Пират

– Кто проводил инструктаж?

– Подполковник Климов, господин действительный тайный советник! – снова встал с места я.

Квесторы переглянулись, а затем дружно посмотрели на консула, который, откинувшись на спинку кресла, выстукивал пальцами по подлокотнику какую-то мелодию.

– Поручик, а вы знали, что Рогову было настоятельно рекомендовано дождаться «Стремительного», при поддержке которого ваш полк и должен был сесть на Готлиб? – немного лениво, делая паузы между словами, нарушил тишину молчавший до этого момента Воронцов.

Вытянув руки по швам и вздёрнув подбородок, я немедленно ответил:

– Никак нет, Ваше Сиятельство, не знал.

– Хорошо. А вас не удивило, что на планете столько оружия и есть средства ПВО? – задал новый вопрос консул, так и не посадивший меня на место.

– В своём рапорте…

– Читал ваш рапорт, – оборвал меня Воронцов. – Дважды. А теперь хочу это услышать от вас.

Чуть удивившись, я браво гаркнул:

– Удивило, Ваше Сиятельство. Даже списанное стрелковое оружие не должно было попасть на Готлиб, ибо планета в соответствии с параграфом 6 пунктом 2 «Имперского статута» ограничена в…

– Я вас понял, поручик, садитесь на место, – ещё раз оборвал меня консул, что-то пометив в планшете перед собой.

Троица инквизиторов пару минут о чём-то совещалась, а потом Зыков обратился к сидящему за мной майору Минутке.

Тот всё ещё был бледен, но безумный взгляд сменился на обычный – чуть рассеянный и мечтательный, тот который я видел много раз, встречая старшего офицера в коридорах штаба.

– Майор, мы знаем, что вы были против высадки полка на планету. Почему?

Встав со своего места и чуть скривившись от боли, Аркадий Александрович пояснил:

– Я указал полковнику на рекомендацию дождаться линкор, но тот заявил мне, что рекомендация не приказ и наверху просто перестраховываются.

Дверь скрипнула, и в зал с гордо поднятой головой надменно вошёл огромный рыжий кот в сопровождении маленького котёнка. Стоящая на страже четвёрка «преторианцев», с удивлением проводила взглядом животных, которые прошествовали через зал парламента словно хозяева и скрылись в дальней комнате. Мне уже рассказали, что кошаки тут что-то вроде символа. Гуси, говорят, Рим спасли, а кошки первых колонистов на планете. Как? Не спрашивайте, не знаю.

– Ясно, а почему он так торопился? – сощурил глаза квестор, правда, смотрел он не на Минутку, а на сидящего позади него Кирпичёва.

– У меня нет ответа на этот вопрос, господин действительный тайный советник, – помотал головой штабист.

– У вас могут быть предположения, – жёстким не допускающим отказа тоном, проскрежетал со своего места консул.

Майор на секунду замялся, а затем, пожав плечами, ответил:

– Возможно, Виктор Емельянович хотел решить вопрос быстро, без привлечения дополнительных сил и…

– И получить награду за свои действия? – пронзительный взгляд впился в Минутку, и я даже видел, как тот поёжился.

– Не исключаю этого.

– Присаживайтесь.

Кирпичёв, не дождавшись, когда его поднимут, встал с места и одёрнул мундир.

– Капитан, вы тоже были против и даже оставили соответствующую отметку об этом в своём личном электронном дневнике, – снова взял слово Зыков. – Вы, как сотрудник КГБ, можете дать оценку произошедшему?

– Я предупреждал командира полка, что высадка без поддержки на планету, с которой уже раньше были проблемы, риск для полка, но даже я не предполагал, что мы тут увидим.

– О чём вы?

– Нас ждали. К нашей встрече подготовились. Как умели, конечно, но всё же подготовились. Оружие, средства ПВО не могли попасть сюда просто так – мятеж готовили не один месяц, может быть даже год.

– А разведка? – бросил Ковалёв. – Откуда такие данные? Почему аналитики так ошиблись с оценкой угрозы?

– Ошибки при планировании операции не было. Штаб располагал достаточной информацией, предоставленной разведкой. Я лично просматривал данные съёмок. Мятежников было мало и действовали они разрозненно. Всё изменилось за несколько часов до нашей высадки. Местных напугали аварией на крупном химическом комбинате и эвакуировали, расставили ранее тщательно скрываемое ПВО….

– То есть, противник был осведомлён о времени вашего прибытия?

– Рассчитать его не сложно, – кивнул Кирпичёв. – Только вот откуда он знал, что мы не будем ждать линкора?

Инквизиторы согласно закивали.

– Это правильный вопрос, капитан, спасибо.

Кирпичёв замешкался, а потом, вытянувшись по стойке смирно, выпалил:

– Я хотел бы обратить внимание Его Светлости на действия поручика Корсакова. Этот молодой офицер действовал решительно и спас многих своих однополчан.

Я покраснел от смущения, что не скрылось от взгляда Воронцова.

– Мы учтём вашу рекомендацию, – успокоил особиста Зыков, мягко улыбаясь.

Снова заметки в планшетах, пара фраз осторожным шёпотом и…

– Камер-майор, что вы можете нам сказать?

Я вздрогнул и, обернувшись, увидел в самом конце зала, почти возле выхода, доктора Воропаева. Камер? Ничего себе! А интересно полковник Рогов знал, что в его полку служит офицер, лично награждённый императором и входящий в его свиту? Вряд ли.

Владимир Александрович принял стойку и спокойно без нервов доложил:

– Действия полковника были продиктованы личным интересом, однако ничего не указывало на опасность для полка. Тем не менее, если бы Рогов остался жив, его отдали бы под трибунал. Огромные потери и всё это лишь бы выслужиться. Что касается сепаратистов, то они были не слишком хорошо подготовлены и надеялись исключительно на эффективность своего ПВО. Состав войск противника чрезвычайно пёстрый, профессиональная подготовка у бойцов также разная.

– Общая оценка? – дослушал до конца доктора Воронцов.

– В целом, полк показал себя хорошо, – не сделав даже малейшей паузы, резюмировал Воропаев. – Я не рекомендую его расформировывать, скорее наоборот, офицеров, проявивших себя в боестолкновении нужно наградить.

– Не все офицеры проявили себя с самой лучшей стороны? Ведь так?

– Не понимаю о чём вы, Ваша Светлость.