Пират

– Корсаков! – вернул меня к реальности приятный баритон доктора. – А это идея! – спрятав руки за спину, тот сделал круг вокруг меня. – «Пламя», а на самом деле мы, может воспользоваться ситуацией и общей неразберихой, подобравшись к этому загадочному объекту номер 315.

– Уже не загадочному. Это сквер возле главной площади, – объяснил я Воропаеву. – Нашли командирский планшет, там забиты в память координаты с описанием целей и соответствующими подписями под ними.

– По ходу дела, шведы-то наши тоже не все местные, – вмешался в разговор Бутерус, взъерошив свои русые волосы, спутавшиеся от пота. – Иначе нафига им такая подробная карта?

– Возможно, они даже не все шведы, – согласился я. – Вот Патрик, кажется, совсем не скандинавское имя.

– Да, скорее всего он с Нового Авалона, – задумчиво добавил доктор словно про себя. – Именно там собирается вся эта мразь – наёмники, уволенные со службы со скандалом солдаты, трофейщики, мародёры. Если оставить здесь раненых, то мы наберём пятнадцать человек… слишком мало, даже если рассчитывать на неожиданность.

– С нами будет как раз в пору! – откуда сверху прямо перед нами спрыгнуло бесцветное пятно, тут же превратившееся в защитный костюм егерей – «архар», предназначенный для работы в горной местности.

Когда боец снял шлем, я увидел лицо Дугина. Вот никому не был так рад как ему. Всё-таки выжили.

Тут же над нашими головами на козырьке торгового центра из воздуха возникла группа его солдат.

– Ну и охрана у вас тут. Мы же как к себе домой прошли через ваше оцепление.

– Ну не так чтобы совсем! – ухмыльнулся прапорщик, подмигивая мне. – Шумков!

Пулемёт внизу грохнул одиночным выстрелом, разбив в дребезги колпак уличного фонаря над головами егерей.

– Засекли? – сделал брови домиком Дугин.

– Да, – ещё шире расплылся довольный Бутерус. – Мы же однополчане, знаем ваши сигнатуры.

– Тогда я за вас спокоен, – оборвал обмен любезностями капитан, присев на перевёрнутую витрину и положив поперёк колен автоматическую винтовку «Стакатто». – Слышал, что придумали. Пойдёт. Только предлагаю завести вот тот фургон и скидать в него трупы убитых гадов.

– Зачем? – спросил всё это время, молчавший рядовой Сидоров.

– Затем. Подрастёшь – узнаешь.

Ничего себе! Не ожидал от капитана таких слов. Он же всегда всё обстоятельно объясняет, не грубит. Впрочем, чего удивляться столько людей потерял. От роты жалкие крохи остались.

– Чтобы расслабились, оружие опустили, – пояснил за Дугина бойцам Воропаев.

– Потеряли бдительность, рядовой Сидоров, – попытался реабилитироваться капитан. – И тогда мы их … всех перебьём.

Доктор остановился над Дугиным и быстро осмотрел кровоточащую ссадину на его скуле.

– Как вы выбрались, Дима?

– Чудом, Вова, – бросил командир егерей, нервно дёрнув подбородком, и мягко отстранил товарища.

И всё-таки я никогда ещё не видел капитана таким разозлённым. Глаза метали молнии, движения были порывистыми.

– Они шагать-то хоть смогут в «Катафрактариях»? – спросил Дугин, разглядывая парней, залезших наконец в костюмы.

– Сможем, господин капитан! – браво отрапортовал Побретухин. – Нас господин поручик учил.

– Да ну! Как? – дотронулся пальцами до раны на лице капитан.

– Как-как, факультативно, – пробубнил себе под нос я. – В своё свободное время.

* * *

Выдвинувшись, мы осторожно шли по переулкам, вымощенным по старинке булыжниками, боясь ненароком получить из-за угла или с крыши пулю от своих же. Вдруг ещё кто-то выжил и захочет освободить пленных.

Пересекая улицу с красивым названием Эёгонблик, мы остановились рядом с перевёрнутым бронетранспортёром нашего полка. Машина уставилась в небо шестью рифлёными колёсами, придавив тела шести солдат во главе с неизвестным мне ефрейтором. Раздавленные, растерзанные тела с выпученными от боли глазами и распахнутыми в крике ртами беспомощно взирали на нас. Ужасная смерть.

Время мести неумолимо приближалось. Уже на подходе, к скверу, который местные прозвали «Вэстанвинд» («Ветер с запада»), мы вышли на связь с «Костром», достоверно изобразив с помощью богдановского «деда» помехи.

Забыл про Елену Прекрасную? На шагоход Петровой (куда же без неё) посадили двоих наших в «Черепахах», чтобы создать видимость захвата робота. Секунд-поручик, не стесняясь в выражениях, предупредила Алескерова и Вихневича, чтобы они сразу спрыгивали с корпуса робота, как только начнётся бой, иначе… «кто не спрятался, я не виноват».

– Виталий Константинович, могу я попросить у вас ваш ПТ- 6? – спросил у меня доктор, протягивая руку.

– Отдача же! Собираетесь стрелять с двух рук? Как вы…

– Я справлюсь, поверьте.

Каждый играл свою роль. Пятеро ребят во главе с Бутерусом изображали пленных, будто бы еле ковылявших по дороге, остальные изображали охранников, подгонявших их пинками и тычками стволов в спины. Пропустив вперёд фургон с трупами, мы бодрой походкой вышагивали в сторону группы сепаратистов, окружавших наших ребят возле памятника какого-то мужика с флагом.

Позади я явно ощущал присутствие егерей Дугина в «стелс-камуфляжах», вышедших «на тропу войны».

7. Накоротке

Мы шли, а они на нас смотрели. А мы всё равно шли, ведь там наши товарищи, и им была нужна помощь.

И всё-таки фургон с трупами был гениальным ходом. Повиливая из стороны в сторону, ибо одно колесо было повреждено, машина остановилась неподалёку от входа в сквер, развернувшись к оцеплению сепаратистов боком, да так, чтобы из раскрытого кузова выкатилось тело в продырявленной «Черепахе».

Сделал это управлявший автомобилем Богданов специально. С тем же умыслом же Алескеров и Вихневич спрыгнули с корпуса шагохода с показной заботой пытаясь быстрее поднять труп распростёршегося на земле бедняги.

Уже было насторожившиеся мятежники сразу успокоились и, заглядывая внутрь фургона, похлопывали моих ребят по плечам и спине, выражая таким образом сочувствие. Ну как же? Столько товарищей от рук имперцев потеряли.

Я внимательно прислушивался к радиопереговорам, но интересно мне было не то, о чём говорят противники, а звук, являвшийся фоном для связи. Как только услышу еле заметное шипение, значит «Дед» к чертям забил связь местным. Локально, зато надёжно. И пусть они после этого зовут на помощь кого хотят, а вот мы обязательно воспользуемся «Гермесом» – стоявшей под деревьями коробкой на колёсах, эта радиостанция и до Нового Севастополя возьмёт, если надо.

Мы между собой общались только жестами, понимая, что вся эта маскировка «на соплях держится». Главное, оказаться как можно ближе к пленным. А больше ничего и не надо.

– «Пламя», да вы ещё смотрю и шагоход захватили, молодцы! – уже за оградой сквера нас встретил среднего роста брюнет с серо-голубыми глазами и широким лбом.

Шлема на голове сепаратиста не было, зато за плечом у него торчала труба реактивного гранатомёта. Мужчина сразу направился ко мне, так как на этот случай я подготовился, налепив на плечо эмблему лейтенанта местного ополчения. Сам брюнет щеголял капитанским погончиком.

Ещё пять шагов вперёд, шесть, семь – ребята плотной группой за мной. Богданов позади нас вылез из фургона и вместе с Алескеровым и Вихневичем изображает скорбящего. До Станиславского им далеко, но школьную самодеятельность усвоили на зубок. Ничего, егеря при случае их прикроют.

«А вот и наши! Сидят правильным прямоугольником в углублении перед статуей знаменосца», – отметил тем временем я. Вокруг автоматчики, пулемётчики и даже огнемётчик есть. Всего три десятка человек. Не так много. Глупцы, а пленных-то в три раза больше. Хорошо, что основная группа противника находится чуть левее рядом с домиком с медной табличкой на стене. Местная достопримечательность что ли какая-то?

– А как вы умудрились завести шагоход без пилота? – ещё не насторожившись, но что-то смекнув, произнёс брюнет, подойдя ко мне.

Ребята не остановились и продолжили движение, огибая нас.