Хроники пепельного мира

– Я имею отношение к любопытству, – улыбнулся я. – А вы кто?

– Я руководитель исследовательской группы, – Валентин указал на свой шеврон. – Мы военные физики-ядерщики, а теперь еще и исследователи этого… как бы так выразиться… феномена.

– И что вам удалось установить?

– Пока немного. Ваша группа преуспела в запусках роботов и в вашем посещении пепельного мира, мы зашли не так далеко, но уже что-то знаем о физических процессах в самой огненной стене.

– Думаю, это будет интересно Данилову.

– Мы постоянно обмениваемся информацией с вашей группой и со всеми, кто работает над исследованием феномена.

Валентин говорил очень быстро, но четко и хорошо поставленным голосом. Оказалось, что у нас отдельная исследовательская группа, и что таких групп пять. От сегодняшнего дня из двух групп соберут одну, но войдут в нее не все. Марина не войдет. Я остаюсь с Даниловым и теперь этим Валентином. Еще несколько ученых, которые будут работать с нами мне мало знакомы. Да и мало интересны. Теперь с расспросами я буду приставать к Данилову.

– Там у нас домики ученой группы, – указал Валентин на аккуратные вагончики. – Устраивайтесь там. Полевую кухню и штабную палатку найдете сами.

Валентин ретировался куда-то по делам, а я остался стоять с сумкой на плече посреди не вытоптанной поляны. Домики ученой группы были сделаны из грузовых контейнеров, но для жилья подходили прекрасно. В каждом был свой душ, правда суточный запас воды был невелик, но помыться я смог. Сами домики были двуспальными, но пока еще в мой домик никто не заселился. Надеюсь так и останется. Рядом с домиками была полевая кухня, затем палатки армейского состава, обслуживавшего и охранявшего лагерь и несколько больших штабных палаток с оборудованием. Было и два грузовика с какими-то приборами внутри, но к ним меня не пустили, а вот в штабную палатку проход был свободный. Она почти ничем не отличалась от тех, что я встречал раньше. Все те же столы с мониторами, за которыми работали люди, или просто мониторы с данными, для удобства ученых. Я начал привыкать к полевой жизни и первым делом узнал расписание полевой кухни. Близился обед, и я решил не упускать возможность поесть. Обедней стол был один, длинный и на всех. Обедали мы молча, поглядывая на часы и в свои тарелки. Всем не терпелось приступить к работе, кроме меня. У меня здесь вообще не было никакой работы. Я сидел среди этих людей, ел и осознавал свою ненужность. Стену огня отсюда я не видел, но мне казалось, что я ее ощущаю, и временами на меня накатывали волны желания вновь рвануть за стену.

– Какие у нас планы на сегодня? – спросил Данилов, вероятно у Валентина, когда тарелки уже опустели.

– Мы еще побросаем туда зонды и проверим способы окапывания перед стеной.

– Окапывания? – переспросил я.

– Да, – Валентин кивнул и вытер салфеткой рот. – Вы успешно закопали ретранслятор, и стена прошла по нему не повредив оборудование. Несколько добровольцев сейчас закапывают контейнер с роботом, похожим на ваш. Посмотрим, уцелеет ли он.

– Я думаю, с этим у нас не будет проблем, – решил Данилов. – Убедимся, что на ту сторону можно проникнуть под землей.

За лагерем сел вертолет и из него вышло двое. Они направились к штабной палатке.

– Мне нужно идти, – Валентин поднялся из-за стола и направился туда же.

– Чем займешься? – спросил меня Данилов, помешивая чай в кружке.

– Схожу к беженцам, поспрашиваю их, – ответил я первое, что пришло на ум.

– Не хочешь с нами позапускать зонды? Веселая забава будет.

– Не думаю, что мы узнаем что-то новое.

– Ну почему же. Горение – это тоже химическая реакция. Узнаем, как она протекает внутри стены и тогда сможем остановить эту реакцию.

– Наш химик в столице, – пожал я плечами.

– Я ваш новый химик, – мне протянул руку молодой парень, сидящий рядом с Даниловым. – Меня зовут Марк.

Я пожал руку и представился. Марк был химиком в той группе, с которой нас объединили. Не уверен, что он посвящен во все тайны, как Марина.

– Видишь, мы продолжим работу, – добавил Данилов. – Марина отличный специалист и ее забрали в столицу для работы над большой теорией.

Я кивнул и добавил:

– Но пока я действительно схожу к беженцам. Приду тогда, когда будете запускать робота.

– Ждешь незнакомца?

– Незнакомца? – переспросил Марк. – Это того, которого вы видели за стеной?

– Именно его, – подтвердил я.

– Удивительно правда? – Марк заинтересованно заерзал на стуле. – Кто-то смог выживать в пепельном мире так долго.

– Там есть подземный мир, – напомнил я. – На глубине от двух метров есть жизнь.

– Она и выше есть, – ответил ученый, который теперь был нашим новым биологом. – Стена не стерилизует землю ниже сорока сантиметров.

– Теоретически ему есть чем питаться и что пить, – добавил Данилов.

После ужина я не пошел к беженцам. Я нашел ближайший высокий холм и поднялся на него. На холме стояло несколько автомобилей с развернутыми антеннами связи, и несколькими дремавшими военными. Я оглядел окрестности. Лагерь ученых лежал восточней холма, а на юго-западе лежал перевалочный лагерь беженцев. Второй лагерь был больше, там кипела жизнь так как сюда довозили остатки людей из зоны отселения. В лагере беженцев кормили и оказывали медицинскую помощь, а затем их везли на грузовиках куда-то дальше. Этот лагерь меня не интересовал, я сел на землю и просто смотрел на юго-восток откуда шла огненная стена. Она была настолько далеко, что даже в случае ее броска у нас будет несколько дней на сборы. А мне бы хотелось оказаться поближе. Шальная мысль пронеслась в голове. Нужно угнать один из армейских грузовиков и протаранить стену. Быть может я смогу попасть туда, по ту сторону огня. А может быть эта мысль не просто пронеслась в моей голове, может быть она там прочно засела? Я присмотрелся на аккуратный ряд армейский грузовиков. Какой из них быстрее?

Нет, я поднялся на ноги и отряхнулся. Когда в голову лезут глупости нужно себя чем-то занять. Когда глупости поселились в голове – занимать себя нужно обязательно. Я вернулся в научный лагерь где меня уже ждали интересные новости. Все собрались в штабной палатке, где были так же гости с вертолета.

– Они исчезли, – сообщил первый гость, указывая на карту пепельного мира.

– Но как? – Данилов уставился на монитор. – Может быть, они тоже сгорели?

– Там огня нет, – покачал головой Валентин.

– А остаточные реакции? – Данилов прошелся по палатке.

– Мы их не наблюдали никогда, – ответил ему кто-то из ученых. – Это только теория.

– Да быть того не может, – развел руками Валентин.

– Что исчезло? – спросил я.

– Беспилотники разбитые, – ответил Данилов. – И робот.

– И ретранслятор тоже, – добавил Валентин. – Мы потеряли все, что отправили в пепельный мир.

– Как? – я и сам подошел к монитору. – Откуда у вас эти снимки?

– Высотный беспилотник, который мы запустили сегодня утром, – ответил второй гость. – Мы испытывали его над пепельным миром и даже смогли его вернуть на нашу сторону, но снимки с него вот такие.

– Тот человек не мог их утащить? – спросил я.

– Тогда бы он таскал их всю ночь, – ответил первый гость. – К тому же никаких следов не осталось. Даже гусеничного следа. Там нет ветра или еще чего-то, что замело бы следы.

Все молча пялились в экран. Я потирал подбородок и косился на остальных. В ученом сообществе наблюдалась растерянность, которую я видел впервые. Живой дискуссии не было, но вместо нее было тягостное молчание.