Пират

Валера, как всегда, был собран и невозмутим. «Всё-таки с замом мне повезло», – в который уже раз подумал я.

Впереди нас ожидали серые невзрачные стены жилого комплекса. Там определённо засада, по-другому и быть не могло. Под подошвами скрипели осколки стёкол и другой мелкий хлам. Звук этот наверняка пробегал мурашками по спинам моих новобранцев. Ничего, поработать в команде после наших тренировок им полезно.

Абсолютная тишина, разбившаяся вокруг, только подтверждала мои опасения. Что ж, будем поступать нестандартно.

На стену тут же была налеплена взрывчатка. Я не собирался проникать внутрь этого лабиринта, используя два обычных прохода зиявших справа и слева. Мы зайдём там, где нас не ждут.

Тадам! – почти синхронно в стенах возникли проломы с рваными краями, куда и устремились мои люди, предварительно снова воспользовавшись светошумовыми гранатами.

Два помещения зачищены, три, четыре… под моими ногами запрыгала граната, которую я ловким пинком отправил в коридор слева.

Бах! Грязь, пыль, конечно, залепили бы нам глаза и ослепили, если бы не шлемы, автоматически сделавшие свою работу.

Бой продолжается. Один из противников падает у стены, сражённый моим выстрелом, другой вскидывает приклад к плечу и тут же получает порцию попаданий от Баранова и Богданова. Алескеров длинной очередью срезает сразу пару атакующих, прижавшись к стене, в которой виднелся проход в другую комнату.

Моя группа прошла комплекс без серьёзных проблем. Командирский планшет показывал двоих легкораненых и всё, а вот Бутерус, кажется, встретил энергичное сопротивление. Короткие и длинные очереди из автоматического оружия ясно свидетельствовали об этом.

Выбравшись наружу, я оставил пять человек на небольшой площадке с фонтаном (пусть контролируют пространство и прикрывают нам спину), а сам с пятью бойцами снова нырнул в лабиринт, намереваясь оказать помощь прапорщику.

Грязные газеты, ветхая мебель, тень впереди, ещё одна. Уже во второй комнате я буквально наткнулся на двоих солдат.

Бац! Прикладом по голове успокоил первого. Затем последовала очередь в упавшего, и одиночный выстрел в его коллегу, бросившегося на помощь товарищу. За спиной слева пятёрка моих людей раскрылась смертельным веером уничтожая шестерых противников, которые вели бой с отрядом Бутеруса.

Впрочем, всё не так плохо. У Валеры четверо раненых, но все могут идти сами. Время торопило нас, подгоняло, позволяя мыслям лихорадочно перепрыгивать друг через друга. Двенадцатый взвод движется дальше.

Вскоре мы оказались на проспекте, запруженном брошенными автомобилями. А это означало, что конечная цель уже близко.

Не успел я со своими ребятами преодолеть и половину пути до заветной точки, как расшвыривая в стороны легковушки и байки, перед нами остановились три бронетранспортёра, заводившие дулами орудий в поисках целей.

Ничего на этот случай я тоже всё рассчитал.

Разрывая воздух, в правую и левую вражескую машину метнулись противотанковые ракеты. Среднюю пробивает из тяжёлой снайперской винтовки Баранов. Спешно подтянувшаяся на помощь задымившейся технике пехота противника, встречена перекрёстным огнём наших пулемётчиков, заранее занявших позиции на ларке мороженного и козырьке кафе. Шумков и Устюгов у меня на хорошем счету. Одно слово ветераны. Нет, ну в начале мы немножко пободались… не без этого. Зато теперь всё отлично. Пару минут, и, добив водителей, мы оказываемся у заветного круга.

«БРИИИНЬ! ИСПЫТАНИЕ ЗАКОНЧЕННО! ВРЕМЯ ВЫПОЛНЕНИЯ ЗАДАНИЯ 27 МИНУТ 49 СЕКУНД» – прогремел автоматический голос над нашими головами.

«Наконец-то эта гонка закончена», – подумал я. Сейчас мечтал только об одном – снять «Покров» и встать под струи горячей воды.

Хлоп! Хлоп!

– Прекрасно, поручик, прекрасно! – навстречу нам вышел наш новый командир полковник Романов. – На две с лишним минуты раньше нормы.

Новый шеф 7-го драгунского императорского полка был высок, широк в плечах и вообще мужчина весьма импозантный. Вот только обожал играть на публику словно актёр какой-то. Однако, Кирпичёв сообщил мне по секрету, что в карьере его вроде бы всё складывалось гладко, и в военных действиях Юрий Семёнович участие неоднократно принимал.

– Главное, даже не это, – добавил заместитель Романова Румянцев. – Вы не потеряли ни одного человека. Молодец!

– Но есть раненые! – всё ещё вытянувшись по стойке смирно, произнёс я короткостриженому коренастому крепышу в берете.

– У остальных результаты намного хуже, Виталий Константинович.

Ничего себе! Полковник назвал меня по имени-отчеству, что означало безусловное признание моих заслуг. Вот только от радости я почему-то не запрыгал. Не нравился он мне и всё.

– Весь взвод награждается внеочередным увольнением в город, а вы, поручик, получаете благодарность с занесением в личное дело, – остановившись напротив, Романов положил мне руку на плечо. – Ваш прапорщик, конечно, тоже будет отмечен.

Когда высокое начальство удалилось, откуда-то вынырнул Кирпичёв, выполнявший на учениях роль куратора. Пару секунд он смотрел на моих бойцов, развалившихся прямо на брусчатке, а потом, ничего не сказав, направился ко мне.

– Игорь Станиславович, – обратился я к особисту, – мы там никого не зашибли? У ребят всё нормально?

– Пустое! – махнул рукой капитан, усаживаясь на кусок стены, вывалившейся со второго этажа. – Синяки, ссадины, Имбергамаеву зуб выбили. Так ему и надо! Пусть учится защитное снаряжение правильно надевать. В общем всё пучком, поручик.

– Ну слава богу, – сказал я, снимая шлем и опускаясь рядом. – А то переживали.

Кирпичёв взял из моих рук шлем и покрутил его в руках.

– Кстати, поручик, штуки эти прошли испытание и официально приняты на вооружение. Вот только название, конечно, для них выбрали странное.

– Какое, господин капитан? – поинтересовался я.

– Да, «Мымрики», Виталя, «Мымрики», – подмигнул мне Кирпичёв.

12. Мадрид 1938

12 сентября 2280 года

Новый Севастополь

г. Кошка

Бар «Мадрид 1938»

Увольнительную решили отметить все вместе. Нет, конечно, всё отделение я с собой не взял. Только «старую гвардию» – я, Валера Бутерус и те восемь, что остались живыми после наших приключений на Готлибе: Баранов, Шумков, Богачёв, Алескеров, Устюгов, Богданов, Побретухин, Вихневич.

Мне хотелось выпить с моими ребятами, а сделать это было можно, увы, не везде. Вообще, в нашей армии офицеры накачиваются спиртным отдельно, а рядовые и унтеры, отдельно. И, как правило, в разных питейных заведениях. Вот такие правила. Панибратство неприемлемо. И ведь, увидев, потом заклюют. Нет, поймите меня правильно. Мне на это было плевать, честно, просто не хотелось солдат своих ставить в неудобное положение. Глупость, но у них тоже потом могут быть неприятности. Отец всегда говорил так: «Делай то, что должен и считаешь нужным, но всё же не превращай себя в изгоя, усложняя себе жизнь до крайности».

– Куда отправимся, командир? – спросил меня Валера, как только вышли за ворота базы.

Все мы были в гражданской форме одежды – нейлоновые и кожаные куртки, джинсы и штаны из плащёвки.

– Куда-нибудь подальше от центра, – сказал я, оглядываясь на башни гарнизона. – Чтобы можно спокойно посидеть за пенной кружкой, поиграть в бильярд, карты, сразится в виртуальные синшахматы.

– Знаю такое место, Виталий Константинович, – подмигнул мне Паша Баранов.

– Тогда чего мы тут стоим, – улыбнулся я, застёгивая замок куртки. – Вперёд, и с песней!

* * *

«Мадрид 1938» располагался на окраине города. Когда-то это было складским помещением, которое компания предприимчивых бизнесменов выкупила у местной администрации по дешёвке и превратила в огромный бар. Точнее три бара под одной крышей. Популярность заведения объяснить было легко. Всё в городе крутилось вокруг нашей военной базы. Большая часть жителей либо работала с военными, либо для военных, которые здесь обладали решающим голосом. Не всем это нравилось. «Империя – это всё!» – конечно, лозунг красивый, но не всегда отражающий действительность. Всяческие маргиналы находили в «Мадриде 1938» отдушину. И знаете, что? Трудно их винить.

Внутри всё делилось на три площадки (сектора). Красный был просто питейным заведением с живой инструментальной музыкой, бильярдными столами, олдскульными игровыми автоматами и уютными столиками для компаний. Здесь собиралась публика степенная, предпочитающая стабильность, тишину и скучающая по старым временам. Говорят, с этой площадки всё здесь и начиналось. Жёлтый – стриптиз-клуб со всеми вытекающими. Драки, поножовщина и скандалы здесь были нормой. Молодняк так и вился вокруг соблазнительных красоток, вытягивающих из сластолюбцев немаленькие суммы. А вот Бордовый был спортивным баром, где безудержно играли на тотализаторе.