Репликация. Книга вторая

– Так все говорят, – ответил мальчик.

– Что говорят?

– Что он злодей и убивает людей.

– А ты не повторяй за всеми, мало ли что люди придумают, – внушительно покачав пальцем перед носом Хуана, наставительно произнес Сесар. – Такие слова небезопасно произносить. Канцлер – серьезный человек, не стоит говорить о нем плохо. Запомни это.

– Я понял, – печальным голоском ответил Хуан, опустив голову. – Пойдем есть чимичангу, мама ждет.

– Ступай, Хуанито, я позже приду.

– А что ты здесь стоишь? – мальчик явно не хотел идти один.

– Жду, когда решится важное дело, – серьезным голосом ответил Сесар, возвращая правнуку стеклянный шар. – Иди и береги свою счастливую планету.

– Землю? – оживился Хуан.

– Ее, – с улыбкой ответил Сесар Хакес, с любовью глядя на правнука. – Я скоро приду.

– Хорошо, деда, – Хуан обнял старика за шею и прошептал на ухо, – а канцлер Бер все равно злодей. Когда я вырасту, я убью его и спасу нашу счастливую планету.

Хакес снял руки мальчика со своей шеи и, глядя ему в глаза, сурово сказал:

– Никогда не смей даже думать об убийстве живого существа. Нет такой причины, которая может оправдать это. Ни одной причины нет. Никто не может забрать жизнь, только Бог и время. Вмешиваться в ход истории таким образом очень опасно для человека и счастливой планеты. Каждый живет для чего-то. Каждый нужен этому миру…

– Даже такой, как канцлер? – искренне удивился Хуан, с недоверием глядя на деда.

– Даже такой. Если он есть – он звено мировой цепи событий, у него своя роль. Уберешь звено до времени – разрушишь цепь, а это не известно, к чему может привести. Никогда не забывай об этом, Хуанито. Не забудешь?

– Не забуду, деда… А что это там летит? – Хуан показал рукой в сторону гор.

Сесар обернулся и различил в небе два приближающихся шаттла.

– Это летит хорошая новость, Хуанито. Беги к маме, скажи, что у нас будут гости. Пусть еще приготовит чимичанги.

Корпус шаттла Родригеса очевидно обозначился перед глазами Сесара. Чуть позади него маячило судно поменьше, на котором возвращались к жизни освобожденные от морока Зигфрида Бер Маурильо и Хименос.

– Сеньор Хакес! – генерал показался на трапе шаттла с довольным выражением лица.

– Приветствую вас, генерал, – радостно отозвался Сесар. – Проходите, Мария приготовила чимичангу…

– Гроза? – не верил своим ушам Родригес, слушая рассказ Маурильо о погоде в ущелье Уэхо. – Я не видел ни одного облачка.

– Это совсем недолго длилось, – не замечая удивления в голосе генерала, продолжал рассказывать капитан. – Возможно, вы были еще за горизонтом наблюдения, когда стихия прекратилась.

– Может быть, – согласился Родригес, угощаясь чимичангой. – Я рад, что ваши головы проветрились. Мы тут чуть ума не лишились, когда поняли, куда вы направляетесь.

– Словно затмение, – признался Хименос. – Неужели возможно на расстоянии так планировать чужие действия?

– Возможно, – Хакес заметил, что правнук прислушивается к разговору. – Хуанито, иди поиграй в доме.

Хуан, недовольный тем, что его выпроваживают, но не решаясь показать это деду, быстро встал из-за стола и покинул навес.

– Так, какие наши дальнейшие действия, сеньор Хакес? – негромко спросил Родригес. – Есть понимание?

– Нужно собрать Конференц из надежных людей. И вам, сеньор Родригес, стоит еще раз подумать о доверенном круге… бедный полковник Сорго! Нельзя допустить, чтобы кто-то еще так попался.

– Сеньор Хакес, надо принимать решительные меры. Канцлер поймет, что внушение не работает. Мы точно не знаем, какую цель он преследовал, отправляя ребят на самоубийство, но не стоит сомневаться, что цель эта далека от благой. Давайте придумаем план спасения…

– Счастливой планеты?

– У? – не понял Родригес.

– Хуанито спрашивал меня, есть ли счастливая планета. Я сказал, что это Земля, – задумчиво проговорил Сесар. – Давайте начнем действовать, друзья. Нужно создать международный орган по борьбе с милитаризмом канцлера. Конечно, можно устранить его традиционным способом: отправить к праотцам насильно. Но это не тот путь. Только законно мы можем изменить жизнь в стране, иначе все очень быстро вернется на свои места: власть, полученная насильственным путем, плодит насилие.

– Законно? Что-то я не совсем понимаю вас, сеньор Хакес, – генерал выкатил на Сесара глаза. – Он только принял присягу; законный путь – десять лет, а в случае Зигфрида Бер – до конца его жизни. Что же, нам десять лет жить в страхе? Или надеяться, что канцлер скоро преставится? За десять лет, да какие лет! за несколько месяцев Зигфрид превратит страну в военный лагерь, где все будут ходить строем. Если других путей вы не знаете, сеньор Хакес, то я выбираю насилие, – решительно произнес Родригес.

– Остыньте, генерал. Я для того и начал говорить о созыве конференца. Только он может легально сформировать международный орган, в который войдут представители Солерно, Шрилана и хорошо бы Небес. Но с Небесами проблема: мы должны поддерживать веру канцлера в то, что их нет. Я долго не мог понять, кого еще включить в новый орган, а потом мне пришла мысль: Есеник. Зигфрид Бер не знает, кто сейчас там находится, поэтому мы можем любое статусное лицо из Небес ввести в наш конференц под видом участника из Есеника.

– Идея хорошая, – поддержал генерал.

– Вам предстоит переговорить с королем Шрилана, сеньор Родригес. Возможно, он подскажет, кого из Небес стоит привлечь. Как думаете, Махинда откликнется на наше предложение?

– Надеюсь. Если бы властителя Небес привлечь…

– Он этого категорически не хочет, да и канцлер уверен, что он мертв. Так что, надо без него выкручиваться. Пока, по крайней мере.

– Пока? Что вы имеете в виду, сеньор Хакес?

– Есть идея: нужно сформировать легитимный представительный орган: высший международный совет, суд, арбитраж – как угодно можно назвать.

– Суд, – генерал не сводил взгляда с Сесара. – Кажется, понимаю…

***

– Вэл, возможно, сейчас не самый подходящий момент, но я очень хочу развеять тени прошлого, – негромко произнесла Нина, когда они проснулись на рассвете.

– Спрашивай, сейчас самый подходящий момент, – отозвался Вэл, обнимая ее. – Это же нормально, поговорить.

– Не хочу тебя ставить в неловкое положение, если не хочешь, не отвечай.

– Спрашивай, – настойчиво повторил Вэл.

– Хорошо. Скажи, ты, правда, сделал вазектомию?

– Правда.

– Но, как же тогда? – Нина приподнялась на локте и заглянула ему в глаза. – Как же тогда мы смогли?