На шипах

Глава 4. Три плюс шесть

К концу лета мы разошлись не на шутку. Следующие друг за другом победы вытащили нас с середины турнирной таблицы. Расправивший крылья Пегас, из унылого середняка превратился в серьезного претендента не медали. Идущий на третьем месте Урожай, опережал нас всего на четыре очка и было достаточно пары удачных туров, чтобы его обогнать. Да, борьба за первые два места, дающие право на выход в премьер лигу, пожалуй, была уже окончена. Казбек и брянское Динамо уверенно лидировали, оспаривая друг с другом вершину турнирной таблицы. Но завершить сезон с медалью на груди, было бы весьма приятно и никто в команде не сомневался, что нам это по зубам.

Надо отдать должное тренеру. Он и вправду забыл о прошлых неурядицах. В последних играх я все чаще появлялся на поле и даже иногда выходил со стартовым свистком.

Тренерский подход сказывался на наших успехах. Воодушевленный Макаров продолжал драть нас как сидоровых коз. Он был настолько одержим физическим состоянием подопечных, что даже за день до игры продолжал кормить нас изнурительными нагрузками. Бег по лестнице, спринт, работа с железом до отказа. Он выжимал из нас все соки, забирал душу и здоровье, выбрасывая все на алтарь победы. Спазмы, боль, налитая до кроев молочная кислота не могли служить оправданием для преждевременного завершения тренировки. «Лишь слово тренера или смерть могут остановить спортсмена от выполнения задания» – говорил Макаров, подгоняя нас знатными матюгами. Мы не жаловались. Спартанский подход бодрил и сплачивал. Уползая с тренировки, уже к утру, мы бодро выходили на поле с готовностью покорять новые вершины. Ведь усталость – понятие ментальное. Усталость в голове, а не в мышцах. Усталость – младшая сестра лени, а ее при Макаре никто себе не позволял. Ровным циркулем в блокноте выводил он круги ада и мы преодолевали их один за другим, чтобы уползти с тренировки.

По окончании одной из них нас неожиданно окликнул Пегас. Он стоял у висевшего на стене боксерского мешка. За время тренировки он порхал вокруг него, разряжая заряженный в кулаках динамит. Мы с Субботой и Кривоножко настороженно подошли к нему.

– Как настрой, спартанцы? – Спросил он, чавкая жвачкой.

– Да все хорошо. – Осторожно ответил Хохол. – Готовимся к матчу и намерены порадовать стадион очередной победой.

– Это похвально. – Улыбнулся Пегас. – Но на этот раз придется проиграть.

– Как это? – Удивился я.

– Элементарно. Как было пару месяцев назад, когда вы сливали один матч за другим. Пришел, увидел, проиграл.

– Но… – Замешкался Кривоножко.

– Есть какие-то вопросы? – Веселый тон Пегаса резко исчез.

– Н… нет. – Растеряно ответил Кривоножко. Субботин молчал. – Но вы же тогда на банкете сказали, что больше никаких договорняков.

Ребра киевлянина еще хранили розовый след от знакомства с новым боссом. Их последний разговор он запомнил надолго. И краткое, чуть слышное слово «убью» до сих пор звенит в его ушах, не давая спокойно уснуть.

– У нас точно не будет проблем? – уточнил хохол свой вопрос.

– А это уже от вас зависит. – Ответил Пегас. – Проблемы появятся, если матч не будет проигран. И не смотрите на меня так, будто вас обоссали. Ради вас же стараюсь.

Воцарилось молчание. Пегас требовал от нас сдать предстоящий матч. Предать собственных товарищей в тот самый момент, когда надежда на успех вновь забрезжила в наших сердцах. В момент, когда пьедестал находится на расстоянии вытянутой руки. Он заставляет нас совершить бесчестный поступок, обрекающий команду на бесславное завершение сезона. Тем более, что соперник, плетущийся в хвосте турнирной таблицы, Энергетик из Ленинграда, был вполне нам по зубам. Никто не понимал, зачем это надо. Омерзительное предложение ввело нас в ступор, но перечить Пегасу никто не решился.

Он смотрел на нас, как на растерянных сирот и, убедившись в отсутствии сопротивления, мягко продолжил: «Ради вас же, гавриков, стараюсь. В этом сезоне все равно ничего не светит. Бронза – наш потолок. А для такой команды как Пегас,любое место кроме первого равно провалу. В этом году мы уже все потеряли, но в следующем обязаны занимать первое место. Это очень выгодная сделка. Сейчас мы поможем им, а в следующем году они ответят нам взаимностью и проиграют оба матча. Шесть очков в копилочку в борьбе за первое место. Деньги не пахнут. Победителей не судят. Да и вам не привыкать! Да, Кривоножко? Теперь понятно?»

– Но это же не честно! – Подумал я в слух, не успев закрыть рот. Пегас пронзил меня холодным взглядом, заставив напрячь мышцы в ожидании удара в живот.

– А ты у нас невольник чести? – Спросил он. – Может тебя в монастырь постричь? Отец Тихон поможет. Что ты тут забыл среди нас, грешников?

Было противно, но я промолчал. Возражать глупо. Да и проверять на прочность ребра тоже не было никакого желания.

– Разговор окончен. Все, что я сказал, остается строго между нами и, не дай бог, если что-то всплывет. Если вдруг не проиграем… Ну вы поняли.

– Да ладно. Не вешайте носа. – Пегас сменил гнев на милость, расплывшись в голливудской улыбке. – Это все херня. Так сказать стратегический маневр. Раз и все. Но чтобы ваши рожи не были такими кислыми, у меня есть и хорошие новости. Через пару недель мы погасим все накопленные долги по зарплате. А через месяц заключим новые контракты, существенно улучшив ваши финансовые дела.

Весть о скором погашении всех долгов и улучшении финансовых условий безусловно порадовала нас. Но сделка с дьяволом оставляла горький привкус съеденного дерьма. Искренность выбранной «стратегии» нашего покровителя вызывала определенные сомнения. Но деваться все равно было некуда. Мы послушно выполнили поручение. Пегас проиграл. Мы с Кривоножко были не похожи сами на себя, а Суббота пропустил не обязательный гол.

Ночь обдавала предательским холодом. Пожираемый муками совести, я ворочался в кровати, не в силах уснуть. Такой же недуг сразил и Субботу. В попытках побороть хандру, мы поцеживали горькое пиво. На столе, помимо кружек и рыбы, стояла клетчатая деревянная доска. Почти в полном молчании, мы задумчиво двигали шахматные фигуры. Это помогало отвлечься от дурных мыслей и немного снять стресс.

Как-то я зарекся, что не буду играть в договорных матчах. На протяжении пятнадцати лет преданно следовал обещанию, и вот сорвался. Предал товарищей и команду. Дал слабину под страхом наказания. Да, возможно у меня не было выбора. Но, если честно, выбор есть всегда.

– В договорняках я уже давно не участвовал. Как же это погано. – Простонал я и вывел слона на ударную позицию.

– Я тоже. – Тихо ответил Суббота, закрываясь пешкой. – Вся жизнь состоит из черных и белых клеток.

– Это да. Но с другой стороны, в жизни, как и в шахматах, иногда, чтобы добиться глобальной победы, надо пожертвовать пешкой.

– Может быть и так. – Ответил Субботин грустным вздохом. – Но с чего ты взял, что пешка – это не ты?

Глава 5. Пари

К счастью, жизнь и правда, как шахматная доска. В ней помимо черных клеток есть белые. И, если ты не «слон», то будешь наступать как на те, так и на другие. Поражение от Энергетика не сильно повлияло на команду. Все выглядело весьма натурально и даже складывалось впечатление, что и без наших «стараний» соперник все равно выиграл бы этот матч. Но все равно легкое послевкусие от съеденной ложки дерьма меня так и не покинуло.

Пегас сдержал слово и к началу сентября нам погасили все долги. Заначка под матрасом влияла на его изгибы и представляла внушительную сумму. Но даже ее не хватало, чтобы полностью рассчитаться с Марселем. Однако я снова входил в график и имел все шансы, чтобы уложиться в срок. Тем более, что в последние дни разговоры о новых контрактах приобретали все более серьезную форму.

Ленивые листья медленно слетали с деревьев и в разгар бабьего лета украшали газон оранжево-рыжим оттенком. Свежий ветер облегчал страдания от изнурительных тренировок, а воодушевление, связанное с погашением долгов придавало нам сил.

Аршак стоял в воротах, метаясь из угла в угол, когда мы с Чичей поочередно наносили дальние удары. Тренировка уже закончилась, все разошлись, но мы, одержимые игрой, продолжали дурачиться. Аршак, словно орел, порхал по воздуху, отражая самые сложные мячи. Вдохновленный своей игрой он предложил испытать его в пенальти.

– Это моя коронка. – Сказал я, устанавливая мяч на белую точку. – Я практически никогда не промахивался с одиннадцати метров. Разбуди меня среди ночи, завяжи глаза, и я все равно забью в самый угол.

– Да ладно заливать! –Засмеялся Аршак. – Меня так точно не пробить.

– Штатный пенальтист – это про меня. – Продолжал я, не обращая внимания на его шуточки. – Во Франции за сезон я и вовсе забил десять пенальти подряд. Там до сих пор не могут побить мой рекорд.

– Может повторишь? – Сказал Аршак, предлагая пари.

– А почему бы и нет. – Воодушевленно включился Чичикин, отличающийся страстью к рисковым спорам. Будучи безумно азартным, он любил играть не только рулетку. С последней пришлось завязать, ведь та самая Лена, с которой он познакомился в Сочи, напрочь закодировала его от азартных игр. Преданный любви, он держал данное ей слово, полностью отказавшись от ставок на спорт, посещений казино и игры в карты на деньги. Но вот шуточные пари так и остались маленькой шалостью, от которой он так и не смог воздержаться.

– Десять из десяти? – Аршак задумчиво провел грязной перчаткой по небритой щеке. – Нереально! У меня так только в Ярославле было.

– С Шинником? – Спросил я.

– Нет! С Ксюшей! Была там такая красавица, вот я с ней…

– А я говорю, забьет! – Настаивал Чичикин. – Точно забьет!

– Спорим! – Аршак протянул руку, вступая на рыхлую азартную дорожку, уверенно себя на которой чувствовал только Чичикин.

– Я на просто так не играю. – Сказал Чича.

– На сто баксов!

– Как-то мелочно. Да и с деньгами только-только все наладилось. Не буду же я обирать тебя до нитки.

– На ящик водки! – не унимался Аршак.

– Ха! Этого добра у меня навалом.