Шмордонские тайны

– Это Пахан?

– Да.

– Я прокурор Штырь! Что за вопросы?

– Ну, чего надо?

Прокурор, выругавшись про себя, строгим голосом заявил:

– Господин начальник полиции, доложите мне, куда подевался мэр города Джяна, который был задержан вами за кражу бюджетных денег.

– Он отпущен под залог, – ответил Пахан. – И приступил к исполнению своих обязанностей.

– Как это приступил? – удивился Штырь. – Он же уличен в мошенничестве!

– В каком?

– В строительном. Он же построил здание вашего Управления из глины!

– Ну, это не доказано…

– Как не доказано? Вы что, экспертизу не проводили?

– Нет, конечно! А за какой черт ее проводить? Падение зданий не предусмотрено бюджетом. И экспертиза, которая денег стоит, в той же категории! Вы же сами мне мозг выели этим бюджетом! Нет денег – и ладно. Главное – конечный результат.

– Какой результат? – прокурор ничего не понимал.

– Все нормально. Мэр уже строит новое здание Управления. Обещал закончить через месяц.

– Тоже из глины?

– На этот раз из бетона. За этим присматривают.

– И каков залог?

– Здание.

– Не понял!

– Ну что тут непонятно? Чему вас в прокуратуре учат? Построит мэр здание Управления за свой счет, считай – ничего он не украл. А потом еще и стадион достроит…

– Это же ни в какие процессуальные кодексы не вписывается!

– Зато польза большая. А так посадишь мэра – ни здания не будет, ни денег ворованных не вернешь. Процессуальными действиями занимайтесь на Слякоти, а здесь и без вас все в порядке!

Шморофон отключился. Штырь попытался снова соединиться с Паханом, но в трубке звучали лишь короткие гудки. Тогда прокурор включил шморовизор.

Диктор сообщал последние новости. На экране возникла решетчатая комната, в которой сидели на лавке два крепких мужчины с избитыми лицами. Они возмущенно размахивали руками и пытались что-то пояснить в репортерский микрофон, просунутый сквозь прутья решетки. Но вместо связной речи из их ртов вырывалось какое-то бессвязное сюсюканье. Приглядевшись внимательней, Штырь понял, что у мужчин отсутствуют зубы. Диктор рассказывал:

– Шмордонские туристы в сочинском городе Джяне стали чувствовать себя как дома! Они хамят и хулиганят в общественных местах! Вы видите двух представителей шмордонской цивилизации, которые в казино «Полный карман» проигрались в пух и прах. Мало того – они поставили на кон свои золотые зубы, проиграли их с треском и не захотели расплачиваться! Служащие казино связали их и выдернули законно заработанные зубы. А когда развязали, шмордонские хулиганы принялись громить казино! Пришлось вызвать полицию, которая применила к ним физическую силу. В этом полицейским помог Герой Джаппурии Кебаб Носатый, как раз проходивший мимо и не стерпевший надругательства над мирным джаппурским укладом жизни. Теперь шмордонским туристам грозит депортация… Но не следует думать, что все шмордонцы похожи на этих озверевших мерзавцев. Совершенно другой пример показывает жена имперского посла.

На экране возник заснеженный склон, по которому сновали лыжники. Диктор сообщил:

– Всемирно известный дубарьский курорт Бодунхутор посетила леди Крокозябл. Фиалка Крокозябл отдала должное хорошо развитой инфраструктуре и сделала существенный вклад в дружбу народов.

Из шморовизора на Штыря Несгибаемого взглянули большие синие глаза, и он онемел. Леди Крокозябл была одета в легкий лыжный костюм, который обтягивал ее бесподобную фигуру. Слегка растрепанные белые волосы обрамляли голову жены посла подобно короне. Покрасневшие на морозе щеки делали ее похожей на сказочную принцессу, а ярко напомаженные губы манили, как магнит.

Раздвинув алые губы в улыбке, леди Крокозябл произнесла слегка охрипшим голосом:

– Курорт Бодунхутор – настоящее снежное чудо! Поистине, это жемчужина Джаппурии!

И здесь Штыря Несгибаемого посетило страстное желание обладать этой женщиной! То ли ведьмина таблетка наконец включилась в работу, то ли действительно в прокуроре вспыхнуло всепоглощающее чувство любви – не суть важно. А важно то, что какая-то дикая неведомая сила вдруг схватила его за мужскую сущность, потянула, и он, выпрыгнув из-за стола, принялся носиться по кабинету, опрокидывая стулья.

Побегав пять минут, Штырь схватил шморофонную трубку, набрал нужный ему номер и, тяжело дыша, потребовал:

– Билет на Дубарь! На первый же рейс!

Выскочив в приемную, он бросил делопроизводителю, с нудным видом копавшемуся в бумажках:

– Я улетаю в командировку на Дубарь.

– На сколько дней? – спросил делопроизводитель.

– Не знаю. Следы деятельности коррупционеров Джяна обнаружились в Бодунхуторе. Дело очень секретное, потому не трепите никому языком!

– Хорошо, – кивнул головой делопроизводитель. – А как же здание Управления полиции?

– Какое, к черту, здание?! – взревел прокурор. – Да пусть оно провалится в воровскую клоаку вместе с Паханом Родимым, мэром и судьей Пай Даем!

Он выскочил на улицу, поймал такси и унесся на нем в космопорт.

В отдельной палате городского госпиталя Заквакинска лежал Морс. Пипетта Обязательная, поправив под головой Премьер-министра подушку, продолжила заниматься тем, чем занималась последние полчаса. Что же она делала?

У разных народов вселенной существует огромное количество выражений, характеризующих именно это свойство женской натуры. В Шмордоне говорят: полоскать мозги. В Тарахтуне – ныть до одурения. Гдейцы называют такую процедуру: спускать тузика (имеется ввиду цепь и гавкучая собака по кличке «Тузик»). Ну, а в Джаппурии определение звучит так – выносить кукушку.

Продолжая выносить кукушку Морсу, Пипетта сказала:

– Ну неужели нельзя поберечь себя? Только вышел из больницы – и сразу за работу! Да еще такую тяжелую. Да в твоем рту десны кровоточили, когда на носилках тебя вынесли из джабля. Надо же, диагноз: истощение организма! Разве можно отдаваться работе с таким фанатизмом! Никакого сердца не хватит…

Морс, вспомнив свою последнюю работу, которую пришлось выполнять в джабле на протяжении трех последних часов полета, испытал угрызения совести. Покраснев, он виновато взглянул на Пипетту и, взяв ее руку, поцеловал.

Этот жест еще больше добавил министрессе азарта, поскольку был классифицирован ей как указатель того, что она находится на правильном пути. Пипетта добавила оборотов, и кукушка у Морса стала выноситься чаще и активнее.

– Я заметила, что самая пагубная для твоего здоровья планета – Сочи, – заявила она. – Как только ты посещаешь ее, следствием является либо предынфарктное состояние, либо полное истощение организма. Ненавижу эту планету! Все! Отныне ты туда – ни ногой. Если тебе что-то нужно от них, пусть сюда летают. Ты Премьер-министр или фантик от конфеты «Мишка на Дубаре»?

Морс, вспомнив полные груди леди Крокозябл, ритмично болтающиеся вверх-вниз, вдруг перестал испытывать чувство вины. Слушая гневные речи своей тайной жены, он вспоминал время, проведенное с леди Крокозябл, и почему-то совсем не противился таким воспоминаниям.

Пропуская нудные упреки Пипетты мимо ушей, Премьер-министр держал в воображении прелестную фигуру жены шмордонского посла, и ему становилось хорошо. Более того, он вдруг почувствовал возбуждение!