Старая крепость

Глава 3

– Смотрите! – вдруг закричал Эмиль, показывая на окно, – Русские!

Мы с Викингом мигом оказались на полу: Йенс, – у пулемёта, я, – рядом, в готовности подавать ленты. Перед нами задымленный двор: напротив казарма 333-го полка со зданием погранзаставы, рядом с ней сквозь чад и обгоревшие деревья виднеются разгромленные пушки и миномёты на площадке. Расстояние, казалось бы, небольшое, – всего метров 200, но никакого движения я там не вижу. Бросаю взгляд на Викинга, но наш пулемётчик, кажется, тоже не наблюдает целей.

– Правее! Человек пять перебежали из подвалов к артпарку! Вон они, между деревьями! Стреляй же, Йенс! – Райзингер только что не подпрыгивает от возбуждения.

Лерман повёл стволом и выдал первую короткую очередь. Затем, плотнее прижав приклад, ещё и ещё. Куда он там лупит в белый свет как в копеечку? Тяну шею, чтобы хоть по направлению ствола определить цель стрельбы. Дело в том, что патронов с трассирующими пулями у нас нет, а куда летят обычные sS, – естественно, не видно.

Наконец, различаю мелькающие между деревьями фигуры. Несмотря на то, что уже почти полдень, – солнечные лучи пробиваются к нам нечасто. Вот и сейчас, небо закрывают многочисленные дымы от пожаров, поэтому что-либо разглядеть в висящей над Крепостью полумгле тяжело. Тем не менее, Эмилю это удалось. Так сказать, мал клоп, – да глазаст.

Пулемёт замолчал. Что там у русских? Всматриваюсь вперёд до боли в глазах. Хм, мне кажется или действительно группа красноармейцев пропала? Наш убийца всех убил, что ли? Смотрю на Лермана, но Викинг и есть Викинг: на лице никаких эмоций. Йенс подхватывает пулемёт и переползает на пару метров ближе к Эмилю, – меняет позицию. Райзингер сидит не шелохнувшись, пристально вглядываясь в то место, где должны быть русские. Делать нечего, – перекатываюсь к камарадам поближе, так как получить за Викинга пулю в мои планы не входит. Однако, крепость молчит. Нет, она сражается, конечно, – стрельба вокруг стоит будь здоров, – но по нам никто не стреляет. Не успел я перевести дух, как Викинг опять открыл огонь из своего MG-34. Куда на этот раз? Похоже, цель прежняя: вон фигурки мелькают.

Так, теперь наш пулемёт не одинок: слышно, как хлопают маузеры из домика ксендза. Ага, парни Шойнемана тоже заметили движение среди остатков разбитого артпарка и пытаются его пресечь. Вообще-то, они ближе к тем казармам и должны были увидеть русских раньше нас. Но, видимо, нет у них своего глазастого Эмиля. Интересно, – почему пулемёт Хуммельса молчит? Уничтожен или патроны экономят?

Ох ты ж ёж твою медь! По глазам бьёт кирпичной крошкой, и я сразу роняю голову на пол, уворачиваясь от летящих в меня осколков. Слышно как пули с грохотом впиваются в стены позади нас, а плечи и спину обдаёт каменным градом. И, почти сразу, раздаётся грохот чего-то крупнокалиберного со стороны кольцевой казармы. Распластавшись на полу и втянув голову в плечи, мечтая стать в этот момент очень маленьким, оглядываюсь. Мама родная! Я вижу купол церкви! А до этого момента, – не видел, между прочим! Почему? Да потому, что между куполом и нашей комнаткой стояла стеночка в два кирпича! И где она теперь? А, вот она, – это из-за пыли не видно было просто. Но стене сейчас не очень хорошо: в ней образовались не предусмотренные конструкцией небольшое окошко и очень даже большой пролом. Что же это за грёбаная зенитка, которая стены прошивает? Это кто по нам так жахнул?

Переползаю левее, под защиту внешней стены. Она, вроде как, не такая хлипкая, как внутренняя. Кирпичи и штукатурка на меня сыпаться перестали, – уже хорошо. Пулемёт Викинга продолжает стрелять, теперь он бьёт длинными очередями. Где он? Ага, Йенс тоже спрятался под стеной и работает сейчас не по артпарку, а по казармам справа. Видно плохо, но количество вспышек в их окнах впечатляет. Сдаётся мне, что это огонь прикрытия. Русские спасают свою группу: ту, что в артпарке была прижата нашим пулемётом.

Кстати, стрельбы первого отделения больше не слышно. Значит, домик-столовую подавили. Нас бы постигла та же участь, но дым, большое расстояние и острый угол, под которым наша позиция расположена к ведущей огонь кольцевой казарме, пока спасают. Впрочем, пули к нам периодически залетают, что не удивительно: даже в дыму с двухсот метров промазать в такое огромное окно тяжело. Спасибо стенам, которые нас пока защищают.

Что же такое там делает группа красноармейцев, для прикрытия которой не поскупились на открытие огня из крупнокалиберного пулемёта? А во мне всё больше крепнет уверенность, что это был именно он. Очередь, от которой почти разлетелась стена, больше в крепости дать не из чего. Думаю, не ошибусь, если скажу, что это ДШК. Приходилось из подобного стрелять, ага. Не по кирпичным стенам, конечно, но эффект от попадания впечатлял и так, на примере расстрелянных мишеней.

Поняв бесперспективность стрельбы по многочисленным амбразурам кольцевой казармы, Викинг прекратил огонь. Оттащив пулемёт от оконного проёма, Йенс устало откинулся на стену. По его лицу обильно стекал пот, который он безуспешно пытался вытереть рукавом.

– Чёрт! Мне одному их не заткнуть!

– Давай сюда, – показал я на пулемёт, – ствол сменю. Сколько отстрелял?

– «Сотку», – отдуваясь, произнёс Викинг, – с абсолютно неясным результатом.

– Эмиль! Нужно за патронами будет сгонять, – чувствую, это только начало.

– Сейчас стрельба утихнет, – сбегаю, – отозвался Райзингер из своего угла.

– Ну вот! Воды почти не осталось! – констатировал Йенс, взбалтывая свою фляжку.

– Воду нужно беречь! – наставительно произнёс я, орудуя рукавицей, – воды здесь взять негде!

– Это точно, – тоскливо глядя на пробоины в стене, подтвердил Эмиль.

– Готово, господин обер-гефрайтер! – двигаю пулемёт к Викингу, – Ствол поменял, «двухсотку» заправил.

– Рейх Вас не забудет, рядовой Ланге! – шутливо отдал честь Лерман и бросил в сторону Райзингера:

– Эмиль, давай за патронами!

Тот кивнул и стал пробираться вдоль стены. Способов безопасного прохода всего два: преодолеть простреливаемое пространство одним прыжком или проползти под прикрытием невысокой, всего в четыре кирпича, стенки под окном. Поскольку пули периодически залетали к нам в гости, я бы выбрал второй вариант. Видя его замешательство, советую:

– Лучше ползком. И винтовку оставь здесь, – смысл с ней таскаться? Тебе только туда и обратно, пять минут максимум!

Довольно шустро наш третий номер переползает на правую сторону комнаты, поднимается на ноги и скрывается за дверью.

Мы уже минут пять как не ведём наблюдение за своим сектором, – элементарно не высунуться. Я решаю это исправить и выглянуть с непростреливаемой стороны. Перекатываюсь туда, всё так же под защитой подоконника. Пригнувшись, упираюсь в стену рукой, в готовности немедленно отпрыгнуть вглубь комнаты. Аккуратно выглядываю, просматривая пространство перед церковью. Викинг, развалившись у противоположной стены, с интересом наблюдает за моими действиями. Зритель, блин. Попкорна только не хватает и 3-D очков. А я, ведь, между прочим, не только о себе беспокоюсь! Вот проглядим мы атаку русских, – и отправят они тебя, обер-гефрайтер Йенс Лерман, в ад. Ладно меня: меня всего лишь обратно в 2019 год закинет, надеюсь, а вот у тебя будут серьёзные проблемы. Как говорил один персонаж, – на тебя оденут деревянный макинтош, и в твоём доме будет играть музыка. Но ты её уже не услышишь. Вы поглядите на него, – лыбится он, фашистская морда. Ну-ну.

Так, что там у нас? Ага…

– Зря улыбаетесь, господин обер-гефрайтер, – у меня для Вас плохие новости.

– ?

– Та замечательная группа красноармейцев, в которую Вы никак не могли попасть, жива.

– Ну, это не самая плохая новость за сегодняшний день, – беспечно отмахивается Викинг. И я терпеть не могу, когда ты начинаешь включать официоз!

– Это нервное. Скажу больше, – я понял, почему русские её так активно прикрывали. Даже для этого крупнокалиберный пулемёт где-то раздобыли. Кстати, как тебе его огонь? Забыл поинтересоваться…

– Да, пулемёт что надо, – согласился Лерман, посматривая простреленную стену, – если ещё разок он по нам отработает, – будет худо.

– Худо? – удивился я, продолжая выглядывать в окно, – нет, это будет ещё не худо, Йенс.

– Что ты имеешь в виду? – удивлённо уставился на меня пулемётчик.

– Эта группа русских, она нашла в разбитом артпарке целое орудие и теперь катит его в укромное место. Там они поставят эту пушку, наведут на наше окошечко…

– О, мой бог! – Викинг вскочил как ужаленный, от былого благодушия на лице не осталось и следа.

– И влупят так, что мы тут, пожалуй, потеряемся, среди кирпичей, – закончил я, развернулся и сполз по стене, оставшись сидеть на корточках.

– Это мы сейчас посмотрим! – Йенс выставил пулемёт на прежнюю позицию и стал отчаянно посылать очередь за очередью в плохо видневшиеся фигуры русских артиллеристов. К счастью для них, Викинг ни в кого не попал. Да и катить пушку защитникам было недалеко, – они поставили её где-то у круглого здания за каменной оградой, что соединяла кольцевые казармы с казармами расположения 333-го полка. Пока Лерман стрелял, я всё ждал ответки от ДШК и мысленно видел как окончательно рушится задняя стенка нашей кинобудки. Однако, советский крупный калибр молчал.

Прибежал Эмиль с патронами, принёс ещё по паре гранат на каждого. Поинтересовался: с кем воюем? Я ему в двух словах объяснил суть дела и отправил доложить Раушу о возможном появлении в нашем секторе русского орудия. Отведя душу и высадив очередную «сотку», Йенс поймал, наконец, дзен и снова стал спокойным и хладнокровным Викингом. Несмотря на то, что по его огневой позиции непрерывно стреляли, – периодически щёлкающие вокруг пули не причинил нашему пулемётчику никакого вреда. Церковь стоит на возвышении, а стрельба русскими ведётся из подвалов, то есть снизу вверх. Так что, при таком раскладе, бояться следует только рикошета. Откатившись под укрытие стены, Йенс присосался к своей фляжке с водой.

Вскоре, вместе с Эмилем пришли лейтенант Хольц и наш взводный. Они осмотрели стену, Рауш покачал головой:

– Мда, на такое ответить нам, к сожалению, нечем. А уж на огонь из пушки, – тем более.

– Покажите, где она стоит? – попросил арткорректировщик.

Я показал примерное направление рукой:

– Вот там, господин лейтенант! Видите, – забор? Русские закатили её в те ворота.

Хольц поднёс к глазам бинокль.

– Орудия я не вижу, но примерное местоположение понял. Мда, к сожалению, траектория полёта наших снарядов такова, что нанести поражение пушке русских мы не сможем, – её закрывает вот это здание. А стрелять они будут, скорее всего, выкатив орудие в ворота…

– Не думаю, что после нашего утреннего артиллерийского налёта хоть у одной из русских пушек с этой площадки найдётся исправный прицел, – произнёс Рауш, оценивающе похлопывая стены нашей кинобудки.