Беседы с волками, медведями и скворцами о свободе, коррупции и диктатуре

– А вторая война?

– Однажды вождь объявил, что, дескать, у степных зверей, которые живут южнее нас, произошел переворот, и к власти пришли полные отморозки. Его хорьки это подхватили и стали всем рассказывать, как там грабят, насилуют и убивают наших собратьев, и поэтому надо их защищать.

– А откуда в степи ваши собратья?

– Ну, многие ушли, когда ввели эту монодиету. Решили, что им там лучше будет. Массово уходили. И до сих пор уходят. Причем в основном молодежь. Хищники, не желающие идти против своей природы, те, кто не хотят, чтобы их дети случайно попали в СВИН, просто те, кто хотят свободы и уважения к своим правам… К тому же, и в степи у нас много сородичей. Мы же многие поколения бок о бок жили. Кто-то уходил из лесов на юг, кто-то, наоборот, приходил от них к нам. Да и вообще, мы же во многом похожи. Степные и лесные волки, сурки и байбаки, куланы и ослы.

– А почему их там грабят и убивают?

– Не знаю. Я вообще не уверен, что все это действительно правда. Возможно, это просто очередная ложь от хорьков из ВЕСТИ. Эта война вообще вся насквозь пропитана ложью. Например, если верить вождю и его подручным, мы там не воюем. Это просто наши лесные собратья, которых там притесняют, дают степным отпор. И армии там нашей нет. Вроде как получается, только добровольцы туда идут, которые не могут мириться с притеснением своих сородичей и поэтому отправились их защищать. Хотя на самом деле все знают, что там воюет наша армия. Только не говорят об этом. Никто не хочет проблем.

– Я смотрю, у вас прям везде враги. В пустыне, в степи, за бугром.

– Ага, – грустно усмехнулся Семен, – хорошо хоть на севере ничего нет. Сплошные леса до самых вечных снегов. А то бы и там врагов нашли.

– А почему все так верят хорькам?

– Работают хорошо. У них за главного – огромная жаба по имени Компот. Отвратительное в своей мерзости существо, но в пропаганде ему нет равных. Он придумывает хорькам так называемые «новости», которые, по сути, являются лишь враньем и передергиванием фактов. У нас своих проблем по горло: везде воровство, надои у коров падают, в прошлом году сена мало было из-за засухи. А хорьки рассказывают про то, какие ужасы творятся у степных. Только и слышишь, что у них у власти глупцы и бездари, которые все развалили, окунули свой народ в пучину нищеты и голода. А вот о том, что происходит у нас, хорьки никогда не говорят. Ну или врут, что мы с каждым днем богатеем и живем все лучше и дольше.

– Но ВЕСТИ же можно и не слушать.

– Раньше можно было. Но других источников информации все равно нет. Вот и приходилось слушать только их. А недавно у нас приняли новый закон. Теперь хорьков запрещено не пускать к себе в жилище. Более того, они могут скрытно приходить к местным жителям и подслушивать, о чем они говорят. А потом рассказывают об услышанном свиньям. Некоторые так уже загремели в яму за публичную пропаганду экстремизма или распространение лживых новостей.

– Но если они это обсуждают между собой в своих стойлах, свинарниках и птичниках, какая же это публичная пропаганда?

– Ну, это уже детали. Главное, хорьки это подслушали. А ведь они специально тихо пробираются в жилища и слушают, о чем говорят животные, – вздохнул Семен.

– И что, прям никто не сомневается в том, что говорят хорьки?

– Почему же, есть те, кто своей головой думает, но даже они все равно считают, что вождь все делает правильно. Для них порядок и стабильность важнее свободы и правды.

– С другой стороны, они тоже в чем-то правы. Они сыты, их дети в безопасности, хищники не нападают по ночам.

– Правы, – кивнул баран, – вот только они также считают себя вправе клеймить тех, кто с ними не согласен. Сразу видят в них врагов, агентов забугорных или степных, тех, кто хочет отнять у них эту стабильность и посеять хаос. А насчет сытости и прочего, я вам так скажу. После того, как ввели монодиету, травы всем до сих пор не хватает. Поэтому, хотя прошло уже много зим, как вождь появился здесь, многие у нас живут впроголодь. Он и его свита, конечно, кивают на «лихие времена», которые были до них, мол, все проблемы от того беспредела.

Но у меня возникает вопрос. Вы же здесь у власти уже много лет, у вас безграничные возможности, вас все слушают и вам подчиняются. Как скажете, так и будет. Но целое поколение животных выросло при вас, а вы до сих пор не смогли решить эту проблему.

А копнешь чуть глубже, и оказывается, что решить-то ее уже можно было, если бы не тотальное обогащение того самого окружения вождя за счет простых животных.

И ведь он, я уверен, про все это знает, потому что никто даже уже ничего не боится и не скрывается. Но ведь вождь не предпринимает никаких шагов, чтобы это остановить. Только говорит о необходимости борьбы с коррупцией и равенстве всех перед законом. Это его любимые выражения. А как до дела дойдет, то даже не накажет никого, чтобы другим неповадно было. Несколько зим назад поймали у нас быка, который отвечал за службу по охране границ. И оказалось, что он со своими коровами из стада корм, сено, шерсть, что полагались военным, воровал и вместе с родней себе оставлял. Так его, вроде, прижали сначала, а потом отпустили. Корову только одну, Василиской зовут, посадили в клетку, да и то потом выпустили. А бык этот потом опять начальником большим стал. И ничего, никто даже не возмущался, просто смирились.

Есть у нас скворец один. Нахалом зовут. Отчаянный парень. Он уж этих прихвостней вождя разоблачает по-всякому. Да вот только хорьки твердят, что он враг, что его забугорные наняли, чтобы нам навредить. Доказательств не приводят никаких. Все только слухи да сплетни. А он, наоборот, хоть экскурсии готов водить по угодьям обитателей терема. Но никто ему не верит. Некоторые от ненависти готовы живьем сожрать Нахала и тех, кто его поддерживает. Пропаганда крепко въелась в мозги.

И никто не хочет понимать, что именно из-за друзей вождя и живут плохо. Ведь если бы все по-честному было, все бы уже давно были сыты.

Про безопасность детей тоже вопрос спорный. Говорят, волки вождя особенно любят молодых барашков и поросят. Да и СВИНовцы не брезгуют свежим мясом. А попробуй пожаловаться полиции на произвол, так сам же и попадешь в клетку. Во времена моего детства было понятно: вот хищники, а вот, например, те же быки или кабаны, к кому можно обратиться за защитой. А теперь не знаешь, кто есть кто. Все стали травоядными. Да вот только некоторые от мяса не хотят отказываться.

Весь вопрос только в том, кто ты в нынешней иерархии. Если есть связи в тереме, можешь что угодно делать: воруй, убивай, ешь мясо. А если нет, то, – здесь Семен обвел копытом соседей по яме, – добро пожаловать к нам за одно только лишнее слово или просто подозрительное поведение.

– Но ведь таких как ты, Семен, умных, думающих животных наверняка много. Почему бы вам не собраться вместе и не открыть глаза остальным на то, что в действительности происходит? – не сдавался Игорь.

Тут в разговор вмешался кролик.

– А ты думаешь, мы не пытались? – пискнул он. – Сразу видно, что ты не местный. Массовые сборища у нас тут запрещены. Точнее, они, конечно, разрешены. Даже закон такой есть, где сказано, что надо только предупредить полицию. Но в реальности полиция требует согласовывать такие вещи. А согласовывает полиция только собрания во славу вождя, – на этих словах Саня смешно чихнул. – Все остальные запрещает под предлогом обеспечения безопасности и комфорта других животных. А попробуй просто так собраться, сразу ослы налетят и наваляют так, что надолго желание собираться отпадет. Они чувствуют свою безнаказанность и отрываются по полной. Знают, что любой суд встанет на их сторону. А если их жертвы хотя бы попробуют заикнуться о своих правах, сразу окажутся в клетке за неповиновение законным требованиям сотрудников правоохранительных органов. А особо ретивых могут и за нападение при исполнении надолго посадить. Пусть даже никакого нападения и не было. Суд всегда на стороне полиции. Они все – одна банда. Банда, задачей которой является не соблюдение правопорядка, а защита режима вождя любыми средствами.

Мы раньше каждый месяц пытались устраивать акции на площади у терема. Без каких-то требований. Просто чтобы напомнить, что у нас есть такое право. И после каждой такой попытки я сначала долго сидел в клетке, а потом долго лечился.

– К тому же, – подхватил Семен, – нас никто не послушает. Это вождь везде с пафосом заявляет, что мы народ. А на самом деле мы как были стадом, так и остались. Только раньше стадо было дикое, а теперь над нами появился пастух.

– Проблема в том, что те, кто против вождя, слишком разобщены, – вклинился в разговор хриплый гортанный голос медведя Платона. – Каждый тянет одеяло на себя. Тот же самый Нахал, куница Ксюня, быки – отец и сын, – которых прозвали Гудками, и так далее. Они пытались объединиться, чтобы противодействовать вождю, но все без толку. Личные амбиции оказались для них важнее. А вождь не дурак, он знает это и этим пользуется.

Все замолчали. Кролик снова чихнул из своего угла. Было очевидно, что здешняя сырость не идет на пользу ему, без того измученному вечным и бесполезным протестом против режима вождя. Но свиньям на это было глубоко наплевать.

– Вождь говорил, что у вас тут выборы, и что животные могут найти другого вождя, если им не понравится Герман, – сказал Игорь.

– Выборы, да, – тряхнул ушами Семен, – даже несколько кандидатов есть…

– Кандидаты есть, только выбора нет, – пискнул Саня из своей норки, – одни и те же морды, сколько я себя помню. И сколько отец мой себя помнил, и дед, и даже прадед. Петух Жорик, селезень Зюзя и бобер Сергуня.

– Забавные имена, – улыбнулся Игорь, – прям как клоуны в цирке.

– Так они и есть клоуны. И повадки у них почти одинаковые, даром, что разные звери и птицы. Не поймешь, кто из них селезень, а кто бобер. Отличаются только громкостью голоса. А суть одна и та же. Все якобы оппозиция, а вождю стоит только слово сказать, так сразу подхватывают и начинают его дальновидность восхвалять на все лады. Еще и стремятся каждый друг друга перекричать, мол, вот как я согласен с мудростью нашего вождя, больше всех согласен. Ну и вождю с них польза имеется. Мало ли кто вдруг усомнится в нашей демократии. Ну, так, не сильно, чтоб за экстремизм к свиньям не загреметь, так ему сразу, вот, пожалуйста, хотите альтернативу, у нас есть и Жорик, и Зюзя, и Сергуня. А то, что они все под его дудку поют, это ж не докажешь. Ну, позиция у них такая, что поделать. Зато народ за них голосует, вроде как, значит, поддерживает. А тех, кто хоть как-то с хозяином терема не согласен, под любым предлогом к этим самым выборам не допустят. Поэтому одни патриоты, а другие – «пятая колонна». Одним – почет и уважение, а другим – палки и копыта свиней.

Кролик снова чихнул и замолчал.

– А кто-нибудь вообще пробовал отсюда выбраться? – сменил тему Игорь.

– А как тут выберешься? – откликнулся Семен. – Куда ни копай, везде земля. Нет у нас тут никого, кто мог бы быстро выкопать ход, достаточно большой, чтобы туда влез хотя бы твой кот, не говоря уж о тебе самом. А медленно рыть не получится – свиньи периодически спускаются сюда вниз и проверяют, чтобы не было никаких подкопов. А решетку наверху нам копытами да лапами не отодвинуть, тяжелая она. Да и не добраться до нее.

– Я могу попробовать разобраться с решеткой, – не унимался Игорь, – у меня все-таки есть руки. Надо только, чтоб кто-то меня подсадил.

– Ну вылезем мы наверх, а куда дальше? Единственный выход из коридора наверху – через казармы свиней. А там они быстро с нами разберутся, – сказал Платон.

– Есть еще небольшое окошко, вон там, в стене, – кивнул Семен куда-то вверх.

– Что нам оно даст? – подал голос Саня, – даже если человек вылезет из ямы, самое большее, что он сможет сделать, это вытащить отсюда меня, может быть, тебя. А что делать с Платоном и другими крупными животными? Бросить их здесь? И потом, как мы будем выбираться через это окошко? Ты же сам знаешь, что оно очень высоко. Сам-то он сможет до него допрыгнуть и вылезти наружу. Но я с трудом представляю, как до этого окна доберусь я или, например, Нафаня. Не будет же он нас туда подкидывать: мы разобьемся.

Семен замолчал, поняв нереалистичность своей идеи.

– Свергнуть вождя невозможно, – снова подал голос Саня, но, если ты и, правда, хочешь попытаться помочь нам, ты можешь согласиться с условиями вождя и пообещать провести его сквозь нору в ваш мир. А когда он тебя отсюда выпустит, найди Нахала. Если вы организуете акцию протеста, и ты на ней выступишь, животные увидят, что точно такой же человек, как и наш вождь, говорит совсем другие вещи о свободе, стабильности и так далее. Возможно, это заставит их задуматься и перестать слепо верить каждому слову вождя, а потребовать уважения своих прав, прекращения беспредела свиней и нашего освобождения. По крайней мере, вождю уже сложнее будет потакать всему беззаконию, которое чинит его окружение, он пойдет на какие-то уступки, и система пошатнется.

– Боюсь, не получится, – произнес задумчиво Игорь, – вряд ли Герман поверит мне. Скорее всего, он выпустит меня одного, а Татарина оставит тут в качестве заложника. А без своего кота я домой не вернусь.

– В таком случае, – вмешался Семен, – тебе и коту надо отсюда выбираться вдвоем через то окошко, о котором мы говорили и идти к скворцу.

– Когда? Сейчас?

– Сейчас нет смысла. Сам ты Нахала не найдешь, да и спит он уже. Птица дневная все-таки.