Пират

Конечно, мы решили разместиться в Красном секторе. Вкусное пиво, многочисленные закуски, приятная музыка и уютный неяркий свет.

Девушка с гитарой пела приятным голосом что-то про дорогу, молнии в небе и любимого, к которому она никак не попадёт.

Сначала подняли кружки за нашу победу в учениях, затем поговорили о нашем новом ротном Незабудке, человеке закрытом, но вроде бы неплохом. После четвёртой смены посуды лица ребят раскраснелись, а глаза заблестели. Впрочем, пьяными они не были.

По окончании заварушки, в которой мы выжили, и возвращении на Новый Севастополь, служить мне стало значительно приятнее, и я бы даже сказал – легче. Ребята поняли, что мои изнурительные тренировки спасли им жизнь. Стрелял мой взвод лучше всех в роте, выносливостью вообще многих удивил, да и заучивание некоторых мест в уставе на зубок, оказывается тоже оказалось полезным. Кто бы мог подумать? Да? Авторитет мой, конечно, тоже вырос до небес. В общем все мои новоиспечённые ефрейторы так ретиво взялись за новобранцев, что любо дорого было смотреть.

– Мальчики, ещё пиво и закусок? – обворожительно улыбнулась нам короткостриженая брюнетка с выбритыми висками и выкрашенными чёрной помадой губами.

– Да, пожалуй, – согласился я, думая, что эта кружка для меня станет точно последней. Свою норму знаю, да и вообще не фанат алкоголя.

Стрельнув в меня глазками, официантка ловко собрала пустые кружки и, виляя бёдрами, направилась к барной стойке.

Пока пиво и закуски (копчёное мяско, нарезанное полосками, креветки, сухарики и маленькую вкусную рыбку, водящуюся только в местных водах) не принесли, мы решили поиграть в бильярд. Даже кии здесь были настоящие – деревянные.

Сразились в «американку», и все скопом проиграли Побретухину, который оказывается на гражданке даже в турнирах каких-то участвовал. Заранее предупредить будто не мог. Хотя, знаете, никто не обиделся.

На улице загудели дуговые двигатели ховербайков. Некстати вспомнился мой, на котором я чуть не разбился к чёртовой матери.

– Пиво доставлено, солдатики! – сообщила брюнетка, хитро усмехнувшись.

Ну а чего тут удивляться? Глаз у неё явно был намётан. Столько людей за смену видит.

Бах! – дверь распахнулась, и в Красный сектор влетело (по-другому и не скажешь) две дюжины бородатых мужичков в жилетках, банданах и татушках. Да, байкеры или ховербайкеры были и в конце XXIII века.

В помещении сразу стало тесно, а местные завсегдатаи недовольно заозирались.

– Где он? – заорал прямо с порога высокий парень с рыжей бородой, распахнутая жилетка на волосатой груди которого почти не скрывала надпись: Вarbarossa.

«Краснобородый значит», – подумал я, чувствуя, как волосы на затылке встали дыбом, а ладони вспотели. Интуиция моя прямо кричала, что сейчас что-то будет.

Знакомая нам уже официантка в этот момент как раз поставила на стол последнюю тарелочку с закусками, вежливо мне улыбнувшись.

– Да вот он! – закричал худой байкер, похожий на глиста, тыча в меня пальцем. – Видишь, Танька ему лыбится!

Брюнетка гневно сдвинула брови, уперев кулачки в бока, и метнула раздражённый взгляд в Краснобородого. Даже фиолетовыми туфелькой об пол стукнула. Правда, внимания на неё всё равно никто не обратил.

Всё-таки алкоголь – это вред, чтобы не говорили. Пьяные грубияны – а перегаром от них разило так, что глаза щипать стало – рванули на нас прямо с порога. Не разобравшись, не попытавшись поговорить…

Их было больше, но нам было не привыкать. Куда этим задирам, пусть и поднаторевшим в уличных драках, до солдат имперской армии. Против срочников, они ещё возможно бы, имея преимущество в количестве, продержались бы, но одержать победу над нами…

Краснобородый успел только протянуть руки к моей шее. Схватив его за протянутую клешню, я перебросил байкера через себя, добив ударом кулака в челюсть. Бежавшего за ним Глиста с ножом-бабочкой в руке, я остановил прямым ударом ноги в голову отчего тот рухнул как подкошенный на пол.

Две дюжины против десятка. Бой закипел вокруг меня, но ребята работали тройками прикрывая друг другу спину. Как на учениях. Розочки, сделанные из бутылок, ножи, ножки стульев и другая мебель, кастеты, обрывки цепей – нашим противникам не помогли.

В мою тройку вошли: суровый Бутерус буквально избивавший бедняг, кидавшихся на него, используя окружающие предметы, и ефрейтор Баранов, быстро выстреливающий левой-правой, как пулемёт.

Где-то музыкально кричала певица, ругающаяся матом словно капитан дальнего плавания, бармен, хлопнув дверью, выбежал наружу.

Короткие мощные удары, старое доброе боевое самбо, хруст сломанных костей и челюстей, горсточка выбитых зубов, брызги слюней и крови – всё это атмосферно наполнило Красный сектор, и победа наша была уже не за горами, когда от дверей раздалось разочаровывающее, но немного отрезвляющее (да не нас, не нас): «Милиция!»

* * *

– Поручик, ну что за херня? – глядя на меня умными карими глазами, под которыми темнели мешки, произнёс майор Галиуллин. – Ну ладно бы в Жёлтой разодрались из-за стриптизёрш или в Бордовой из-за денег, но тут то зачем? Сюда же люди отдохнуть душой приходят, подумать о судьбах мира! Чего вы мне статистику портите?

– Мы не специально, командир, – посмотрев на содранную на кулаке кожу, я подумал, что надо бы чем-то обработать руку, а то вдруг эти болваны зубы не чистят.

– Вы знаете, когда тут была последняя потасовка? – вздохнул милиционер

– Нет, конечно.

– Двенадцать лет назад! Я ещё зелёным летёхой был, – огорчённо помотал головой Галиуллин. – Извините, поручик, но вынужден сообщить об этом вашему непосредственному начальнику.

* * *

Увольнительная наша подходила к концу о чём свидетельствовал закат, алевший на горизонте тонким кантом. Эх, столько времени потеряли!

– Нормально погуляли, – зябко дёрнув плечами, Баранов поднял воротник куртки, и ребята вокруг все как один заухмылялись.

«Среди нас раненых не было, и то слава богу», – подумал я, пряча руки в карманы куртки.

– Кто ж спорит? Жаль алкоголь весь с адреналином выветрился, – печально произнёс Побретухин, направляясь к стоянке такси. – Деньги на ветер!

13. Кораблекрушение

14 сентября 2280 года

Малиновский

г. Холмогорск

Трясло нас нешуточно, никакие блокирующие тело рамки не помогали. Ржавое ведро с гайками, в котором мы спускались на планету двигалось рывками и подпрыгивало. Периодически внутри гасло даже аварийное освещение. Молодые ребята в таких случаях кричать не кричали, но от страха шумно набирали воздух в лёгкие сквозь плотно сжатые зубы. Не сказать, чтобы я их за это осуждал.

Меня пару раз приложило рёбрами о трубу, да так, что я даже в «Покрове» всё почувствовал. Чёртов «Матрац» нёсся сквозь атмосферу Малиновского, оставляя за собой дымный след и сноп искр.

– Искрит-то откуда? – будто прочитал мои мысли Валера Бутерус, выглядывая в смотровую щель спасательной капсулы.

– Да кто его знает! – ответил я, поправляя языком капу во рту. – Разваливается всё к чёртовой матери.

* * *

– Корсаков, я смотрю ты везунчик, – устало взглянул на меня Незабудка.

– Так точно, господин капитан! – щёлкнул каблуками я, вздёрнув подбородок.

– Да ты не обижайся, – без злобы произнёс ротный, вставая из-за стола. – Я всё понимаю и знаю, что эти придурки на вас сами задирались. С Галиуллиным лично разговаривал.

– У кого-то всё же серьёзные травмы? – спросил я уже другим тоном.