Поиграем в ладушки?

– Вседержавный Союз… – еле слышно пролепетала она.

– Отлично! – воскликнул Ваксер и потер узкие ладони. – Заждались! С чем пожаловали? Что решили атаманы?

У Ладушки поначалу перехватило дыхание, но затем она почувствовала необычайную легкость, будто забралась на велосипеде на высокий подъем и теперь понеслась вниз. Она легко шагнула вперед, по-гусарски прищелкнула каблуками и отчеканила:

– Мотебудан, пятьсот семнадцать «В»!

Над безразмерным столом повисло недоуменное молчание. Девушка тем временем обвела глазами конференц-зал и с тоской подумала: «А ведь, кажется, опять мимо!»

– Что, простите? – наконец, вымолвил Лев Ваксер. – Вы сказали «моте-будан»?!

«Точно. Мимо! – поняла Ладушка, – Неловко вышло… Впрочем, теперь все равно».

– Никак нет, – звонко отчеканила она, лихо вскинув подбородок, – Атаманы решили, «Любо!»

– Любо?! – Ваксер вскинул брови, но потом просветлел лицом. – Я понял. Господа, представители Вседержавного Союза казаков согласись присутствовать на всех встречах с избирателями, которые будут организовывать наши основные политические оппоненты.

– А что нам дает это присутствие?! – изобразил подхалимскую заинтересованность кто-то с дальнего края стола.

Ваксер пренебрежительно хмыкнул один раз, потом еще и еще, и, в конце концов, разразился каркающим хохотом. Люди, сидящие за столом, немедленно его поддержали. Неожиданно кандидат в депутаты Лев Ваксер умолк и язвительно процедил:

– Мы не дети, господа. Казаки – публика горластая. Сейчас они соглашаются драть горло в нашу пользу. А потому присутствие казаков на выступлениях наших конкурентов гарантирует нам, как минимум, то, что эти выступления всенепременно будут сорваны…

Неожиданно на столе Ваксера зазвонил телефон. Он неспешным, но уверенным движением поднял трубку.

– Слушаю… Что? Союз казаков? Ваш представитель уже у нас… То есть, задерживается? Нет, не есаул. Некая молодая девица… Вы намекаете, что это провокатор?

Слова доносились до Ладушки откуда-то издалека. Короткие мысли метались по голове, сталкиваясь и падая. Первая, паникующая больше всех: как отсюда улизнуть?! Вторая, тяжелая, как чугун: ну почему? Почему я снова ошиблась? Где же этот Самус и Мотебудан? За что мне это? Третья, удивленная: что здесь делает этот офисный паренек в золотистых очках, и почему его прилизанная челка без вихра навевает такую тоску и тревогу? И наконец, последняя – самая нелепая, но самая шустрая: казаки ведь должны быть на лошадях? Эта вот мысль и выскочила зачем-то на язык вперед всех – Ладушка не успела удержать ее за куцый хвост:

– Простите! Я должна идти! Я неправильно припарковала свою лошадь!

Присутствующие сидели, не шевелясь. Ладушка стрельнула по ним быстрым взглядом, но единственное, что запомнила – это совершенно круглые глаза того Серого в очках, и его полуоткрытый онемевший рот. Не теряя более не секунды, она развернулась и выскочила из зала заседаний. За спиной ее кнутом щелкнуло резкое приказание:

– Сообщить на пост охраны! Задержать!

Ладушке никогда еще не приходилось ни от кого всерьез убегать. Разве что в детстве от быка Ерёмы. Но тогда это было не совсем по-настоящему – стреноженный бык пасся на лугу и даже не видел маленькую девочку, и убегала она, скорее, не от быка, а от собственного страха. Приходилось бегать и при игре в салочки, когда мчишься по школьному коридору, а твой преследователь грохочет ботинками в двух шагах за спиной. И сердце замирает в сладковатой жути, и так трудно удержать визг, который сам рвется из горла…

Но так, чтобы взрослые люди всерьез, зло и хладнокровно хотели ее схватить и задержать?! То, что поначалу казалось веселой игрой, где всегда можно дать задний ход и попробовать заново, вдруг обернулось самым настоящим бесповоротным кошмаром. Ладушка проскочила через приемную и оказалась перед лифтом. Двери были закрыты. Нажимать на кнопки и ждать, пока серебристые створки откроются, Ладушке даже не пришло в голову. Кинув взгляд налево, она увидела лестничный пролет и кинулась к нему. Но в паническом страхе побежала почему-то не вниз, а наверх. Не считая ступеней и этажей, она неслась куда-то. Ей казалось, что позади грохочут чьи-то тяжелые шаги, раздается свист и улюлюканье. Она втягивала голову в плечи, ожидая тяжелого удара, горячее дыхание рвалось из груди. Ступени, перила, ступени, поворот, ступени, площадка – конец! Задыхающаяся Ладушка оказалась перед серой дверью с табличкой: «Вход воспрещен!»

В отчаянии Ладушка ухватилась за ручку и ударила в преграду хрупким плечом. Дверь неожиданно поддалась и распахнулась. В лицо девушке ударил ярко-оранжевый луч вечернего солнца. Прикрывая глаза ладонью, она шагнула на крышу. Весь город лежал у нее под ногами. Где-то далеко внизу ссорились на перекрестках автомобили, по-комариному трубя в свои гудки, океаном шумел город, завершая свой рабочий день.

Но все это Ладушка заметила мельком, потому что прямо перед ней огромной тенью, очерченной оранжевыми лучами, стоял сэр Николас Дюкс, держа под мышкой свою голову… Ладушка ойкнула, рыцарь-бегемот обернулся, и наваждение тут же растаяло. Перед ней был тот самый плюшевый бегемот из детской секции, который вчера помогал ей подняться с пола.

– Ты откуда здесь, стрекоза? – спросил он низким, но добрым голосом.

– Меня задерживают! – прошептала Ладушка. – Они… Эти, которые в приемной, и охрана! Я думала – там папа! Я думала, что Лев Самус! А это не он! И я… Я… Я…

И тут слезы ручьем хлынули из глаз Ладушки. Она плакала от пережитого страха и от незаслуженной обиды на тех, кто взрослее и сильнее, но не постеснялся устроить эту погоню. Она плакала от того, что предвкушаемая встреча с папой обернулась такой страшной нелепицей. От того, что слова Тётёли вдруг обретали явственные очертания беспощадной правды.

– За что? За что?!! – всхлипывала она, даже не заметив, что давно уже уткнулась в плюшевый бегемотов живот, и что мягкая лапа ласково гладит ее по макушке. – Он же обещал! Он же никогда не обманывал!

– Ну-ка! Держи! – бегемот засунул лапу в какой-то незаметный карман своей плюшевой униформы и вытащил разноцветный леденец. – Ты попала в беду, но теперь все будет хорошо!

Ладушка послушно взяла леденец и, все еще всхлипывая начала разворачивать прозрачную обертку. Сама не зная почему, она вдруг поверила бегемоту. Он был такой большой и добрый, что рядом с ним не страшна была никакая опасность.

– Ну вот! – улыбнулся бегемот. – Уже лучше! А теперь скажи, кто тебя обидел?!

Ладушка горестно вздохнула:

– Понимаете… Это все Лев. Самус. То есть, Мотебудан…

Но потом обреченно махнула рукой и закончила:

– Впрочем, это все ерунда. Кажется, все это действительно мне приснилось, а я по глупости поверила. Не обращайте внимания. Я буду слушать тётю и перестану играть в «ладушки».

– А как же ты оказалась здесь?

– Случайно! Я убегала от охраны. Только я не виновата! Честно-честно!

Бегемот кивнул, и Ладушка поняла – он верит.

– Как же мне теперь? – спросила она доброго бегемота.

– Я думаю, тебе первым делом надо вытереть слезы, успокоиться и съесть леденец. – ответил тот.

– А вниз? Там охрана. Не могу же я всю жизнь сидеть на крыше и есть леденцы?

– О, это совсем не проблема, – успокоил Ладушку бегемот. – Я могу провести тебя через служебный переход в Торговый центр. А оттуда ты выйдешь совершенно спокойно через любой выход вместе с другими покупателями. Все равно мне через пару минут нужно топать в детскую секцию и отрабатывать там свое наказание.

– Спасибо… – Ладушка благодарно захрустела леденцом.

Мир вновь начинал обретать краски. Еще вздрагивая от утихающих рыданий, девушка понемногу разворачивала ленту только что случившихся событий: свой приход в конференц-зал, скучные лица, длинный стол, докладчик в золотистых очках… И вдруг неожиданно она поняла, кого вчера встретила под маской Мима. Ведь это же был тот самый – офисный! Когда с Мима упала шляпа, под нею оказался светлый вихор. Такой же вихор, как у молодого человека в золотистых очках. Только сегодня он тщательно его пригладил, и эта перемена послужила предвестником беды. Она видела этого человека и раньше – каждое утро в парке. Даже сегодня. И даже новую прическу видела, только не обратила на нее внимания, ведь он – Серый… Но, пожалуй, этот Серый, несмотря на свою офисную внешность, тоже несет какие-то тайны!

– Скажите, а этот, вчерашний, который был с вами… Ну, Мим? Он где? Вы его знаете? – спросила она.

Бегемот не то растерялся, не то загрустил:

– Понимаешь, какое дело… – ответил он. – До сегодняшнего дня я думал, что знаю. Еще утром он был таким же штрафником, как я. Но только на работу он пришел причесанный и с портфелем, а после планерки направился прямо к начальству. Уж не знаю, что за ценные идеи родились в его буйной голове этой ночью, но только из кабинета начальника его увели прямиком к Ваксеру. Мне кажется, парень влип!

– Нет, – почему-то вздохнула Ладушка. – Ему там очень хорошо. Его хвалят. Вы уж верьте. Я только что видела.

– Вот я и говорю, – кивнул бегемот, – влип парень! Теперь пропадет ни за грош. Но скажи и ты мне, кто эта женщина, которая была вчера с тобой? Ты ее знаешь?

Ладушка уверенно кивнула:

– Само собой! Это моя Тётёля. В смысле, Оля. Она – моя тётя, я у нее живу.

– Не подумай ничего плохого, – стыдливо пророкотал бегемот, прижав лапы к груди, – но мне очень важно поговорить с ней! Мне кажется, что я ее нечаянно обидел. Но только я тоже не виноват. Честно-честно!