Репликация. Книга вторая

– Ничего мне не угрожает, Вэл! Ты беспокоишься больше, чем я. Все хорошо, правда, – Нина поднялась и подошла к нему. – Почему ты так нервничаешь? У тебя сердце колотится.

Вэл схватил ее руки, начал их целовать – быстро, сильно.

– Да что с тобой? – испугалась Нина.

– Все хорошо, родная, все хорошо. Ешь, тебе нельзя чувствовать голод. Я приду к тебе сразу, как только освобожусь. Попроси врача, чтобы не уходил, пока я с ним не переговорю.

– Хорошо, Вэл, он не уйдет, не нервничай, а то Ашура…

– Ашура!

Вэл быстро встал и вышел на балкон, сделав доктору знак рукой подняться.

– Здравствуйте, господин Вэл, здравствуйте, Нина, – обрадованно произнес Ашура, появляясь в дверях через минуту. – Все благополучно у вас?

– Надеюсь на это, – обронил Вэл. – Ашура, у меня к вам личная просьба: отправляйтесь, пожалуйста, с моей женой на процедуры. Посмотрите, нужны ли они ей, если какие-то другие… И пообщайтесь, пожалуйста, с ее доктором. Мне нужно быть уверенным, что нас здесь правильно наблюдают… Вы что-то и сами хотели мне сказать, Ашура, раз пришли под балкон? Говорите сейчас, чтобы потом могли сопровождать Нину. Она через полчаса уже идет.

– Да я, собственно… – Ашура замялся, глядя на Нину.

– А, если ваш вопрос терпит, давайте позже, когда я присоединюсь к вам в бальнео.

– Давайте, господин Вэл, мой вопрос точно терпит, он много лет терпел.

– Интригуете, Ашура, – с улыбкой обронил Вэл, уходя.

– Как вы себя чувствуете, Нина?

– Спасибо, доктор, вполне хорошо. Вэл беспокоится…

– Конечно. Какой у вас срок сейчас?

– Двадцать третья неделя. Мне определили роды на конец октября – начало ноября. Но…

– Что? – насторожился Ашура.

– Раньше рожу, – в голосе Нины звучала некоторая обреченность.

– Почему вы так думаете?

– Не знаю, просто так чувствую.

– Вас что-то беспокоит?

– Нет, – Нина задумалась, вспоминая странное общение Вэла и свое с детьми, но доктору об этом говорить не стала. – Мне кажется, дети раньше захотят…

– Дети? У вас двое?

– Да. Думала, все уже знают.

– Никто ничего не знает. Ваше появление, Нина, да еще и свадьба… а теперь дети… Это все как гром среди ясного неба.

– Гром… – задумчиво повторила Нина. – Настолько пугающе?

– Нет, что вы! Я неудачно выразился, – смутился Ашура. – Я только хотел сказать, что все неожиданно произошло. Все очень рады, что вы с господином Вэлом… А я просто счастлив, что у вас дети, – Ашура опустил взгляд.

Доктор Ловацки оказался человеком с живой, подвижной мимикой лица и забавным моравским выговором, делающим его речь похожей на речь человека, держащего во рту что-то круглое и бархатное. На вид доктору было лет шестьдесят, он плавно передвигался рядом с вновь прибывшим на курорт и впервые пришедшим на врачебный осмотр отдыхающим, заставляя его поднимать руки, наклонять туловище, вращать головой. Каждое движение пациента Ловацки сопровождал покачиванием головы и оценивающе-задумчивым «Да-а-а…».

– Все так плохо, доктор? – спросил пациент, не понимая, как относиться к реакции Ловацки на его действия.

– Все не так плохо, – ответил доктор в тот момент, когда в дверь его кабинета постучали. – Войдите.

В кабинет вошли Ашура и Нина.

– А, госпожа Нина, – кругловато-радостно проговорил Ловацки. – Как вы себя чувствоваете?

– Спасибо, доктор, хорошо. Мой муж, господин Лоу, желает, чтобы доктор Ашура обсудил с вами мое состояние. Он личный врач Вэла, дома он будет наблюдать меня до родов.

– Ваш муж? Ну, конечно! – Ловацки стукнул себя ладонью по лбу. – Как я сразу не понять, что это на вас поженился господин Лоу? Поздравляю вас, Нина!

– Спасибо, – ответила Нина с улыбкой. – Так я могу оставить с вами доктора Ашуру? Мне пора на иголки.

– Разумеется, – суетливо произнес Ловацки. – Идите, Нина, идите. Мы с доктором…

– Ашурой, – подсказала Нина, видя замешательство Ловацки.

– Мы с доктором Ашурой все обсудим.

– Что за иголки? – поинтересовался Ашура. – Это безопасно?

– Да-а-а, – протянул Ловацки. – Совершенно безопасно. Акупунктура. Точечное выправление проблемные места. Госпоже Нине они помогать снять нервное напряжение, улучшить сон. Я всегда проверяю потом ее состояние, всегда лучше… Можете идти, господин Ноев, – обратился он к пациенту. – Я оставлю предписание вечерней сестре. Сможете забрать после обеда. Сестра все объяснит. Идите, господин Ноев.

Пациент вышел, бросив недовольный взгляд в сторону Нины и Ашуры, помешавших провести осмотр должным образом.

– Как вы находите уколки? – поинтересовался Ловацки у Ашуры, когда сеанс Нины завершился и они, отправив будущую маму на озонотерапию, вернулись в его кабинет.

– Впечатлен, – признался Ашура. – У нас этот метод почему-то забыт. С удовольствием реанимирую его с вашей помощью.

– Буду рад помочь, буду рад, – оживился Ловацки. – А вот карта госпожи Нины. Здесь вся информация о состоянии ее здоровья и особенности беременности.

– Особенности?

– Да, – Ловацки помолчал. – Видите ли, Нина попала к нам десятого мая в самом начале пятнадцать недель беременности. Состояние ее в тот момент казалось критичным, мы даже не были уверены, что детей удастся спасти, мы не знали, что у нее многоплодная беременность. Нина была без сознания два дня, а когда очнулась, она совсем ничего не помнить. Ее привозить господин Ремер, кажется. Он поручить ее мне и оставить здесь на непонятное время. Он так и сказать: «До родов, а возможно, дольше. Если хоть один волос упадет с ее головы, приеду и убью вас лично». Да, да, так и заявить.

– И вы ему поверили? – удивился Ашура, заподозрив в господине по имени Ремер подчиненного Кронса, но с трудом представляя себе подобное поведение лингвиста.

– Поверил. Видели бы вы его глаза, доктор! Что-то страшное в них быть, словно насквозь тебя прорезывает. Он затребовать для Нины лучший номер, сказать, что беременность надо сохранить во что бы ни быть, даже если для этого… высшие силы. Я очень тогда испугался, потому что этот Ремер говорить так спокойно, прорезывая меня глазами, что у меня спина холодная быть.

– А что потом? – с трудом веря Ловацки, спросил Ашура.