Шмордонские тайны

– Теперь тебе положен отпуск, – рассказывала Пипетта. – Все, никаких дел. Как только выпишешься из больницы – улетим вдвоем на Потенцию розы нюхать. Что это такое?!

– А? – вернулся в палату Морс.

Взгляд Пипетты был направлен на одеяло, укрывавшее Премьер-министра. В области паха явственно вырисовывался бугор.

– А вот этого тебе сейчас никак нельзя! – злобно сказала Пипетта и по-медицински профессионально стукнула кулачком в нужное место одеяла.

– Ай! – скривился от боли Морс.

– Я его лечу, а он думает черт знает о чем! – закричала Пипетта, вскакивая на ноги.

– Ну что ты, дорогая, – прокряхтел Премьер-министр. – Это просто рефлекс.

– Рефлекс?! – министресса уже визжала. – А эта сука леди Крокозябл, которая летела с тобой в одном джабле? Тоже рефлекс?!

– При чем здесь она? – удивился Морс. – У нее муж есть. Он тоже с нами летел.

– И тоже на носилках покинул джабль! Только он спал, бормоча во сне о каких-то шипастых крокодилах! Зато жена его выглядела довольной и сытой!

– У меня в джабле с едой все нормально, – попытался оправдаться Морс.

– Дурак ты, Морс! – вдруг понизив голос до хрипа, сказала Пипетта. – Женщины всегда чувствуют, когда их обманывают в любви. Мы с тобой вместе столько лет живем в горе и радости. И в один единственный миг ты променял меня на шмордонскую шлюху, которой все равно: где, с кем и как.

– Нет-нет! – воскликнул Премьер-министр. – Я не собирался тебя менять!

– Конечно! – нормальным голосом сказала Пипетта. – Сам признался, дурак. Типа – гульнул налево, гульнул направо. Со мной такой фокус не пройдет! Живи сам! И хоть сдохни теперь, мне все равно!

Она с гордым видом покинула палату, громко хлопнув дверью.

Морс, выдохнув с облегчением, взглянул на одеяло в области паха. Там было спокойно. Это его несколько огорчило, но, вспомнив, что он находится в достаточно преклонном возрасте, Премьер-министр перевернулся на левый бок и решил немного поспать. Не тут-то было!

День, начавшийся с вынесения кукушки, не собирался продолжаться спокойно.

Медсестра, заскочившая в палату, радостным голосом поведала:

– Господин Премьер-министр, к вам королева!

– Пожалуйста, – ответил Морс, принимая в постели полусидячую позу.

Белла зашла осторожно, потому что ей мешал уже достаточно большой живот. Как бы ни хотела она оформить беседу с Премьер-министром в обычном для нее ключе, положение беременной женщины накладывало свой отпечаток и потому приходилось осторожничать.

– Здравствуйте, – сказала королева недовольным голосом.

– Вы прекрасны, ваше величество, – ответил Морс.

– Спасибо за правду, – ответила Белла, усаживаясь в кресло, в котором недавно сидела Пипетта. – Я смотрю, от посетителей у вас отбоя нет. Кресло теплое.

– Вы пришли навестить меня? – спросил Морс.

– Как бы не так! – возмущенно сказала королева. – В последнее время вы мне отвратительны! И если вы обидитесь на мои слова – сами в этом виноваты!

Морс молча слушал упреки, произносимые королевой, прекрасно понимая, что главное – впереди. Время ежемесячного доклада еще не подошло. И если Белла соизволила прилететь на Слякоть, которую не любила, то у нее была для этого серьезная причина. И эта причина выскочила без задержки.

– Вот! – сказала королева, протягивая Морсу распечатанный почтовый конверт.

Премьер-министр взял конверт в руки и посмотрел на его лицевую сторону, на которой ничего не увидел.

– Доставайте-доставайте! – потребовала Белла.

Морс достал из конверта листок бумаги, развернул его и глянул на строчки, написанные неровным мужским почерком.

– Читайте вслух, – потребовала королева.

Морс, пожав плечами, попытался быстро пробежать письмо глазами, но у него это не получилось. Потому что текст выглядел так:

«Здравствуй, милая Белла. Я очень сильно скучаю по тебе, но не могу вырваться из этого * * * места. У меня все нормально, потому что еще жив. Передай привет Нелле и скажи, что если я вернусь, привезу ей новую игру, которая называется бейсболом. Там всего-то надо: биту, мячик и перчатку. Мы здесь играем с * * * , * * * , и с * * * . Эти студенты – нормальные ребята, хоть и конченые * * *! Я не знаю, когда вернусь, но хочу сказать, что очень люблю вас: и тебя, и Неллу, и того маленького мальчика, который сидит у тебя в животе и скоро станет моим сыном!

Здесь, на * * * мы живем в нормальных условиях. Мой сосед по комнате, папуасовец * * *, говорит, что прекрасней Беллы нет королевы на свете (он видел тебя по * * *). А я даже ревности никакой не испытал, потому что * * * – мой друг с большой буквы, который ценит красоту просто как она есть, без всяких * * * условностей. Он, правда, * * *кожий, но какое это имеет значение? Прости, что не могу быть рядом с тобой, но в этом виноват не я, а несколько сволочей, первая из которых – Морс. Передай ему привет. И не забудь припечатать его помидором, когда он будет выходить из твоего дворца. Любящий тебя, * * *».

– Что это такое? – возмущенно спросила королева.

– Письмо, – ответил спокойно Морс. – Кстати, как оно к вам попало?

– Не ваше дело! – с вызовом сказала Белла. – Это что за звездочки? С каких пор в Джаппурии появилась цензура?

– Я разберусь с этим делом, – заявил Морс, не глядя королеве в глаза.

– Но перед этим переведите хоть! – потребовала Белла.

– Да не могу я этого сделать! – раздраженно повысил голос Премьер-министр.

– Если вы некомпетентны в управлении государством, то, может, я смогу сама справиться с этим делом? – предложила королева, кипя от гнева.

Морс, закатив глаза к потолку, вскрикнул:

– Ой, плохо мне! Позовите врача!

– Не дождетесь! – заявила королева. – Буду терроризировать вас, пока не ответите на все мои вопросы!

– Вам в таком положении вредно нервничать. А у меня больное сердце.

– Вот и чудесно! Вы помрете, а я прямо здесь рожу!

Дверь открылась, и в палату вошел лорд Крокозябл.

– Что-то у вас тут шумно, – сказал он, осматриваясь. – Ах, ваше величество! Здравствуйте! И вам скорейшей поправки, господин Морс.

Премьер-министр испытал облегчение от появления шмордонского посла, но на всякий случай поинтересовался строгим голосом: