На шипах

– Тогда сам предложи!

Опытный в спорах Чичикин, играючи раскручивал темпераментного армянина, получая от этого эстетическое удовольствие.

– Давай на желание. – Сказал он. – Если Костян забьет десять мячей, то ты на следующую тренировку придешь в плавках.

– В одних плавках?

– Нет, на тебе должны быть надеты еще ласты и водолазная маска с трубкой в зубах. А если Костя хотя бы один раз не забьет, то все это надену на себя я. По рукам?

Аршак крепко сжал его руку. Разгоряченный, румяный как раскаленный уголек, в этот момент он был готов поспорить на что угодно. Я с радостью разбил их спор. Аршак отправился на линию, я к точке. Назревал затяжной дуэль, после которого, один из них превратится в настоящего водолаза с трагической судьбой. Макаров точно не пощадит их ласт.

– Не промахнись, старичок! – Подбадривал меня Чича перед первым ударом.

– Браво! – Кричал он, обнимая меня, когда Аршак в десятый раз, бормоча что-то на армянском, вынимал мяч из сетки ворот.

– Прости друг. Пенальти мой конёк. – Сказал я, еле сдерживаясь от смеха. Аршак махнул рукой. Недовольный собой и всеми, он стремительно ушел с поля.

– Ты куда! – Смеялся вслед Чичикин.

– За ластами. – Огрызнулся Аршак.

– Да ладно. Забей. А то Макар тебе их склеит.

– Будь, что будет. Я привык отвечать за слова.

Глава 6. Все на зеро

Как я уже и говорил, поражение от Энергетика выглядело досадным недоразумением. Несмотря на то, что мы мастерски выполнили разработанную Пегасом спецоперацию, сомнение о нашей порядочности все-таки закралось. Иван Семенович Макаров не планировал выпускать меня в основе, но Пегас заставил его это сделать. Одиозный, не признающий авторитетов, тренер подчинился и выпустил меня на игру. Не оправдав его ожиданий, правым ухом на протяжении всего матча я выслушивал тяжелые матюги, со слюнями вылетающие из его рта.

Странно видеть бескомпромиссного тренера во главе команды вокружении некомпетентных советников: отца Тихона, Алексея и Виктора Сафоновых. Среди них лишь Козлов обладал определенными знаниями, которые могли быть полезны суровому старику.

Иван Семенович Макаров с советских времен держал игроков в ежовых рукавицах. Упертый и целеустремленный, он никогда не признавал чужих мнений. На старость лет он решил поработать с нашей командой, явно недооценивая степень влияния окружающих его людей. Отец Тихон, помимо молитв и исповедей всерьез влиял на формирование состава и выбор тактических схем. Поначалу Макар даже не замечал его присутствия, но с каждым туром духовник все больше встревал с бредовыми идеями, которые казались умными только ему.

Не так давно, перед победным матчем с Урожаем Тихон в сопровождении президента вышел на поле центрального стадиона. На предматчевой тренировке Иван Семенович терзал нас наставлениями, искренне пытаясь залезть в душу каждого игрока. Духовник перебил тренера и попросил дать ему слово дабы благословить команду. Тот замолк. Удивленно посмотрел на него, до ужаса сморщив лицо. Хотел что-то сказать, но сдержался. Тихон же не просто духовник, а часть тренерского штаба.

Благословение оказалось неожиданным. И чем дольше оно длилось, тем краснее становились прожилки на взбешенных тренерских глазах. Макар молчал. Дряблые гладковыбритые щеки багровели с каждым услышанным словом. Но Тихона не мог остановить никто. Ведь он правая рука президента. Закончив притчу о Давиде и Голиафе, он перешел к тактике.

– Главное – это правильный план. – Говорил Тихон, и нам приходилось слушать. – В атаке играйте поуже! В обороне – пошире.

– Да наоборот все надо делать! НА-О-БО-РОТ! – Не сдержался Макаров.

Он был похож на разъяренного быка, готового растерзать духовника, как красную тряпку.

– Урожай – скоростная и техничная команда. Вся их игра построена на забегах и быстром взаимодействии друг с другом. Они стараются катать мяч и за счет техничных нападающих вскрывают линию защиты. Нам надо лишить их скорости и пространства. Дать возможность Руфусу сожрать каждую их атаку и рассчитывать на контрвыпады.

– А я что сказал? – Спросил Тихон.

– Про скорость и пространство совсем ничего.

Глаза Тихона засияли. Словно божественное провидение вновь коснулось его десниц. Он подозвал работника, собирающегося стричь газон, и попросил этого не делать. Как минимум до начала матча.

– И еще. – Окликнул он, обрадованного возможностью побездельничать работягу. – Возьмите краску и затрите разметку. Сузьте поле до минимально-допустимых размеров.

План сработал. Уловки Тихона помогли добиться победы и лишний раз заставили считаться с его мнением. Макаров воспринимал это без восторга. Он не желал делиться тренерской властью со сторонними дилетантами, но и отказываться от баснословного гонорара тоже не хотел. Приходилось искать компромиссы, что было чуждо его натуре. Соглашаясь с предложениями, от которых нельзя отказаться, он улыбался им в лицо, но ненавидел в душе.

Так случилось и со мной. Сказав «да» Пегасу, Макаров выполнил его просьбу.Выставив меня на матч с Энергетиком, он поставил на мне крест. После этой игры я не появлялся не то, что в основе, но и даже на скамейке запасных. Сделав меня предметом отмщения, он не давал мне играть и зарабатывать деньги. Клуб уверенно обходился без опытного ветерана. Уже три матча, я наблюдал за победами со стороны и терял деньги.

Времени на оплату долгов почти не осталось. Каждая неделя пожирала меня тоской. Старый пердун пошел на принцип, поставив точку на моей карьере. Попытки поговорить с ним, вызывали бешенство, под влиянием которого он настоятельно рекомендовал мне уйти из футбола.

Выброшенный из игры, я одиноко бухал в своей комнате. Остальные игроки отдыхали в квартирах после очередной победы, и лишь я скрашивал одиночество в рандеву с бутылкой пива. Спать совсем не хотелось. Лишь закрою глаза, как приходят кошмары. Я ощущал беспомощность в плену сложившихся обстоятельств.

Впрочем, не все так уж и плохо. Матрас под задницей приятно выпирал от плотно сложенных денежных знаков. Какую-то сумму я скопил. Но где брать остальное? Да и конченным в футбольном плане, я себя еще не считал. Всему виной сделка с дьяволом. Чертова игра в поддавки. Предательство своих ради раболепия перед влиятельным боссом. Ну а куда мне было деваться? Разве что в петлю.

Стук в дверь прервал грустные размышления. Не успел я испугаться, как увидел пьяное лицо Чичи. Он всегда знал момент, когда стоит зайти в гости.

– Она меня бросила. – Еле разборчиво пробубнил он. – Я ради нее был на все готов. На всё! Бросил пить, курить… даже табак. Завязал с азартными играми. По ночным клубам практически не шастал. Стал святым, как отец Тихон. И все ради нее, а она…

Он разрыдался. Я по-товарищески обнял его. В этот вечер, паршиво было не только мне.

– Возьми себя в руки! – Сказал я, слегка встряхнув его за плечи. – Не у одного тебя дерьмовый день.

– А давай выпьем?

Чичикин раскрыл рюкзак и вытащил из него бутылку водки «Пегас».

– Я не буду пить жидкость, которая носит это название.–Сказал я с мальчишеской гордостью.

Мы сошлись на компромиссе. Пенистое пиво хорошо заходило обоим. Я мог вести себя как заблагорассудится. В ближайшее время играть не предвиделось. Да и будущего у меня в команде, судя по всему, не было. В этот момент я мечтал лишь набить тренеру его злобную рожу. Выбить из седой башки старческий маразм. Но насилие не по моей части. Я понимал, что обиды не более чем истерика, вызванная беспомощным положением. Я и не собирался никого бить, и просто утешал себя пилюлями алкогольного безумия.

Стройным отрядом, словно на расстрел, выстроились пустые бутылки вдоль подоконника. Я смотрел на них косыми глазами, понимая, что опьянел. Чича еле сплетал язык, продолжая ныть о том, как любил свою Ленку. Как любовь к ней перевернула его жизнь. Как земля ушла из под ног, когда эта сучка изменила ему с хоккеистом.

«Какие же бабы бляди!» – говорил он, на понятном только нам наречии подзаборной пьяни. С гитарой в руках, бренча пальцами по струнам, чуть повизгивая в такт, пел он песню группы «Ленинград»: «КОГДА НИГДЕЕЕЕЕЕЕ, ОЙ НЕТ ЛЮБВИИИИ. КАКАЯ СУКАААААА, ЭТА СЕ ЛЯ ВИИИИИИИ!». Я слушал и на душе ставилось тошно. Ведь и на мне поставлен крест.

«Жизнь несправедливое говно!» – Подытожил Чича. – «Кажется удача отвернулась от нас, показав жирную мерзкую жопу. Надо бы пойти и дернуть ее за сучий хвост!».

За двадцать минут такси добросило нас до города. Презрительно смотря вверх, на серую стену панельного дома, Чича брезгливо сплюнул. Он достал из рюкзака банку краски и кисточкой написал на асфальте большими буквами: «ЛЕНКА ДУРА!».

«Вот такая вот открытка». – Промямлил он, закуривая сигарету. – «Я так давно не делал ставок. Держал слово, данное этой суке. Но, везде есть свои плюсы. Пойдем поставим на Манчестер.».

Он вытащил из кармана зеленую сотенную купюру и начал зазывать таксиста.

– Ты куда? – Спросил я.

– В контору. Поставлю на Манчестер Юнайтед. Айда со мной.

Я даже не знаю, как мне пришло это в голову. Но компот из обиды, спиртного и безнадеги породил интересные мысли, обязанные воплотиться в жизнь.       Для этого пришлось вернуться на базу. Достать из под матраса стопку купюр и лишь потом отправиться на встречу с букмекерами.

«Пегас без меня проиграет. Я столько сделал для команды. Столько говна съел. А они…» – думал я, задвигая в окошко операциониста стопку денежных купюр. Я ставил все, что у меня было. – «Пегас проиграет, а я поставлю против них. Пусть это будет моя маленькая мальчишеская месть».