Поиграем в ладушки?

– Что за детский лепет! – прошептала девушка и убрала блокнот. Она поднялась со скамейки и медленно побрела к университету. Мыслей и чувств не было совершенно. Ладушке вдруг показалось, что у нее украли что-то очень важное. Без этого очень важного она – лишь пустая оболочка. Девушка даже легонько потрясла плечами, проверяя, так ли пусто внутри, как кажется? Ей показалось – да, пусто.

Скорее, из чувства долга перед птицами, чем по желанию Ладушка нырнула под навес ветвей Вкусной Елки. Синицы не встретили ее обычным бестолковым и радостным чириканьем. Они сидели, нахохлившись, и лишь изредка сердито переругивались.

Ладушка пошарила в сумке и вдруг поняла, что у нее нет угощения для птиц. После ссоры с теткой, утром она не выходила на кухню, не пила чай и не запаслась печеньем.

Так же бестолково прошел весь этот длинный день, наступал вечер, а Ладушка так и не могла вспомнить, извинилась ли она перед синицами, или нет. И ей было очень стыдно, хотя она и пыталась успокоить свою совесть тем, что сама осталась без завтрака. Но совесть была так же беспощадна, как и чувство голода. Даже три трубача наверху мраморной колонны, казалось, смотрели на нее с осуждением… Совсем недавно у подножия их пьедестала стоял снежный слон. Каким легким и простым все казалось в тот день, когда выпал первый снег! Как будто отец притаился за ближайшим кустом и ждет подходящего момента, чтобы выскочить, подхватить ее на руки и подбросить в самое небо, как бывало в далеком детстве. Но нет. Тетка права. Отцу под пятьдесят, а она – студентка университета, взрослый человек. Он ее просто не поднимет. Нужно смотреть правде в лицо и перестать играть в «ладушки».

Непрошеные слезы все не уходили. Словно грозовые тучки клубились у Ладушки на ресницах, ожидая первого удобного случая, чтоб разразиться дождем.

На город опускался теплый вечер. Горожане, возвращались домой, перекинув плащи через руки и помахивая ненужными зонтами – к вечеру на улице совсем потеплело. Правда, под ногами кое-где все еще были лужи, с которыми не справилось сентябрьское солнце.

Теперь оно, утомившись от непосильной работы, катилось за горизонт. Откуда-то издалека прохладный ветер донес звон церковного колокола. Густые звуки заставили Ладушку вздрогнуть. Ей показалось, что в храме отпевают не то уходящий день, не то прошедшее безвозвратно лето…

Девушка встряхнула челкой, отгоняя наваждение. На глаза ей попался пестрый листок, приклеенный к мраморной колоне. Обычная предвыборная агитка: «все на митинг», «за казачью вольницу», «Вседержавный Союз казаков приглашает поддержать».

Ветер трепал листок за плохо приклеенное ухо, словно желая наказать за нарушение правил предвыборной агитации. Ладушка проскользила глазами по строкам механически, как делала все в этот день. Потом девушка равнодушно пожала плечами, вынула из сумки свой блокнот и бросила его в урну. Раз уж пришел конец и дню, и лету, то и «ладушкам» – тоже конец…

Она немного постояла над урной с прахом своих нелепых ожиданий, но большой горечи не почувствовала. Только равнодушное отупение. Панихида не задалась. А потому Ладушка медленно развернулась и шагнула на центральную аллею – в предвечерние сумерки. Но, не пройдя и двух шагов, девушка крутнулась волчком и бросилась назад к мраморной колонне. Здесь она уперлась руками в холодный камень, приблизила лицо к листовке и, не веря своим глазам, смотрела на яркое фото. На нем были запечатлены трое: два хмурых усатых пузана в папахах и орденах, и один тощий, похожий на червяка, субъект в деловом костюме, но тоже в папахе. Надпись гласила: «Любо! Наш кандидат – Лев Самуилович Ваксер!»

«Лев Самуилович Ваксер»… «Лев… Самуилович»! Ладушка стремительно вернулась к урне, выхватила из нее свой блокнот, и второпях сминая страницы, нашла нужную запись:

«Самус, то есть Самуил…, казацкий полковник»

– Так вот ты какой, Лев Самус! – прошептала Ладушка, округлив глаза. Ей вновь показалось, что головоломка, наконец, сложилась. «Меч в окне» – эмблема Плеяды Ваксера. Лев Самус – владелец Лиги компаний персонально. Он лежит на диване в своем кабинете (а что же еще делает большое начальство?!) на самом верху Шпиля. Человека, оставившего шифровку, нужно искать там! Скорее всего, и дурацкий Мотебудан отыщется на месте.

Неожиданная догадка молнией озарила ее мозг: а что если «Мотебудан 517 В» – это всего-навсего пароль, который нужно назвать, чтобы открылись все потайные двери!

Нельзя терять ни секунды!

Ладушка развернулась и побежала по аллее в сторону университетской площади, на углу которой серым пальцем указывал в небо офисный Шпиль «Плеяды Ваксера». Обычная робость оставила ее. Улыбаясь, Ладушка бежала мимо скамейки, на которой сидел Старик-часы, и не заметила тоскливого взгляда, которым он проводил ее. Улыбаясь, Ладушка бежала мимо колдуньи Софьи Антоновны и ее верных спутников Ромы и Риммы, и не обратила внимания, как сильно хромает старуха на правую ногу. Лишь краем сознания ухватилась она за очень теплую мысль: не случайно жители Почти Волшебного королевства в этот вечер вышли поприветсвовать свою принцессу Ладушку, которая нашла правильный путь! Они торжествуют вместе с ней!

Ладушка влетела в холл Шпиля, словно на крыльях. Но дальше ее путь преградил пост охраны и турникет.

– Вы к кому? – прозвучал суровый голос. Охранники всегда говорят сурово. Не потому, что они злые. Просто у них тяжелая работа. Что может быть тяжелее сидения на одном месте без всяких дел?!

– К Льву Самуиловичу Ваксеру! – ни секунды не медля, заявила Ладушка. Ей даже показалось, что говорит с охранником не она сама, а кто-то другой – смелый и стопроцентно уверенный в своей правоте.

– Откуда? – не унимался страж.

– Из Вседержавного Союза казаков! С пакетом! – веско заявила она и пришла в ужас от своей отваги.

– Оставьте здесь, в папке для входящей корреспонденции. Таков порядок. – пояснил охранник.

– Велено вручить лично в руки. А в получении расписываться вы, что ли, будете?! – голос Ладушки звенел не то отчаянием, не то веселостью.

– Я спрошу… – с сомнением качнул головой охранник. Он настучал номер на кнопках внутреннего телефона и заговорил совсем другим голосом (охранники перестают быть суровыми, когда говорят с начальством):

– Приемная? Курьер из Союза Казаков к Льву Самуиловичу. Ждет?! Пропускаю, пропускаю!

Он обернулся к Ладушке и официальным голосом, в котором присутствовала известная доля почтения, сообщил:

– Вас ждут! Лифт направо, двадцать первый этаж.

Ладушка кивнула головой. В глубине души она была уверена в том, что ее не могли не ждать. Похоже, она разгадала правила этой хитрой игры, и теперь уверенными шагами идет к победе.

Зеркальный лифт многократно отразил ее со всех сторон: веснушки, светлую челку, глаза, в которых трепетал азарт и радостный испуг, хрупкую фигуру, сумку через плечо. Ладушка волновалась. Но это было не волнение двоечника перед экзаменатором, а тот самый трепет, с которым она в детстве подходила к новогодней елке, гадая, чему именно придется сейчас радоваться…

Двери лифта бесшумно открылись, и перед Ладушкой оказался огромный герб Лиги – меч в окне. Вдоль стен было установлено несколько диванчиков для возможных посетителей, но сейчас они были пусты. Девушка ступила на блестящий паркет. Шаги гулко отдались под высоким потолком. Неожиданно герб надломился посередине, и две его половинки чудом разъехались в разные стороны. Металлический требовательный голос прозвучал откуда-то сверху:

– Вас ждут!

Ладушка, не задумываясь, двинулась в открытую дверь. За нею оказалась приемная, убранством своим напоминающая заколдованный замок: стены были богато украшены лепниной и фресками, потолки – витиеватой резьбой. Были здесь изображены и мифологические существа, и охота на дикого зверя, и мускулистый античный герой с лицом господина Ваксера.

Но Ладушка не успела как следует разглядеть эту комнату. На нее налетела миловидная дама с высокой прической и секретарскими глазами:

– Совещание штаба идет уже пятнадцать минут! – сообщила она горячим шепотом. – Скорее, скорее!

Женщина приоткрыла тяжелую резную дверь и буквально втолкнула Ладушку внутрь.

Первым, кого увидела девушка в большом кабинете, был тот самый молодой человек из парка – в золотистых очках. Ладушка смотрела на него во все глаза, и пыталась понять, чего же не хватает его привычному облику. И вдруг поняла, что с головы юноши исчез непослушный светлый хохолок. Почему-то этот факт породил в ее душе бессознательную тревогу.

Юноша стоял перед безразмерным овальным столом, во главе которого помещался господин Ваксер, а по периметру – различные люди различной важности. О том, насколько каждый из них осознавал свою значимость за этим столом, легко можно было судить по выражениям их лиц – не то испуганных, не то фанатично-преданных.

– … кроме вышесказанного, секции архитектуры и девелопмента со своей стороны предлагают на время предвыборной кампании господина Ваксера оборудовать мини-ярмарки на парковочных зонах торгового и офисного центров, – говорил юноша в деловом костюме.

– А где будут парковаться посетители и персонал? – недовольно спросил бритый толстяк из-за стола.

– Для посетителей остается подземная парковка, персоналу мы предлагаем временно отказаться от использования частного транспорта! – твердо ответил юноша.

Господин Ваксер кивнул с довольным выражением лица. Уловив это движение, бритый тут же гаркнул:

– И это правильно! Торговля поддерживает!

– Торговле нужно обеспечить убийственно низкие цены на товары широкого потребления! – сухо отрезал юноша. – На мини-ярмарки должен прийти весь город. При этом каждую купленную вещь будут сопровождать агитационные материалы. И, желательно, чтобы это были не просто листовки, которые обычно выбрасываются в ближайшую урну, а полезные в быту мелочи: календари, ручки, блокноты с изображением нашего кандидата.

Следующее предложение Архитектуры: использовать всю площадь стен Шпиля и Торгового Центра в качестве рекламного носителя. На стенах может разместиться баннер рекордных для города размеров, видный практически из любой точки города. Существенный минус – на время кампании большинство офисов лишается окон.

– Сотрудники Лиги Компаний согласятся на это неудобство ради общей цели! – воскликнул с места толстяк и краем глаза посмотрел, отмечена ли его активность.

– Вот и я считаю, что перетопчутся, – кивнул головой юноша, но тут же, спохватившись, поправился, – в смысле, с радостью согласятся на временные неудобства… Проект несущей конструкции мною уже разработан. Ориентировочная стоимость…

Неожиданно юноша осекся. Господин Ваксер побарабанил пальцами по столу и подал нетерпеливый голос:

– Итак, стоимость?

Но юноша стоял, словно онемев. Его взгляд был прикован к дверям конференц-зала, в которых стояла Ладушка. Лев Ваксер, проследив направление его взгляда, с удивлением уставился на гостью.

– Вы откуда? – спросил он.