На шипах

Сложно сказать, что правда, а что ложь. Но первое впечатление редко когда обманывает, и оно было таким: веди себя правильно и все будет хорошо.

Глава 3. Пьяная суббота

Новая коса всегда косит по новому и, прилетевший из Москвы, Иван Семенович Макаров задавал Пегасу новый вектор развития. После немецкой дисциплины, тесно связанной со скучными и не всегда понятными тактическими построениями, мы вдохнули свободу под руководством Козлова, и вот теперь началась новая каторга. Терзавшие меня опасения оправдались лишь отчасти. Макар делал ставку на физическую силу, которая на траншеях, называемых футбольными полями, компенсировала любые технические прорехи. Скучные стратегии отошли на второй план, уступив место веселым и изнурительным тренировкам. Делая упор на молодых и физических крепких футболистов, Макар пытался вытащить Пегас на более высокие места.

«Плясать нужно от печки, дурачки!» – говорил он, делая упор на игре в обороне. После замысловатых схем Майера, тактика нашей игры становилась примитивно простой. Мощные ряды обороны должны доставлять мяч до техничных ног Кривоножко или Суворова, а те уж знали, как довести начатое до конца.

Скучные тренировки стали куда веселее. И мы бы смеялись, если бы не тяжелейшие нагрузки, которыми нас мучил старик. Бегать по ухабам лучше с крепкими ногами. Каждый день мы получали бодрую порцию различных упражнений, укрепляющих тело и дух. Спартанский подход подходил не каждому. Одни блевали на газон, другие и вовсе рвали связки, уползая с поля. «Естественный отбор, балбесы, еще никто не отменял» – подбадривал нас тренер, весело мотая на пальце шнурок со свистком. Мы терпели, полностью отдавались тренировкам и, уползая с них, соглашались, что кличка «фашист» дана не тому тренеру.

Яркой звездой вновь засиял Кривоножко. Полученная на банкете встряска, вправила ему мозги, и в каждом матче он ложился костьми, лишь принести команде победу. Вообще, при Макаре физически мощные игроки сразу вышли на первый план. Не обошла эта участь и РуфусаЗанга. Он и раньше здорово демонстрировал свою мощь, но сейчас расцвел новыми красками. Переместив его в центр обороны, Макар полностью лишил соперников шансов пройти ее. Руфус съедал каждого, кто подбирался к штрафной.

«Тяжело в учении, легко в бою!» – говорил старик. Вот я и бился, чтобы доказать, что заслуживаю место на поле. Он испытывал меня, ожидая, что дам слабину. Что преклоню колено и сдамся, попросив пощады. Но я не сдавался и делал все, что взбредет в его седую голову. Бежать в горку? Пожалуйста. Закинуть товарища на плечо и пройтись с ним по лесу? Не вопрос! Промчать кросс с утра и до обеда на июльском солнцепеке? Да не проблема! Я делал все, чтобы заслужить доверия тренера и это не осталось не замеченным. Однажды он подошел ко мне и после откровенного разговора предложил начать все с чистого листа. «Теперь все зависит от тебя, сынок» – сказал он и похлопал меня по плечу.

Все тренировки проходили под присмотром Пегаса. Младший из Сафоновых, в темных очках и стильном костюме отстраненно расхаживал вдоль поля. Он не мешал тренеру делать свою работу. Внимательным взором посматривал на бегающих по полю футболистов. Чтобы ему не было скучно, рядом с полем повесили боксерский мешок, который подолгу сотрясался от его убойных ударов,напоминая нам, что надо выкладываться на все сто.

Ветер перемен поднял команду как осенний листок, взмывая его все выше и выше. Четыре победы к ряду подтвердили правильность тренерской мысли. Упрощение тактики в совокупности с физической мощью позволили нам преодолевать любые кочки. Пегас возрождал былую славу, превращаясь в машину для побед.

Но это были еще цветочки. В конце концов, при Макарове мы не встретились еще ни с одним серьезным соперником, а домашняя игра с воронежским Урожаем обещала стать первым знаковым испытанием. После разгромного поражения в первом круге со счетом 0-3 мы были обязаны реабилитироваться в глазах родной публики.

Родные стены кипели поддержкой. Болельщики вновь широкой рекой потекли на трибуны, простив нам все. Я получал место на поле, оставаясь сменщиком киевской звезды. Но даже эта скромная возможность сохраняла надежду вовремя погасить накопленные долги.

До игры с Урожаем оставалось несколько часов. Запланированный на середину дня матч, обязывал нас проснуться раньше обычного, чтобы не торопясь успеть доехать до стадиона. Клубный автобус гудел у ворот, дожидаясь сонных футболистов. Отец Тихон заунывно читал молитву. Макар подгонял нас веселыми матюгами. Словно сонные мухи, игроки вяло вползали в салон. Я загрузил сумку в багаж и подошел к двери. Капли святой воды брызнули в лицо. Отец Тихон размахивал кропилом, нагоняя удачу.

– Пять минут до выезда! – Кричит тренер, сунув в салон седую тощую голову. – Все на месте?

– Субботина нет! – Отвечает Козлов.

– Ну и где его черти носят?

Грозное тренерское лицо налилось красным цветом. Мы в недоумении разводили руками, таращась по сторонам, будто Суббота мог закатиться под стул, как какая-нибудь бутылка пива.

– В комнате его не было. – Отозвался я. – Я думал он уже здесь.

– Как же вы заебали! – Из тренерского рта полетели склизкие слюни. – Мне плевать на его сухую серию и былые заслуги. Я просто выкину к черту этого алкаша. Аршак ты готов?

Аршак кивнул. Но все знали, что на недавней тренировке он ушиб плечо и вряд ли мог играть в полную силу. Ставить в ворота третьего вратаря, совсем сопливого парня, на такой матч было бы еще большим риском. Нам нужен Суббота. Только он справится с колоссальной нагрузкой. Но вот где он? Ответа на этот вопрос никто не знал. Может он сам уехал на стадион? Было бы хорошо, если так. Но одиноко стоящий на парковке вишневый фольцваген, подсказывал, что это не так и Суббота где-то отсыпается после очередного самолечения водкой. Бросать товарища нельзя. Его ведь так и выгнать могут.

– Я его найду. – Сказал я, выскочив из автобуса.

– Ну и вали! – Кричал Макаров мне в след. Кривая, полная морщин рожа, выражала сомнение. Я и сам сомневался. Но бросить товарища, которого знаю уже много лет, я просто не имел права.

– Только имей ввиду. Мы вас ждать не будем. Если к началу матча не успеете, или он будет в жопу пьяный. То обоих выгоню из команды!

Последние слова звонким эхом ударили по ушам, но отступать было поздно. Сезон охоты на Субботу можно считать открытым.

В комнате его не было. В душевой и коридоре тоже. На пустынном футбольном поле не было ни души, я с грустью смотрел в окно на удаляющийся автобус, оставляющий черное облако дыма. Только сейчас я осознал, как здорово подставился, ради очередного «друга». Моторолла Субботы одиноко лежала на тумбочке и не подавала признаков жизни. От отчаяния засвербело в горле.

– Какой же я мудак. – Констатировал я и бросил телефон об стену.

Сверху что-то стукнуло и покатилось. Я вскочил по лестнице на чердак, где тяжелым туманом стоял перегар. По деревянному настилу шумно катилась пустая бутылка водки, а рядом сопел свернувшийся в клубок Суббота.

– Просыпайся! – Кричал я в его волосатое ухо. Реакции не последовало. Я ударил его по щеке. Тяжелые веки лениво открылись.

– А? Что? – спросил он, словно безумец. – Еще пять минуточек.

– Просыпайся, придурок! Тренер в бешенстве! – Кричал я все сильнее, пытаясь донести простую, но очень важную мысль. Что если мы не успеем, то нас на хер выгонят!

– Это в его стиле!

Суббота очнулся и довольно быстро поднялся на ноги. Утреннее похмелье давно стало его типичным состоянием. Любой другой точно был бы не в форме, но Суббота тем и хорош, что с похмелья мог сыграть лучше, чем на трезвую голову. Когда-нибудь его волнения, тревоги и слабости доведут его до могилы. Но сегодня он должен помочь нам взять реванш с Урожаем.

Автобус давно уехал и чтобы своевременно добраться до стадиона, нужно совершить маленький подвиг. К счастью на парковке стоял старый бордовый фольцваген Субботы. Похожий на испанский каблук, немецкий автомобиль затарахтел под моим управлением и помчался по извилистой дороге. Я дал по газам, не гнушаясь высокой скорости. Суббота сидел рядом. От его задорного свиста запотевали стекла. Ничто не могло нам помешать добраться до стадиона. Ставки слишком высоки и не прощают промедление. Вцепившись в руль, я приближал педаль к полу, лишь бы успеть на игру. Все писанные и неписанные правила отошли на второй план. Дважды мы проехали на красный свет, обогнули пробку по обочине и даже выскочили на встречную полосу. Разумеется, заранее убедившись, что нет риска для столкновения. Пот тек по вискам. Я ругал Субботу за его раздолбайство, а он философски отвечал что все, что не делается – все к лучшему. Так мы и ехали, пока полосатый жезл не приказал сбавить ход. Спорить со слугой закона не имело смысла.

Мы встали у обочины. Фары моргали желтым. Стрелка на часах стремительно ползла по циферблату. До матча оставалось всего ничего. Я нервно ждал гаишника, который вальяжной неторопливой походкой приближался к двери.

«Вот и приехали. Нам хана.» – Зудил Субботин с отрешенным видом. Я же переживал не на шутку, ведь на кону была наша судьба.

– Нарушаем! – Сказал гаишник, подойдя к окну. Я передал ему права. Сначала хотел засунуть туда пару купюр, но передумал. Мало ли. Вдруг честный попался. Пока он смотрел документы, я не сводил взгляда с часов. Драгоценные минуты сыпались, как песок. Похоже, что нам и правда хана.

Гаишник нагнулся и подозрительно посмотрел на меня.

– Боже мой! Сам Константин Петровский! – Радостно воскликнул он, поправляя фуражку. – В компании с великим Виктором Субботиным. Мама дорогая!

Он чуть ли не задыхался от восторга. Судорожно хлопая по карманам, достал блокнот и попросил автографы. Мы любезно расписались.

– Что вы тут делаете? – Спросил он, возвращая блокнот в карман.

– Простите товарищ милиционер. – Извинился я. – Я бы никогда не стал нарушать. Просто сейчас мы очень опаздываем на важную игру.

– Да-да! Сегодня же матч с Урожаем! Мы ждем от вас только победы! – Вот и отпустите нас, пожалуйста! А то мы не успеем.

Гаишник нахмурил брови. Приятельский вид в момент испарился.

– Прошу вас сесть в мой автомобиль. – Сказал он.

– Ну пожалуйста! – Взмолился я. – Отпустите! Я заплачу все штрафы! Могу заставить всю команду расписаться в вашем блокноте, если надо. Только отпустите на эту чертову игру!

– Садитесь в мой автомобиль. Я вас довезу. С ветерком.

Завыла моргающая серена. Автомобильная пробка раздвинулась и на огромной скорости милицейские жигули помчали по расчищенной дороге. Подобно пророку Моисею, добрый гаишник вел нас до обетованной земли центрального городского стадиона, где шепчущие губы отца Тихона, под чутким взором авторитетного Пегаса, наверное, уже молились за наш упокой.

Переодевшись еще в машине, мы, цокая шипами по асфальту, сочились сквозь толпу на стадион. Стоящие вокруг люди изумленно смотрели на нас, как на вырвавшихся с премьеры супергероев. Суббота стыдливо прикрывал рот, чтобы никто не заметил его похмелья.

– Мы здесь! – Сказал я, ворвавшись в раздевалку, где тренер давал последние наставления. Он посмотрел на нас взглядом Ивана Грозного в момент расправы над сыном. Казалось, что сейчас он убьет и нас.

– Ладно! – Сказал он. – Суббота в основе, Петровский в запас. Но учтите! Если проиграем. Спрошу с обоих.

Матч получился жарким. Под палящим солнцем мы бились на арене, вздымая пыль и песок. Урожай не собирался терять очки. Если бы не волшебные сейвы Субботы, мы бы проиграли этот матч. Но он стоял насухо. В этот день размочить можно было только его горло, но никак не счет. Я вышел всего на пять минут, но даже этого времени хватило на то, чтобы сделать передачу, позволившую Суворову забить победный мяч.