Пират

– Господин поручик, смотрите что я нашёл! – подбежавший ко мне ефрейтор Баранов удерживал в руках беспилотный аппарат. – У одного из штурмовиков был. Тут есть БТ-сканер. Запустим?

Дрон почти бесшумно взлетел над нами и росчерком по серо-голубому небу поднялся под облака.

Информацию с его камер вывели прямо на мой командирский планшет. Самопал, но вроде фурычит. Пока устройства синхронизировались для бесперебойной работы, я наблюдал за Петровой.

Пилот поставила шагоход на колени и принялась за ремонт брони на спине. Выстрел из гранатомёта не только сжёг часть поверхности, но и погнул отиевые пластинки. Вытащив ремонтнабор, она сначала срезала лазерным резаком повреждённые куски, а затем залила жидким металопластиком трещины. Закончив подготовку, Елена осторожно высыпала драгоценный порошок из вакуумного пакета в отверстие, сунув туда боркер, превративший серый мелкозернистый песочек в глинистую массу, а затем прямо на глазах матово поблескивающую пластину. Красота! Ни грамма драгоценной субстанции не просыпала. Сразу видно делает это не в первый раз. А, между прочим, на чёрном рынке ремонтнабор и пакет этот стоит сумасшедшие деньги.

– Господин поручик, беспилотник что-то обнаружил! – вернул меня к реальности прапорщик, подтолкнув планшет ко мне.

А ведь верно! Стукнув пальцем по экрану, я приблизил вполне сносную картинку. Отключаем маркеры «свой-чужой»…

По пустой дороге, между многоэтажных домов шла группа из девяти человек. Точнее с помощью своих ног передвигалось только пятеро, остальных просто тащили на своём горбу. Впереди группы, тревожно оглядываясь, шёл вооружённый штурмовой винтовкой офицер.

– Наши! Это майор Воропаев! С ним раненые, – первым догадался остроглазый Баранов.

Приблизив картинку, я убедился, что ефрейтор действительно прав и дрон действительно показывает нам однополчан.

– Сепары! – буркнул зло Бутерус, скрипнув зубами.

Четверо вооружённых людей в тёмных защитных костюмах внезапно окружили наших солдат. Стоящий впереди, наверное, командир, удерживая на прицеле полкового доктора, направился к нему, чтобы забрать из его рук «Дрозд». Идиот! Зачем? Приказал бы бросить оружие на землю и толкнуть к нему ногой.

А дальше произошло странное. Раз! И командир оказался в заложниках. Рука Воропаева крепко обхватила неумеху за горло. Два! И используя противника вместо щита, майор перестрелял без промаха засаду.

Безусловно, некоторые детали от нас ускользнули… и всё равно ловко, ничего не скажешь. Я, конечно, знал, что доктор воробей стреляный, но то, что мы увидели, говорит о нешуточной подготовке.

– Встречайте их, парни! – приказал я всё ещё под впечатлением от увиденного. – Павел, ты старший.

– Слушаюсь! – щёлкнул каблуками ефрейтор, надевая на голову шлем. – Встретим как надо. Кхм, а нормальный у нас доктор, да?

5. В осколках стекла

Пуля угодила мне прямо в лоб. Клацнув «Покровом», я опрокинулся на спину и замер, прислушиваясь к себе, кстати, заодно думая и о том, что новые шлемы испытание безусловно прошли.

– Ну всё! Мымрик сломался! – бросил кто-то из Второй роты скорее с грустью, чем с радостью.

– А вот хрен вам! – резко сел я, прижимая к груди штурмовую винтовку, отчего часть моих сослуживцев вздрогнула. – Живой я и здоровый. Попутно шлемам название придумал.

* * *

– «Пламя» – «Костру», как у вас дела?

– Нормально. Имперцев стреножили. Собрали со всей трассы пленных, много раненых, держим их возле 315. Ждём ваших указаний.

– Часть солдатиков проникла в город. Надо бы добить самых ретивых. Этим и занимаемся. Не могу выйти на связь с «Огоньком».

– Он ещё утром жаловался на плохую связь, да и имперцы, несмотря на наши станции помех, тоже, наверное, эфир забивать могут. Последний раз выходил на связь возле 411.

– Спасибо. Проверю. Имперцев пока не трогать. Охраняйте. Риксдаг решит, что с ними делать.

Вот такой замечательный разговор мы услышали, присоединив «деда» Богданова к локаторам ПУН шагохода Петровой.

– «Пламя» это придёт сейчас сюда и разнесёт тут всё к чёртовой матери, – озвучил мысли присутствующих Бутерус, пытаясь стереть наслюнявленным пальцем царапину на своём шлеме. – Надо бы встретить дорогих гостей, командир.

Вот так мы и начали готовиться к обороне.

Петрова, сев в своего «Барсука», принялась стаскивать к торговому центру (другой-то фортификации вокруг всё равно не было, а тут хоть два этажа и крыша) автомобили, возводя вокруг периметра что-то вроде баррикад. Она чудо как умело трамбовала корпуса фургончиков и легковых машинок, по её мнению, нарушающие эстетику возводимого заграждения.

Собрав всё оружие и боеприпасы с трупов убитых нами сепаратистов и быстренько рассчитав с помощью ИИ их расход, я с грустью понял, что на длительное противостояние мы можем не рассчитывать. Максимум пятнадцать минут интенсивного боя. Не больше.

Стратегия любого огневого поединка на ближних дистанциях сводится к выполнению двух главных условий: остаться живым и поразить противника. Это нам в Академии вдолбили в голову ещё на втором курсе.

При этом любой твой боец должен владеть тремя универсальными приёмами обороны. О чём я? Ой, да ничего сложного – защита путём создания физической преграды между атакующим и обороняющимся, защита манёвром, защита нанесением упреждающего удара.

Первым пунктом занималась Елена Прекрасная, как называл я её про себя (и это был скорее сарказм, чем восхищение), третий, нам был недоступен, ибо раненых не бросишь, а маневрировать тут особо негде (только если в рамках стеклянного чудовища, забитого полками со всяким хламом). Второй приём пропустил? Так на него у меня и была вся надежда.

Передо мной лежало три тяжёлых защитных костюма. Штурмовики сепаратистов таскали старенькие французские «Катафрактарии». Этот защитный костюм в своё время был как никогда актуален и надёжен, но после появления американских «Гризли» ушёл в небытие. Штатовский и прыжковые двигатели имел, и броневой защитой обладал на порядок лучше. А уж про ИИ и говорить нечего. И давление тебе измеряет и укольчик, если надо бойцу поставит. По сути костюмы, этого класса это уже мехи, а не просто одёжка.

– Думаешь надеть? – остановился рядом со мной Воропаев, от которого явственно пахло кровью.

– Хотелось бы, но тут, наверное, всё запаролено наглухо, – сказал я, потыкав пальцем в мигавшую жёлтым огоньком ожидания внутреннюю панель.

– Насколько знаю, в них не генетическая идентификация, как в наших, а просто код?

– Верно. Но взламывать его – это время, а у нас его нет, – поднявшись с колен, я просканировал лежащие передо мной костюмы на предмет различных сюрпризов. – Будем рассчитывать на разгильдяйство сепаратистов, которое позволит нам посадить вон на ту крышу тройку штурмовиков и ударить им в спину в нужный момент.

– Засадный полк Дмитрия Донского, – рассмеялся доктор.

– Точно. Тоже об этом подумал, – согласился я, провожая взглядом удаляющегося Воропаева.

Зря я делил шкуру неубитого медведя. Ряд из десяти цифр был безжалостен к поручику 7-го драгунского. Не было среди мятежников таких идиотов, которые сделали бы доступ к броне свободным.

– Корсаков, хочу сразу сказать тебе, что у меня в пулемёте только двадцать патронов осталось. И бак с напалмом заполнен на одиннадцать процентов, – обрадовала меня по внутренней связи Петрова.

– Здорово.

– Здорово, – усмехнулась та. – А ты, я смотрю, не трус.

– А это поможет?

– Что?

– Трусить, бояться.

– Кхм, странный ты парень. Хотя, может быть, просто тормоз.

Отличную характеристику дала секунд-поручик старшему офицеру. Да, теперь я старший по званию тут, а значит её командир. Что ж, тормозом меня ещё не звали.

Рассовав по поясу запасные магазины для «Мономаха», я отправил с командирского планшета своим бойцам карточку огня будущего боя.