Пират

– Ничего такого, что нельзя исправить с помощью современной медицины. Да ты присаживайся, поручик, присаживайся.

– А что тогда? – осторожно опустился я на краешек кресла с потёртым кожаным сидением.

– Не думай, я полковнику об инциденте не докладывал. Просто один из мерзавцев оказался дальним родственником начальника муниципалитета.

– Чтоб меня! – зло ударил кулаком себя по колену я, не веря в такое совпадение.

– Вот-вот! – рассмеялся Дмитрий Сергеевич. – Потому и говорю – везунчик.

Плеснув в кружки только что заваренный кофе и поставив передо мной кружку ароматно пахнущего напитка, Незабудка остался стоять рядом.

– Я бы уломал Романова и Румянцева спустить всё на тормозах, но ты оказывается уже получал предупреждение за конфликт с гражданскими, – сделав маленький глоточек из своей кружки, капитан уселся прямо на стол. – Правда, без занесения в личное дело…

– Было такое. Буквально до Готлиба, – кивнул я, обжёгшись (и как только ротный пьёт живой кипяток?).

– И наказание не понёс?

– Не успел. А потом как-то все забыли.

– Теперь вспомнили, – ещё глоток и голопроектор под потолком показал изображение поселения в неизвестном мне месте.

– Что это? – развернулся к центру кабинета я, ставя кружку на стол.

– Это Холмогорск. Небольшое поселение на Малиновском – планеты в двух скачках от нас. Они с недавнего времени подшефные у нас. Мирок земного типа, давно наш, но заселяться начал только лет тридцать назад. Что-то там такое нашли требующее разработки, так что в ближайшие годы станет востребованным, – указывая на голограмму, Незабудка допил кофе и поставил пустую посуду возле дымящегося ещё кофейника. – В общем, местные муниципалы просят помощи, совета по организации сил самообороны.

– Есть от кого обороняться?

– В том то и дело что нет. Кроме мелких хищников на планете ничего страшного не водится. Поскучаешь немного. Две недельки, – будто извиняясь, капитан развёл руками в стороны.

– Что ещё я должен сделать? – снова хлебнув кофе, я обжёг губы и, чертыхнувшись про себя, поставил кружку на стол.

– Не ты, а вы. Полковник отправляет в командировку всё твоё отделение.

– Но это же не справедливо. Я командир и отвечать только…

– Виталя, не перебивай меня, – с укоризной прервал меня Незабудка.

– Кхм, извините, господин капитан, – смешался я, вскочив с кресла.

– Романов собирался отправить только тебя и тех, с кем ты отличился в «Мадриде 1938», но я уговорил его командировать всё отделение.

– Зачем?

– Потому что вы команда. Кто без тебя будет здесь их гонять? Да и мало ли что.

– А есть основания так думать? – развернулся я в сторону ротного, замершего напротив окна.

– Запомни, Виталя. Так думать основания есть всегда. В конце концов, ты же не газированной водой торгуешь.

* * *

– Господин поручик, а зачем мы с собой столько боеприпасов берём? – захныкал новенький – рядовой Панкрухин, поправляя рамки рюкзака за спиной.

– Рот закрой, солдат, – перебил салагу прапорщик, отвесив ему подзатыльник. – Берём, значит надо.

Ефрейторы мои собрались быстро и без слов. Куда и за что отправляемся знали. Настроение было приподнятое, тем более что скучный политчас пропустили на законных основаниях. А вот недавно прибывшие уже прощались с увольнительными на ближайшие выходные, комкая свои влажные фантазии.

Уже через полчаса мы были на «Сопке», откуда нас поднял на орбиту новенький и блестящий «рачок», пристыковавшийся внутри «Толбухина» – видавшего виды транспорта ровесника моего деда. Именно он и должен был доставить нас до Малиновского.

Новый Севастополь всё-таки был чудо как хорош. Каждый раз наблюдая сверху за планетой, её океанами, плавными линиями побережий, я замирал от восхищения и словно в детстве представлял себя во главе команды пиратов, бороздящей эти моря и океаны на борту лёгкого и стремительного, словно альбатрос, парусника. Эх, жаль, что в реале я не фанат плавания. Скорее детские мечты мои были желанием почувствовать свободу, которой так часто не хватает ребятишкам в семьях военных.

Сон мой прервала сирена тревоги. Иу-иу-иу! – завывала она, поднимая на ноги моих бойцов.

Дверь, ведущая в технические помещения, раскрылась и к нам выскочил секунд-поручик с нашивками помощника пилота.

– Поручик, у нас проблема! – нервно переступая с ноги на ногу, сообщил офицер.

– Уже догадался, – сказал я, указывая на потолок, под которым юлой бесновались аварийные маячки. – Что-то серьёзное?

– Мы не знаем, – почесал в затылке парень. – Произошла разгерметизация одной из палуб, начался небольшой пожар. Пока обшивка серьёзно не повреждена, нам нужно попробовать прыгнуть до ближайшей планеты, чтобы встать там на ремонт.

– А мы?

– Вы? Мы уже на Малиновском. Спустим вас вниз на «Матрацах».

– Это же барохло! – нелестно отозвался я о старых спасательных капсулах, тем не менее славившихся своей неубиваемостью. Собственно, поэтому они были ещё в строю. Известны случаи, когда после уничтожения корабля в «Матрацах» находили выживших.

– Зато точно сядете, – возразил пилот, взглянув на ручной коммуникатор. – Автоматика в новых капсулах не работает. Закоротило что-то. Вручную мы их с вами час отстыковывать будем. А время работает против нас.

– Всё у вас что-то не работает! – раздражённо бросил я, раздавая команды своим ребятам.

– Ну извиняйте! – соскоморошничал секунд-поручик. – В следующий раз приобретайте билеты сразу на «Императрицу Елизавету», гордость императорского флота.

* * *

Никто нас при приземлении, если так можно назвать наше кораблекрушение, не встретил. И это вызвало у меня тревогу ещё до того, как мы пешкодралом, выстроившись в две колонны, добрались до Холмогорска по пыльной пропахшей битумом дороге.

Поселение и правда располагалось на возвышенности и с виду было стандартным колониальным городком, где большая часть домов состояла из модульных конструкций, которые привезли с собой поселенцы.

Ветерок пронёс по улице какие-то обрывки и другой мелкий мусор, что сразу напомнило мне Готлиб и оставленный жителями город. Здесь тоже стояла абсолютная тишина. Даже непременного лая собак слышно не было.

– Командир, тут кровь! – сказал склонившийся над асфальтом Шумков, сразу сбрасывая в сеть мне скриншот со своего шлема.

– И почему я не удивлен, – вглядываясь в виртуальный монитор и маркеры ИИ, подтверждающие, что пятна, найденные пулемётчиком, человеческая кровь, проворчал я, вытаскивая из-за спины «Мономах». – Приготовиться к бою.

14. К бою!

Попадание из тяжёлого пулемёта буквально вырывало куски из стены опреснительной станции, превращая в мелкую пыль и острые осколки, щёлкавшие по броне, казалось бы, прочную поверхность. Но всё же это лучше модульных щитов, из которых состоят другие конструкции Холмогорска.