Беседы с волками, медведями и скворцами о свободе, коррупции и диктатуре

– А ты как сюда попал?

Игорь вкратце рассказал ему свою историю, поиски кота и таинственную теплотрассу.

– Нора барсука, говоришь… – задумчиво произнес Герман, выслушав собеседника, – А она еще на месте?

Игорь утвердительно кивнул головой.

– Ты покажешь мне эту нору? – глядя в упор на Игоря, спросил Герман и, не дожидаясь ответа, продолжил, – А я распоряжусь освободить твоего кота, и вы вместе сможете вернуться домой.

– Ты тоже хочешь вернуться обратно?

Герман громко засмеялся.

– Нет, ты что! Мне шестьдесят шесть лет. Кто я там буду? Обычный пенсионер? А здесь я вождь! У меня тысячи подданных. Да и не могу я их оставить. Я из хаоса построил тут цивилизацию. Без меня они вернутся обратно в «лихие времена», сгинут. Неет, уйти я не могу. Да и не хочу. А вот кое-что я бы там, – Герман неопределенно мотнул головой в сторону, – купил и сюда привез: одежду, ну и так, по мелочи.

– И для этого, – тут вождь сделал вид, что немного смутился, – мне нужны деньги. И я надеялся, что ты мне их, ммм, одолжишь. Ведь я это все, – он провел руками вдоль тела сверху вниз, – своими руками сделал. У здешнего зверья ведь либо копыта, либо когти. Они такого сшить не смогут. Я тут уже чему только ни научился. И одежду тку, и мебель, вот, сделал, даже рисовать научился. – Герман махнул рукой в сторону картин на стенах, – Слава богу, хоть кое-кого писать научил, а то до этого сам в бумажках ковырялся.

Игорь внимательней окинул взглядом картины на стенах. В основном там были достаточно бездарно нарисованные пейзажи.

– Совсем забыл, – отвлек его Герман от созерцания собственных творений, – может быть, ты голоден? Правда, время обеда уже прошло.

На этих словах вождь взглянул на правое запястье, на котором позолоченным ободом, красиво контрастировавшим с черным ремешком, сиял, очевидно, далеко не дешевый хронометр.

Перехватив удивленный взгляд Игоря, который явно не ожидал увидеть в этом мире животных настоящие часы, Герман усмехнулся.

– Я всегда говорил, хороший швейцарский хронометр – вещь незаменимая. Все эти электронные «Casio» и прочая дребедень – детское баловство, хотя у меня и был знакомый, который просто фанател от всех этих электронных игрушек. Но вот попадешь ты в такое место, – вождь обвел комнату рукой, – где нет электричества, и что тебе делать с этими наворотами? Засунуть их в одно место? А старый добрый механизм, особенно швейцарский, штука вечная. Главное, заводить только не забывать.

– Выглядит дорого, – вежливо заметил Игорь, чтобы поддержать разговор.

– Так что с обедом, будешь есть? – казалось, вождь пропустил комплимент мимо ушей.

Только сейчас Игорь понял, что даже не может вспомнить, когда ел в последний раз, но внезапно проснувшийся на слове «обед» желудок своим урчанием дал понять, что с того момента прошла уже целая эпоха. В каком-то смысле так оно и было. В предыдущий раз он ужинал в тесной московской квартирке темным зимним вечером, а сейчас он находился в роскошном тереме в самый разгар весны, а за окном ярко светило солнце.

Поэтому Игорь утвердительно кивнул.

– Пелагея, – громко позвал Герман. Спустя несколько мгновений дверь в комнату открылась, и на пороге показалась уже знакомая Игорю лиса.

– Позови мне Тараса, надо чем-нибудь гостя покормить, да побыстрей, – дал указание хозяин терема. Лиса молча кивнула и исчезла за дверью.

– Кстати, сейчас у тебя будет вариант косвенно отомстить свиньям, – как-то весело заметил Герман.

Увидев недоуменный взгляд Игоря, он пояснил:

– Сейчас придет мой личный повар Тарас, и ты можешь, например, попросить у него приготовить шашлык из свинины. Ты же любишь шашлык?

– А разве у вас тут не растительная диета для всех? – поинтересовался Игорь, постаравшись добавить своему голосу немного едкости, – меня, в принципе, за это и задержали.

– Да, ну, брось, – Герман с улыбкой развел руками. В конце концов, я их вождь, на мне огромная ответственность за их спокойствие и благосостояние. Неужели мне не полагается немного, – он немного замялся, подбирая подходящее слово, – привилегий?

В этот момент в дверь постучали.

Услышав разрешение Германа войти, на пороге комнаты появился крупный петух с золотисто-коричневой шеей, разноцветным оперением крыльев и иссиня-черным хвостом.

– Тарас, – обратился к петуху хозяин терема, – приготовь нашему гостю что-нибудь поесть быстренько. Закуски какой-нибудь, и шашлык из свинины, сделай, будь добр.

– Свинина кончилась, господин, – хрипло прокукарекал петух, – нужно еще получить.

– Ну, поговори с Вихрем, или кто там сейчас из волков на месте, пусть придумают что-нибудь. Скажи, я распорядился.

Тарас кивнул головой и вышел из комнаты.

– Прекрасный повар, – заметил Герман, когда они с Игорем снова остались одни, – может приготовить все, что угодно, разве что курицу не прошу у него. Это было бы уж слишком цинично.

– Ты так спокойно говоришь о том, что ешь мясо, вешаешь головы убитых животных на стены, а их шкуры кладешь на пол, и в то же время ты ввел для всех остальных растительную диету так, что теперь даже волки давятся травой. Но разве правила не должны быть одинаковы для всех?

– Ты не был здесь и не видел, что тут было, когда я только появился. Здесь царили лесные законы, хищники правили бал, а все травоядные были беззащитны. Я дал им порядок, дал стабильность, процветание, безопасность. Звери из других краев нас боятся и уважают. Я создал мощную державу, с интересами которой все должны считаться. Это заняло много времени и стоило мне нервов. Так что я имею право на некоторую компенсацию за свои труды. Ведь я работаю практически круглосуточно, как раб на галерах!

– Компенсацию в виде присвоенного самим себе же права убивать и есть тех, для кого ты и создавал эту стабильность и безопасность, которыми ты так гордишься?

– Общество готово смириться с этой небольшой жертвой, ведь все остальные счастливы и довольны. К тому же, большинство из них были преступниками, которым не место в обществе.

– Это тоже были преступники? – Игорь махнул рукой на пол и стены комнаты.

– Конечно. Или жертвы других преступников. Такое у нас тоже случается, к сожалению.

– Много должно быть преступников, чтобы утолить все ваши аппетиты, – пробормотал Игорь.

– Наше общество еще не идеально. В конце концов, еще пару поколений назад все они были дикими животными, жившими по лесным законам. Поэтому преступников, к сожалению, у нас пока хватает. Но мои правоохранительные органы с этим успешно борются.

– Например, СВИН, который сажает в клетки невиновных животных?

– Ну, виновен кто-то или нет решать не нам с тобой, а суду…

– Я уже познакомился с вашим правосудием. Какая-то белка арестовала меня по требованию свиней, даже не пытаясь вникнуть в ситуацию. А когда в ответ на мое требование адвоката меня начали избивать, эта самая судья не то что не вступилась, но начала глумиться надо мной.

– Ты можешь пожаловаться на ее поступок главному судье. У нас же правовое государство, любое решение можно обжаловать в вышестоящей инстанции.

– А как насчет твоего окружения? Как они реагируют на то, что ты ешь их собратьев?

– Так я и про них не забываю. Посмотри на моих волков, у них на мордах написано, чем они питаются. Моим другом вообще быть очень перспективно. Тех, кто мне предан, я никогда не забываю, и они имеют все самое лучшее: еду, дома, угодья. За это они платят мне лояльностью. Им я могу доверять… Ну, в определенной степени, конечно.

– То есть дружба с тобой автоматически дает право нарушать закон и ставит других животных над их сородичами?

– Я живу в опасном мире. Конечно, мне удалось создать здесь некое подобие цивилизации, и только за это все местные звери должны быть мне благодарны. Но все же, это мир животных. И не все они родились травоядными. Мне приходится постоянно помнить об этом, и система должна работать так, чтобы ни у кого не возникло даже мысли попытаться захватить власть. Так что мне нужны те, кто в критической ситуации встанут на мою сторону. Пусть даже не из верности, но хотя бы из страха потерять то, что они имеют, благодаря приближенности ко мне. И горе тем, кто меня предаст. Этого я не прощаю.

– А если все остальные, – Игорь махнул в сторону окна, за которым виднелся город, – узнают о ваших привилегиях? Думаешь, им это понравится?

Герман тихо рассмеялся.