Красная пыль

– Опять эти сюси-пуси! – махнув на них рукой, он убежал обратно к методично клацающим креплениям, продолжая вести в уме счет щелчков, досчитал до ста двадцати, скомандовал Такхо поднять поршни и нетерпеливо заглянул в уже расширяющуюся темную щель…

* * *

Уна села на теплую серую почву, прислонилась спиной к высокому дымоходу с чайником, подставила нос под мягкое солнце, решительно сдернула платок и разделила рыжую гриву на две части, старательно заплетая себе две длинные косички. Затем, подскочив, она подбежала к краю обрыва и зажмурилась.

Сзади ее легко тронули за плечи, горячо обдувая затылок. Уна, не сдержавшись, прыснула и открыла глаза. Обе косички топорщились у нее над головой высокими антеннами-рожками. Красный аккуратно держал каждую за кончик и что-то негромко фырчал. Тихушница скосила глаза налево – матовый черный щуп полностью функционировал, иногда негромко жужжа сочленениями, пока еще не до конца закрытыми слоями Гелиев.

Такхо, пошатываясь, выбрался из скрытой у крайнего дымохода норы и в изумлении уставился на «рогатую» сестру и мурлыкающий ей что-то Красный. Ремонтник покачал головой и пробормотал:

– Ну ты даешь, блин.

Сверхбыстрый засопел, окатил его презрительным клекотом и, быстро развернувшись, нырнул вниз с обрыва, прямо в белую прохладную пену.

– Потрясный, да? – сверкнула глазами Уна.

Такхо насмешливо приподнял бровь:

– Ты про зверюгу или про того бычару внизу, который уже задрал гонять меня весь день?..

– Про обоих, – призналась Тихушница, порозовела и вздохнула.

Такхо подумал немного, толкнул притихшую сестру плечом и заметил:

– Этот чувак закрепил хабазину… то есть, выдранную панель управления, на поворотник, как курицу на вертел, разогнал и в движении снимает с нее детали, одну на другой, как на конвейере. Пиздец, зрелище. Меня прям чувство собственной неполноценности посетило, пришлось выйти, подышать. Этот псих даже перчатки не надел, мол, чувствовать ему там что-то надо. Жесть какая-то. Три часа уже без остановок молотит, даже не запыхался, как машина, бля. Короче, как там Алеар говорила? У меня этот… кра… кот…

– Катарсис, – подсказала Уна, похихикала и решила еще немного попинать младшенького. – Жизненный поджопник от созерцания высшего существа, и понимания, что все есть тлен и тщетность, ибо такой уровень мастерства и совершенства недостижим для простых смертных, а тебе остается только осознавать эту несправедливость, вечно пребывая в разладе и дисгармонии с самим собой и окружающей действительностью…

Откуда-то сбоку раздались громкие хлопки – Лео стоял, прислонившись плечом к дымоходу, и аплодировал, с трудом сдерживая смех. Он подошел к сводным поближе, и оценил:

– Красиво глаголишь. Ну, я-то не стал так заморачиваться и просто объявил этому чуваку, что он рукожоп. Еще учиться и учиться. Хотя чуйка у тебя работает, кучерявый, – Техник вынул из кармана комбеза несколько небольших серых пластин, показывая встрепенувшемуся Такхо. – Мозги-то у птички действительно были установлены нестандартно и чуть в стороне, молоде-э-эц, – Лео спрятал пластины за спину, когда Ремонтник попытался их выхватить, и предложил. – А расскажи-ка мне про черных стрекоз, м? Думаешь, я не понимаю, куда ты эти первичные пластинки хочешь поставить? Пра-а-авильно – Орингеру, на его тупую махину, и похер, ставь. Мне нужна инфа, тебе – мозги для Громкого. Махнемся?

Глава 16. Две стрекозы

Дремлющий черный океан потихоньку наползал на изломанный причалами и мостками берег, облизывая осыпающиеся ржавчиной опоры. Волна задумчиво шебуршала галькой и отступала обратно. Плотная ночная темнота была подсвечена лишь несколькими маленькими, тусклыми лунами и звездной дорожкой.

Размеренно шагающий Лео постоянно щурился, но все равно время от времени запинался о нашпигованную железками и камнями землю. Крадущийся впереди Такхо, закутанный в длинную серую куртку, запретил ему доставать фонарик: «Спятил?! Может еще иллюминацию на своей зверюге подключишь, твое Высокородье, бля, долбанное! Ты с кем связалась, Рыжик?..»

Уна опасливо жалась к Лео, крепко держа его за руку – заманить Тихушницу под защитный конус во второй раз не вышло. Окраина Дока погромыхивала, периодически взрываясь залихватской музыкой, криками или пугающе затихала, помаргивая полосами синей подсветки, огнями припаркованных неподалеку ботов и транспортников. Параллельно берегу за рисковой троицей медленно двигалась округлая волна, время от времени выбрасывающая в воздух столбики соленой воды – Красный явно наслаждался этой ночной прогулкой и ждал дальнейшего развития событий.

Такхо оглянулся на Экгера и махнул рукой в сторону ближайшей подворотни, скатившейся узкой мощеной дорожкой прямо к мосткам и воде. Синие полоски подсветки извивались вдоль стен стоящих друг к другу вплотную высоких зданий, то тут, то там окаймляя двери и таблички с корявыми письменами – указатели.

Лео кивнул Ремонтнику, цепко осмотрел окрестности, вытянул Уну вперед, чтобы была на виду, слегка подбодрил нежным похлопыванием пониже спины и улыбнулся, услышав от нее порцию приглушенного ворчания. Такхо в темноте сверкнул на них белками глаз – окинул парочку недовольным взглядом, дернул сестру за рукав, чтобы угомонилась, и бесшумно двинулся вдоль стены, считая про себя разновеликие двери. На седьмой он остановился, повозился у замка, пощелкивая чем-то, и толкнул тяжелую створку плечом, ныряя в душноватое нутро одного из складов. Уна скользнула следом за ним. Замыкающий процессию Иллеон тихо прикрыл за собой дверь и двинулся по узким коридорам за сообщниками, примечая расположение поворотов. Иногда проходы раскрывались в стороны широкими рукавами, демонстрируя обширные камеры хранения, рассеченные воздушными мостиками слоты выгрузки и заполненные барахлом подсобки.

Мимо продвигающейся гуськом молодежи то и дело шмыгали какие-то непонятные, верткие личности. Лео нахмурился, сжимая кулаки, но Такхо шикнул на него, поясняя шепотом: «Это несуны. Спиздили чего-то, делят. Не трожь, а то вой поднимут», – и толкнул еще одну дверь, загремев ботинками по подрагивающей винтовой лестнице, спускаясь вниз. Техник удивленно тронул ее перила, стараясь не отставать – лестница была выплавлена из сложного, редкого металла, того самого черного склонариума. У жителей Серой планеты были свои представления о ценности тех или иных вещей, материалов и людей. Стальные доски они кидали на пол и пристань, склонариум пускали на лестницу, а нежную, рыжую, упоительно пахнущую макушку упекли в Тихушницы. При этом за пластину с музыкой, коробку с медикаментами или просто сияющую цацку можно было купить практически все что угодно. Или кого угодно. Лео шел и негодовал про себя: «А еще нам пеняют. Рабства у них нет, угу, как же», – спрыгнув с последней ступеньки, он озадаченно оглянулся.

Длинный хорошо освещенный ангар был завален какими-то странными, очень крупными деталями, сложенными одна к другой, словно книги на полке.

Лео присел возле одной из них и потрогал округлую, выступающую вперед лопасть – материал был белесый, мутный, похожий на необычную, упругую слюду, но не холодный. Лео нагнулся ближе, вынул-таки из кармана фонарик и рассмотрел деталь на просвет, различая множество слоев, на поверхности плотно спаянных друг с другом и словно кружевных, с полостями внутри. Техник обернулся к Такхо и забормотал:

– Это… это из них? Из черных стрекоз? То есть не черных, а уже из вскрытых, – Экгер оглядел уходящее вдаль помещение и сглотнул. – Сколько здесь… тонны?

– Угу, – покивал Ремонтник. – И это только дефектные, отбраковка. Годные отгружают на другие склады, но там охрана, а здесь… Раньше стаи этих зондов вообще никогда не покидали планету, их попросту отлавливали. Оружейники выкупали все произведенные партии, но потом придумали что-то свое, и теперь эти детали идут только местным и на Феру.

– Зачем они? – Лео снова в недоумении оглянулся. – В чем смысл?

– Материал для корпуса. Броня, – пожал плечами Такхо и щелкнул пальцами по огромной гладкой пластине у стены. – Очень легкий. На поверхности планеты – фигня полная, а вот за пределами атмосферы эта странная хрень становится неимоверно твердой, выносливой. Плюс она практически не горит. Богатеи делают свои корабли многослойными: металл, броня, металл, броня. Громкий Борха обладает непрошибаемым плоским рылом и корпусом. Даже не вздумай его таранить, если что, расшибешься – это практически наковальня. Чуваки с Феры собирают из этих пластин спутники связи, строят станции-кольца вокруг своей планеты, делают костюмы для выхода в открытый космос, много чего…

Уна осмотрела детали, зачем-то опасливо их обнюхала и отошла подальше.

– Охренеть просто, – выдохнул Лео. – Теперь понятно, почему Борх и остальные не захотели сотрудничать – наверное, хотели скрыть эти… хм, технологии от чужаков, – он насмешливо глянул на Такхо. – А ты всех сдал, болтун!

Ремонтник на это только пофыркал:

– Да прям! Хотели скрыть, бу-бу-бу… Орингера просто выбесил ваш тупой нахрап, вот он и взорвался. К тому же, Борх в последнее время очень сильно цапался с Оружейниками, а ваша сеть позволила ему немного поднакопить силенок, отдохнуть. Вы все равно не сможете повторить тот же финт со стрекозами – слои спаиваются специальной смолой и состав ее известен исключительно технологам из цехов на окраине.

– Ха! Тактик и стратег нашелся, кучерявый! – Иллеон хитро покосился на него. – Не сможем повторить… а если слегонца попытать этих твоих технологов, м?

– Попробуй, – пренебрежительно хмыкнул Такхо. – Они с Феры. Немые. Каждый знает лишь свою часть цикла. Есть еще подмастерья, но мелкие еще. Все находятся в подчинении у разных хозяев, главарей. Шестнадцать технологов – шестнадцать банд Дока. Хочешь сцепиться с ними? Пф-ф-ф. Боссы группировок все поголовно отбитые на голову – хоть одного технолога, да порежут, пока ты будешь других воевать, чтоб бедолага никому не достался. Говорят, Борх как-то схлестнулся с ними, но не из-за стрекоз, а из-за чего-то другого. Кипиш был, о-о-о. Половина Оров полегло, но Борх все равно почти всех главарей добыл и прирезал, оставил только старую суку Метрессу, которая над дилерами, и еще пару-тройку уродцев… Короче, теперь у Борха с Доком нейтралитет.

Лео покачал головой и снова прищурился на слюдяные детали:

– Откуда у вас столько эти кругляшей-зондов? Откуда они берутся? Как вы их ловите?

– Ловим? – удивился Ремонтник и похихикал. – Спятил? Ты видел какая у них скорость? А еще они могут врассыпную, тогда вообще пиши пропало. Не ловим мы, сами летят.

– Сами?

– На свет, – вздохнул Такхо и пояснил. – Вернее, на особый свет. Искусственное солнце, слыхал? Белые лучи. Холодные, но обжигают. Запросто можно ослепнуть, что уже случалось…

– У вас есть такая хрень?! – совершенно ошалев, уставился на него Лео.

– Есть. Наследие предков, – прыснул Ремонтник и махнул рукой. – Так, все, харе, экскурсия для понаехавших пиздюков закончена, пошли!

– Угу, пошли, пошли, – неожиданно покладисто согласился Лео, и Уна глянула на него беспокойно. – Продемонстрируете мне это ваше наследие, вперед!

Такхо резко остановился, обернулся и набычился, вскипая:

– Не было такого уговора! Только на склад и обратно!

Молодой Экгер смотрел на него сверху вниз и молчал, раздражая своим видом еще больше.

Насупленная Уна кивнула, поддерживая брата, и затараторила:

– Он прав. Зачем? Просто какая-то большая стекляшка, зачем смотреть на нее? Там может быть опасно, открытая местность, негде спрятаться, и…

Иллеон приподнял бровь. Тихушница поняла, что прокололась, и залепетала:

– Ну, да, я знаю это место, но там и правда нет ничего интересного! Поверь!