Поиграем в ладушки?

Ладушка лукаво взглянула на бегемота, улыбнулась и тоже поверила.

– Я бы мог ей позвонить, но не знаю номера, – продолжил бегемот. – Я не спрашиваю номер у тебя, потому что она и так относится ко мне с большим предубеждением. Если же выяснится, что телефон я получил от тебя, она и вовсе разговаривать со мной не захочет. Посчитает маньяком, который ее преследует, выманивая сведения у беззащитных девочек.

– Так сходите к ней на работу! Ведь это же прямо здесь!

– Нет, это тоже не лучшая идея. Там покупатели, коллеги. Разговора не выйдет. А вот если бы ты могла помочь нам встретиться где-нибудь на нейтральной территории… Например, в парке? Я бы…

– Постойте! – воскликнула Ладушка, – я, кажется, понимаю! Наверное, она вчера потому так злилась, что на вас обижается! Не на меня, а на вас! Это же хорошо! Очень хорошо!

Ладушка вдруг помрачнела.

– То есть, плохо… Я только что поняла, что не могу сказать ей, что вы хороший, и что вы зовете ее на свидание. Потому что она ругала меня как раз за то, что я… что я… словом, общаюсь с бегемотами. Но мы что-нибудь придумаем!

Ладушка побарабанила пальцами по лбу, притопнула ногой и заявила:

– Придумала! Я могу позвать ее в парк, а сама тихонечко вам позвоню. И вы придете как бы нечаянно, понимаете? Говорите ваш номер!

– На что-то вроде этого я с самого начала и намекал… – конфузливо сообщил бегемот. – Номер? С удовольствием! Пиши!

Ладушка достала из сумки свой телефон, готовясь записывать.

– Ой! Смс-ка… А я и не слышала со всей этой беготней!

Она открыла сообщение, и вдруг весь мир перестал для нее существовать. Еще несколько минут назад Ладушке казалось, что все вокруг происходит не с нею, и реальность представлялась кошмаром. Теперь ею владело то же чувство, но происходящее уже напоминало сказку. Сказку с самым счастливым концом на свете:

«Привет! Встречай завтра сюрприз поездом № 82, вагон № 4. Папа.»

Ладушка взвизгнула и начала целовать телефон, совсем позабыв, что держит в руках леденец, и губы ее измазаны сладкой карамелью.

– Папа! Папочка едет! – кричала она. – Скорее! Мне надо на вокзал! Мне надо узнать, когда приходит поезд! Идемте! Она ухватила бегемота за лапу, но тут почувствовала, что мягкий плюш липнет к перепачканной ладони.

– Ой! Ну какая же я грязнуля! – смущенно, на счастливо улыбнулась Ладушка, – Я сейчас исправлю!

Она открыла сумку, висящую на плече и начала правой рукой искать носовой платок. Пальцы слушались плохо: они словно пустились в танец от неожиданной радости. Конечно, во время этой манипуляции леденец и телефон, зажатые в левой руке, накрепко слиплись. Ладушка, достав платок, начала, было, оттирать бегемотову ладонь, но тут поняла, что нужно как-то избавиться от липучки-леденца. Но пляшущие от радости, волнения и спешки пальцы сыграли злую шутку: оторвавшись, наконец, от конфеты, телефон подпрыгнул и, словно кусок мыла в душе, вырвался из рук. Ладушка постаралась подхватить аппарат, но вместо этого, словно в волейболе, отбила его еще дальше – к ограждению, за которым где-то далеко внизу шумел городской океан.

Будто раздумывая, как поступить, ладушкин телефон некоторое время скользил по бортику воль жестяного карниза, слегка прокручиваясь, на миг замер на краю бездны (Ладушке показалось, что он бросил на свою неловкую хозяйку укоризненно-прощальный взгляд) и исчез.

Ладушка подбежала к ограждению, взглянула вниз и тут же в ужасе отпрянула. Она зажмурилась, отступила и ухватилась за бегемота.

– Ой… – пробормотала она, – в животе так щекотно стало, что даже голова закружилась… Как вы думаете, он разбился?

– Двадцать четыре этажа, – словно извиняясь, произнес бегемот. – У него не было шансов…

– Какая досада! Можно было позвонить в справочную вокзала. Но это ничего. Ничего! Я сейчас сбегаю на вокзал и все узнаю! Главное, папа едет! Пойдемте же скорее!

Ладушка плохо помнила, как она спускалась по лестницам офисного небоскреба, как бежала по служебным переходам, прощалась с плюшевым бегемотом, пробиралась сквозь толпу покупателей в Торговом центре. Все ее существо, совсем как в детстве, было переполнено лишь одним большим праздником – папа едет!

Городской вокзал находился всего лишь в трех остановках. Не найдя в себе терпения ждать подходящий автобус, Ладушка преодолела это расстояние резвым галопом. Оказавшись на вокзале, она разыскала на электронном табло 82-й поезд и узнала время прибытия – 6.10 утра. Желая удостовериться, что здесь нет никакого обмана, она уточнила информацию в окошке справочного бюро.

Ждать оставалось совсем недолго – около двенадцати часов. Но нетерпеливой Ладушке каждая минута казалась непреодолимой пропастью. Она несколько раз обошла зал ожидания, еще раз посмотрела на табло. Наконец, поняв, что ждать на вокзале всю ночь глупо да и небезопасно, а дома усидеть она просто не в состоянии, Ладушка направилась в городской парк.

О, каким же праздничным показалось ей Почти Волшебное Королевство в осеннем убранстве! Позолота легла на деревья и тротуары. Рубинами королевской короны горели в листве спелые рябиновые гроздья. Гуля и Фая лениво сметали опавшую позолоту в большие кучи. Пробегая мимо, Ладушка подмигнула Гуле, и та в ответ добродушно сморщила свой нос, изрезанный фиолетовыми прожилками и неуловимо похожий на камень. На физиономии Гули было написано:

– Ладно уж! Проходи! Ты достаточно намучилась, и теперь час награды пробил!

Если бы Тётёля сейчас заявила, что Гуля и Фая никакие не привратницы, а самые обычные дворничихи, Ладушка просто рассмеялась бы. Пускай тётушка – признанный эксперт в маникюре, макияже, сладостях и циничных присказках! Но что, в конце концов, может она знать про законы Почти Волшебного Королевства и игру в «ладушки»?

Вот навстречу Ладушке идет, прихрамывая, заслуженная колдунья, Софья Антоновна. Сегодня даже она принарядилась – под плащом нарядная блузка в светло-зеленых (правда, слегка мятых) кружевах! Чудо обязательно случится! Ведь сегодня даже рассеянная Софья Антоновна подняла глаза на Ладушку, и тень ласковой улыбки показалась за сеточкой глубоких морщин.

Но как же медленно идет время! Оно совсем остановилось! Хотя, кажется, этому есть объективные причины. Это совсем уж из ряда вон! Старик-часы, вместо того, чтобы отмерять шагами время в Почти Волшебном Королевстве, сидит, ссутулившись на лавке… Неужели он и впрямь остановил свой ход, чтобы помочь Ночному Шутнику, как это было во сне?

Ладушка боязливо втянула голову в плечи – ей на мгновенье показалось, что старик сейчас повернет время вспять, и завтрашний день никогда не наступит!

Но нет… Старик сидел, глядя куда-то вдаль и развернувшись вполоборота.

Час настал! Сейчас она узнает все тайны. Кто, как не главный мудрец королевства, сможет ей помочь? Нужно подойти и напрямик спросить: кто же такой, этот Ночной Шутник? Хотя, само собой, для начала нужно должным образом поприветствовать Хранителя времени. Вперед!

Она шагнула – сначала несмело, потом решительнее. До садовой скамейки оставалось лишь несколько шагов, когда старик вдруг горестно вздохнул и посмотрел прямо в лицо Ладушке…

Порыв ветра погнал по парковым дорожкам не позолоту – опавшую листву. Гнусаво каркнула ворона. Ладушка видела уже не свое королевство. Перед ней в осеннем парке на ветру сидел старый сгорбленный человек с невыразимой тоской в глазах

Кто-то невидимый подтолкнул Ладушку в спину. Она шагнула к скамейке и, вместо заготовленного приветствия, спросила у старика:

– Вам плохо?!

Вечер Софьи Антоновны

Старуха… Они посмели назвать ее старухой! Мало того, что пришлось идти в такую даль до этой чертовой поликлиники (странно, кажется, раньше поликлиника была гораздо ближе?!), и потом еще битых полчаса стоять в этой чертовой очереди к окошку регистратуры. Так вдруг еще выяснилось, что «узкие специалисты» «принимают по талонам» или по «предварительной записи»! Тьфу!

– Ты к какому врачу, бабушка?! – спрашивала та, крашеная, за стеклянной перегородкой регистратуры. А она, преподаватель химии с полувековым стажем, была так ошарашена этим хамским «тыканьем» и панибратской «бабушкой», что сразу растерялась…

Вообще, она хотела проверить глаза. В последнее время буквы в газете превратились в маленькие расплывчатые точки. Само собой, замучило проклятое давление, которое скачет то вверх, то вниз, как детский резиновый мячик. Но в первую очередь – колено… Оно болело очень давно, а тут еще этот дурацкий порог, о который она запнулась и сильно ссадила кожу… Отправляясь в поликлинику, она внутренне хихикала, представляя, как будет журить ее врач:

– Ну как же вы так, Софья Антоновна! Коленки в зеленке! Будто гимназистка, честное слово!

Хорошо бы, если б попался кто-нибудь из ее многочисленных учеников. Можно было бы поболтать хоть немного, узнать о том, чем жива молодежь, которой она выписывала путевку в жизнь. Но вместо этого какая-то наглая и крашеная девица кричит ей, как глухой:

– К какому врачу? Слышишь? Фамилия-то твоя как, а?

Она ничего не ответила нахалке. Лишь презрительно, как ей показалось, посмотрела на обидчицу, развернулась и пошла прочь от окошка.

– Из ума, што ль, выжила старуха? Чего ходить-то, время у людей отнимать? Ей уже помирать пора, а она шляется, очередь создает!

Пусть у нее немного ослабло зрение. Но не слух! Она все отлично услышала. Она обязательно накажет эту нахалку. Она пойдет к главному врачу. Только позже. Теперь от всех этих переживаний на нее вдруг навалилась невероятная слабость. Будто по затылку ударили чем-то мягким, но очень увесистым, а сердце заколотилось мелко-мелко… Вернувшись домой из поликлиники, она, не раздеваясь, села на кровать и не двигалась несколько часов.

Что она делала потом? Странно… Вспомнить не получалось. Как будто пришла из поликлиники, и сразу наступил вечер. Собаки заскулили и начали проситься на улицу. Она выпустила их и начала собираться сама.

Ох, как, однако, болит колено! Пожалуй, нужно заклеить ссадину пластырем. Лекарства лежат на трюмо. Валокордин. Корвалол. Расческа. Нитроглицерин. Пустой флакончик из-под духов. Пустая упаковка от стрептоцида. Зачем она здесь? Надо выбросить. Но это позже. Шпильки для волос и открытый маникюрный набор. Какой же, в сущности, бедлам творится на трюмо! Не мешало бы убраться! Вдруг нагрянет Лариса с детьми? Стыда не оберешься! Уборкой придется заняться сразу после прогулки. И не забыть протереть пыль с зеркала!