Хроники Арли. Книга 3. Я – инквизитор

– Пустяки, – сказал я. – Мне повезло. И последний вопрос, магистр. Вы участвовали в войне против темных эльфов лет эдак двести назад?

– Куда теперь? – мрачно поинтересовался де Бри, когда мы вышли из камеры.

Я с тяжелым сердцем наблюдал, как два монаха закрывают обитую металлом дверь, за которой ждал своей участи невиновный в общем-то человек.

– А бить его было обязательно?

– Бить? – де Бри удивленно покачал головой. – Им нужно было признание, они его получили.

– Какое признание? Он ведь и так сказал, что сделал!

Де Бри вздохнул.

– Парень, не забивай себе голову. Нам повезло, что магистр вообще говорит! Его могли отделать гораздо сильнее, но, похоже, работали без излишнего усердия. Если об этом узнают, дознавателям самим не сносить головы.

Какое-то неприятное чувство шевельнулось в моей груди, но я поспешил задвинуть его подальше.

– Так куда теперь?

– Нужно поговорить с дочерью князя. Ее зовут Эрлейн Мурд.

Де Бри выругался и сплюнул под ноги.

– Парень, а ты не мог придумать ничего получше?

«Ничего получше» я придумать не мог, поэтому мы все-таки отправились в гости к темным.

Глава 28

Особняк, принадлежавший посольству темных, располагался минутах в тридцати пешего шага, и мы решили обойтись без кареты. Часы де Бри показывали одиннадцать, когда мы покинули гостеприимно распахнутые ворота Дворцовой площади. Что нисколько не удивляло – это отсутствие на ней всяких следов Святого воинства. Любой монах, встреченный нами в ее пределах, принадлежал либо к инквизиции, либо к любой другой конгрегации.

– Наших уже выпроводили, – мрачно сообщил мне де Бри. – Не нравится мне все это.

– А мы, если что, вернуться сможем? – спросил я, провожая недовольные лица встречных.

– Сможем, – буркнул де Бри. – Но лучше, если у тебя уже будут конкретные мысли насчет происшедшего.

– Чтобы у меня появились конкретные мысли, капитан, мне не хватает информации, – заметил я.

Де Бри вздохнул.

– Что тебе нужно знать?

И как ему это объяснить? По-нашему, по-простому.

– Капитан, я не мастер играть в расследования, – заметил я, обдумывая слова. – Но вижу некоторые варианты. Признаться, меня не радует ни один из них. Вот скажите, кому выгодна смерть ректора и князя?

– Ну и вопросы ты задаешь, – вздохнул де Бри.

– В двух словах, – предложил я.

– Да тут даже в трех не уложиться.

Ну вот я и влип по полной. В смысле «попал» и не между двух огней, а вообще. Мечты о том, чтобы кто-то грамотный выложил мне текущий расклад, сбылись – де Бри оказался великолепным рассказчиком.

Попытаюсь вкратце описать ситуацию, о которой де Бри рассказывал мне почти час, пока мы шли по нужному адресу. Началось все, как водится, испокон веков. Как я уже знал, на Арли существовало одиннадцать официальных конгрегаций, твердыни которых стояли не берегу Нона. Перечислять их все я не буду – зачем засорять ненужной информацией мозг? Расскажу о главных – лет тридцать назад у руля всего сущего на Арли стояли три: конгрегация по делам веры, конгрегация помощи вере и конгрегация чистоты веры. Первая несла административную и объединяющую функцию и являлась самой большой – в ее коалицию входили семь других. Вторая – Святое воинство, своего рода «силовое крыло» и всеобщее пугало для королевств и желающих независимости нелюдей. Помимо этого, она занималось охраной порядка в городах, разделяя эту функцию с городской стражей. Третья – это, собственно, инквизиция, которая осуществляла точечный контроль за бунтарями и попутно истребляла всякое проявление «ненормальности». В это понятие включались и костры для еретиков, и очищающее пламя для ведьмовского отродья, и борьба с чудовищами.

Понятное дело, люди есть люди, и в каждой из фракций постоянно находились недовольные существующим порядком вещей, но до определенного времени первой коалиции удавалось сдерживать слишком горячие головы. И тут появился я. Ну, не сам, конечно, а слухи о моем пришествии. Они ли стали катализатором, или появился кто-то деятельный внутри самой инквизиции, но он стал перетягивать одеяло на себя. Результат – постепенный развал коалиции во главе с конгрегацией по делам веры и появление новой, в которой на первые роли вышла инквизиция. До недавних пор силовому крылу церкви удавалось сдерживать аппетиты «чистых», но года три назад из какого-то угла выполз епископ Фиодор, и противостояние из вяло текущего переросло во все сильнее разгорающийся конфликт.

– Чем же помешал магистр Макгон? – спросил я.

– Церковь с давних пор не в ладах с магами, но вот уже три столетия удавалось сохранить баланс, – сказал де Бри.

– Баланс?

– Мы очень жестко ограничили магию, – де Бри кивнул какому-то квару из тех, кто проходил мимо. – Создали целый свод правил, Кодекс, который совсем не по нраву всем этим «их магичествам», но, если волшебник живет, не нарушая положений, его не трогают. Кардинал Бролле лет тридцать назад договорился с ректором Академии о том, что никто из великих магов не будет оспаривать основные положения Кодекса.

– И этот ректор, конечно же, магистр Макгон, – догадался я.

– Да, – подтвердил де Бри. – Он требовал от своих подопечных соблюдать Кодекс и карал за нарушения, не дожидаясь вмешательства церкви.

– Жесткий дядька. Что же будет, когда его уберут?

– Магам это не понравится, – ответил де Бри.

Самое любопытное, Кодекс пришелся не по душе не только свободолюбивым волшебникам, но и «чистым». До введения правил, работы у инквизиторов был непочатый край, а тут ручеек иссяк. Советом конгрегаций был введен запрет на необоснованные пытки в отношении волшебников. Конечно, их хватали по первому подозрению, но поумневшие колдуны стали вести себя тише мыши, ревностно соблюдая положения Кодекса.

– Как только Академия подаст голос, у инквизиции появится формальный повод аннулировать Кодекс, – сказал де Бри.

– Вот тебе и причина, – заметил я.

– Не торопись, – буркнул де Бри. – В последней войне с эльфами именно маги стали тем мотыльком, что перевесил чашу весов. И в инквизиции это прекрасно понимают. Открытая война никому не нужна.

– При всем уважении, капитан, вы видели этого Фиодора? Он же, не раздумывая, отправит всю Академию на костер. Целиком.

Де Бри как-то странно на меня посмотрел.

– Если ты про епископа Фиодора, то под его патронажем в конгрегации по делам чистоты веры открыт Корпус святой магии, куда принимают любого колдуна, готового отдаться на милость богам и встать под знамена церкви.

Я присвистнул.

– Так они хотят подмять Академию! В размахе мышления ему не откажешь. А вы что же?

– До сего дня мы не принимали в свои ряды проклятых.

Вот, значит, как они их называют.

– Мне кажется, вы погорячились, – сказал я.