Следователь повиновался, понимая, что дело практически раскрыто. Он смотрел на повеселевшего Николая Константиновича, который со всей доброжелательностью вёл его на поиски похищенных бриллиантов.

12.

Внутри ломбарда неярко горела свеча. В воздухе пахло смолой и копотью. Ворвавшиеся внутрь полицейские сквозь полумрак заметили сидящего в углу владельца Израиля Израилевича. Тот в испуге вскочил и попятился к внутренней двери. Проворно схватившись за тяжёлую ручку, старик нырнул во тьму. Один из полицейских подставил ногу, удержав дверь открытой.

Завязалась возня, и скоро владелец ломбарда был вытащен на свет божий. Его дряблое тело и жидкая бородка дрожали. Выученные глаза таращились то на одного, то на другого полицейского.

– Вы почему убегаете?! – грозно крикнул Путилин, приближаясь вплотную к хозяину ломбарда.

Под его суровым взглядом старик согнулся в почтительном поклоне. Израиль Израилевич повидал в жизни всякое и сейчас чувствовал, что одним испугом не обойдётся.

– Напугали меня до обморока. Я ни в чём не виноват, а тут на тебе… – забормотал владелец ломбарда, беспомощно разводя руками.

– А это мы сейчас выясним, виноват или не виноват. Откройте сейф, – приказал Путилин, указывая на большую железную дверь.

За ней находился несгораемый шкаф, в котором хранились принятые в ломбард ценности. Израиль Израилевич послушно засеменил к сейфу и вставил в замочную скважину большой старинный ключ. Несколько оборотов против часовой стрелки, и дверь со скрипом отворилась, открыв глазам полицейских разнообразные сокровища.

К радости Путилина, прямо поверх других вещей лежала коробочка с тремя крупными бриллиантами. Именно эти камни были похищены из спальни Александры Иосифовны.

– Вот они! – радостно воскликнул следователь.

Выражение лица его вмиг стало суровым. Повернувшись к владельцу ломбарда, он строго спросил:

– Откуда это у вас?

Тот испуганно развёл руками, понимая, что в этот раз случилась целая катастрофа. Привыкший сочинять лживые объяснения на ходу, Израиль Израилевич посмотрел вверх и задумчиво произнёс:

– Это? Я уж и не помню, вроде паренёк какой-то принёс.

Путилин резко махнул рукой в сторону улицы:

– Придётся вас задержать. До выяснения всех обстоятельств.

Лицо скупщика побелело и мгновенно состарилось ещё сильнее. Он жалобно вытянул брови полумесяцем и, скрестив руки на груди, запричитал, словно над усопшим:

– Как это? У меня семья, жена, пятеро дочек, кто же их кормить будет? Погодите, ваше благородие, сейчас…

Он проворно наклонился к открытому ящику, порылся в документах и отыскал закладную.

Проверив через очки дату и подпись, Израилевич протянул бумагу полицейскому с видом законопослушного человека.

– Вот, смотрите, квитанция. Камушки заложил Николай Савин. Это он приходил.

Путилин внимательно изучил документ и поднял глаза на замершего скупщика.

– А он сказал, откуда у него такие ценности?

Израиль Израилевич снова развёл руками, пытаясь изобразить непричастного к делу человека:

– Так никто же не говорит, да я и не спрашиваю.

Путилин вновь взялся за наручники, висевшие на его поясе:

– Адрес есть его?

– Конечно, – тут же засуетился Израилевич, – я в журнале все данные храню.

Толстый амбарный журнал с тёмными пожелтевшими страницами, хранившими записи о приходе и расходе вещей, пах древностью и свечным салом. Полистав для приличия, скупщик открыл помятую страницу и ткнул пальцем в нужное место:

– Вот, пожалуйста! Вам записать? – он вкрадчиво заглянул в лицо следователя.

Путилин просмотрел запись и махнул рукой.

– Запомню, – он повернулся к полицейским, ожидавшим сзади. – Все за мной.

Сыщик стремительно направился к выходу, но вдруг резко остановился и так же быстро вернулся к Израилевичу, запиравшему сейф.

– Бриллианты сюда!

От неожиданности Израиль Израилевич присел и схватился рукой за сейф. Его лицо покрылось пятнами, а на лбу выступила испарина.

– Так я же за эти бриллианты деньги отдал! Свои, кровные! – сдавленно проговорил он.

Путилин злобно сдвинул брови и зашипел:

– Ты торговаться со мной будешь?

Глубоко вздохнув, Израиль Израилевич обречённо сгорбился, всхлипывая и что-то жалобно бормоча, отпер злосчастный сейф и вытащил из него драгоценные камни. Почти безропотно, но с особой скорбью он протянул их Путилину. В глазах следователя не было ни капли жалости. Он схватил свёрток и бросился на поиски Савина. Полицейские рванули за ним, как свора послушных гончих, оставив несчастного скупщика в одиночестве.

13.

Насвистывая праздничный марш, Савин уверенно поднимался по парадной лестнице с огромным букетом свежих роз. Остановившись у входных дверей, он прокашлялся, осмотрел ещё раз свой костюм и громко постучался. Никто не отозвался. Савин подождал несколько минут, затем прижался ухом к двери. За ней не слышалось никаких движений. Тогда корнет громко позвал:

– Фанни, солнышко, открывай, это твой котёнок!

Ожидая восторженные крики любимой, он ещё раз прислонил ухо к двери. Опять ни звука! Савин постучал настойчивее, стараясь сохранять деликатность.

– Фанни, у меня для тебя сюрприз, поторопись!

Корнет знал, что эти слова точно подействуют. Но за дверью по-прежнему никто не отвечал. Раздражённый Савин стал порывисто дёргать за ручку, потом навалился на дверь плечом и попытался вломиться внутрь. Твёрдые дубовые доски не поддавались. Не выдержав, гость, стал тарабанить, что есть мочи.

Дверь соседней квартиры отворилась, из неё обеспокоенно выглянула старушка:

– Ты чего тут скандалишь? Сейчас городового позову!

Савин дерзко посмотрел на неё и вытер пот со лба.